Гнёт Луны - Рин Рууд

Глава 15. Черная исповедь

Когда машина Феликса въехала в поселок, ночной ветерок дыхнул в открытое окно тонким запахом Ил. Мужчина удивленно всхрапнул, остановил машину и выскочил на улицу. От каждого дома, фонаря, скамьи и урны тянулись призрачные тени меток молодой волчицы, которая предостерегала чужаков — здесь ее территория.

— Вот же мерзавка, — удивленно хохотнул Феликс.

Послышался злой хриплый собачий лай со двора дома, возле которого он остановился, и глас питомца сорвался на завывания. Феликс заглянул за ограду. У клумбы с георгинами сидел приземистый и сердитый бульдог, который явно страдал от ожирения. Уродливое создание глухо ухнуло на него, и мужчина скривился.

— Я тебе тут погавкаю на альфу, — прошипел обортень.

Бульдог облизал морду и зарычал. А затем, не выдержав своей ярости, чихнул на траву вязкой слюной и угрюмо рявкнул.

— И у нас один предок, — Феликс потер лоб. — Во что же тебя превратил человек, мой друг?

Бульдог недовольно рыкнул, не соглашаясь с тем, что они дальние родственники. В глазах толстого карлика с приплюснутой мордой и кривыми клыками читалась ненависть.

— Твое право, — мужчина покачал головой и скрылся в машине.

Внедорожник тронулся с места под ворчливые завывания собаки, и Феликс передернулся. Почему люди так тяготеют к уродливым инвалидам, которые в дикой природе не выдержали бы и дня и померлибы, например, от приступа астмы?

Ил ждала его на пустой дороге, облаченная в мешковатый спортивный костюм с глубоким капюшоном на голове, что скрывал ее лицо черной тенью. Похоже, она все еще жутко злилась на Феликса, который по глупости вспылил в прошлый раз.

— Фиалочка, — мужчина выскочил из машины и ласково улыбнулся. — Милая моя принцесса…

Он замолчал, когда на конце улице показалась огромная лохматая псина, а потом вторая чуть поменьше — белая с черными пятнами на спине и лапах. Из дворов аккуратненьких домов молча, без лишних звуков, вышли и другие настороженные псы. Некоторые выныривали из кустов, перепрыгивали ограды, выскакивали из переулков. Беспородные дворняжки, мрачные доги, озорные терьеры, пушистые хаски и совсем крохотные приземистые создания с торчащими ушами неторопливо подбежали к Ил, которая не шевелилась по высоким ночным небом. Собаки уселись позади девушки зловещей разношерстной стаей и тоже замерли. На их шеях в свете фонарей поблескивали брелоки и бляшки ошейников.

— Уходи, — прошипела Ил. — Тебе здесь не рады.

Толстенькая чихуа-хуашечка у ног девушки оскалилась и зарычала. Феликс недоуменно поднял бровь и закрыл рот пальцами, пряча улыбку от злой Ил, и кашлянул:

— Я правильно понимаю… — он вздохнул, сдерживая смех, — это твоя стая?

— Нет, что ты, — проворковала Ил. — Это мои друзья.

— Фиалочка, — он опять кашлянул и продолжил. — Ты снюхалась с домашними псами? Серьезно?

Собаки с оскалами и тихим рыком поднялись на лапы и синхронно шагнули к нему. Феликс оглянулся. Позади него тоже собралась свора разъяренных псов. Среди гладких и упитанных животных он увидел одичавших, плешивых монстров, в глазах которых не было ничего кроме желания сожрать оборотня. Рядом с ними вышагивали мастиффы, овчарки и грациозные псинки на тоненьких, как палочки, лапках.

— Нас много, ты один, — вздохнула Ил. — Это тебе не медведь, мудила мохнатая. И они разорвут тебя на части, чтобы защитить хозяев ценой своей жизни.

— Да не нужны мне их хозяева, — Феликс шокировано посмотрел на девушку.

— Чужак, — цокнула та.

Собаки кинулись на Феликса, который едва успел спрятаться в машине. Огромная слюнявая пасть мастиффа проехалась по окну, оставив мутный след на стекле. Малипусенькие собаки, которые напоминали отожравшихся крыс, с рыком накинулись на шины и в злобе попытались укусить жесткую резину крохотными зубами.

— Сука! — Феликс ударил кулаками по баранке руля.

Ил скинула капюшон с неонового хохолка и захохотала, пританцовывая посреди дороги. Свора из глухо порыкивающих псов закружила вокруг его машины живым водоворотом, и Феликс совсем потерялся. Чокнутая девка взяла под контроль домашних собак подобно зловещему кукловоду. Она ощерилась на мужчину и показала средний палец. Среди стаи псов он заметил жирного бульдога, что ленивым толстячком семенил среди других животных.

— Вот же… — он опять перевел взгляд на Ил, пристегнулся и медленно надавил на педаль газа, разворачиваясь на дороге.

Его разрывало на части от желания размазать под колесами мерзких шавок, которые нехотя разбрелись в стороны, уступая путь неповоротливому внедорожнику, но это было слишком мелочно. Придурочные и наивные псы не виноваты в том, что сумасшедшая волчица собрала их в стаю. Когда машина наконец развернулась и тронулась с места, собаки с молчаливыми оскалами бросились за ней. Жуткое зрелище. Где лай? Рык или на худой конец скулеж?

Мужчина посмотрел в зеркало заднего вида и содрогнулся. Во главе шерстистой шайки на упругих лапах бежала призрачная волчица. Лунный свет отражался в ее шерсти серебром, изнутри сияющим холодом проклятого огня. Лишь по зеленым злым глазам он понял, что это, мать ее за хвост, Фиалочка, обратившаяся в мстительного фантома.

— Сучка чокнутая, — прошипел Феликс.

Когда машина выехала из поселка, собаки резко притормозили и разбежались, но Ил продолжила свою адскую погоню за мерзавцем, обезумевшая от охотничьего азарта. Засиделась крошка в поселке — зверюга в ней возжелала убить во что бы то ни стало четырехколесную урчащую мощным двигателем дичь.

— Искорка! — Феликс открыл окно и крикнул. — Сука бешеная, это тебе не олень!

Ил ускорилась, раздуваясь в размерах. Она оттолкнулась от асфальта и мощным прыжком взлетела в небо. Феликс несдержанно рыкнул, когда психованная сука приземлилась на крышу машины, знатно ее погнув. Удар, и мужчина пожалел, что приехал. Вероятно, пустая течка у малышки знатно так ударила ей по мозгам.

— Искорка!

Ил наносила удар за ударом по крыше машины. Металл со скрежетом гнулся, по лобовому стеклу пошла тонкая трещина. Ил просунула лапу со скрюченными узловатыми пальцами в открытое окно и зарычала, заглушая шум мотора. Острые когти бритвой прошлись по щеке Феликса, и он от испуга крутанул руль. Машина свернула вправо и с грохотом врезался в фонарный столб. Феликса мотнуло вперед, и раскрылась подушка, смягчая удар. Ремень безопасности с треском впился в грудь. На секунду уши Феликса заложило вязкой тишиной, а к горлу подкатила тошнота.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍