Надрывы - Михаил Дубаков

— Что, крепкий орешек? — задорно спросил он, кивая на Сэймана.

— Куда как… — раздраженно бросил маг, попутно разрушая совершенно странные для него наработки ар-Сталька в Тонком Мире.

— А ты, чем даром вопросы задавать, помог бы!

— Ик!

— Что?

— Ух, надоела мне эта икота! Ик! Слушай, — дракон перешел на доверительный тон. — Ты его займи еще на полчасика, а я пока слетаю, озерцо какое, что ли, поищу… ик… попью водички, может, полегчает… ик!

— Ну уж нет! — рассердился Аркин. — Я тут не собираюсь распинаться один! Лучше помоги, а потом хоть на край света лети.

— Ладно, ладно… — дракон примирительно поднял передние лапы. — Один момент, сейчас зажарим… Ик!

Карх'ар тотчас стал серьезным, посмотрел оценивающим взглядом на ар-Сталька и с натугой выдохнул. Поток огня из драконьей пасти и ледяная сосулька, мимолетно посланная Аркиным, бессильно разбились о невесть откуда взявшийся щит из самой Тьмы.

— У-у-у! — недовольно покачал головой дракон. — Против Тьмы я пас. Это ж надо! — он вновь покачал головой и изумленно икнул.

— Вот же сволочь какая! — выругался Аркин. — Он еще и с Тьмой управляться умеет!

— Когда весь арсенал ваших средств исчерпан, может, поговорим? — устало спросил Сэйман, скрестив руки на груди.

— Не весь! — крикнул Аркин, поудобнее перехватывая двуручный меч.

Сэйман как-то нехотя и обреченно достал свой клинок. Противники начали сближаться. Дракон неодобрительно глядел на них, поглаживая длинный ус. Потом вдруг как-то подобрался весь, громогласно проревел "Риррха Врраден!" и замысловато крутанул хвостом. В тот же миг Сэйман бессильно рухнул в дорожную пыль. Волшебство драконов вообще в Тонком Мире не отражается, лишь по косвенным признакам в Исчезающем Мире можно определить волшбу, но Сэйман не успел… умудренный опытом Карх'ар действовал четко и стремительно. В ту же секунду тело Сэймана вспыхнуло призрачным темно-красным огнем, мгновенно превращавшим плоть и кровь ар-Сталька в черный пепел. Налетевший порыв ветра легко подхватил его и понес, играя, неведомо куда.

— Ну что ж ты так грубо… — поморщился дракон. — Надо ж было поговорить…

— Не о чем говорить с тем, кто повелевает Тьмой, — вложив меч в ножны, хмуро ответил Аркин. — Кстати, чем ты его шарахнул?

— А хвостом… — хитро ответил дракон.

— Хвостом? — недоверчиво переспросил маг.

— Ага, бабушка научила, — дракон скорчил старческую рожу и зашамкал, подражая своей престарелой бабушке. — Внучек, ешли хочешь ушыпыть или абеждвижыть шваего шопелника, то нет нишего лучше харошехо ужара хваштом по галавхе.

— Ну я вдарил по его астральному телу своим астральным хвостом, — дракон перешел на обычный тон.

— Что-то я не замечал за тобой способности колдовать в Исчезающем Мире… — подозрительно прищурился Аркин.

— Ха! У меня много всяких талантов! — хвастливо хмыкнул дракон, лихо подняв хвост. — Ик! Слушай, я полечу, не могу я уже с этой икотой!

— Ага, давай, Карх'ар, спасибо, — Аркин махнул рукой, подходя ближе к тому месту, где его заклятье Испепеления наконец достало ар-Сталька.

Карх'ар взлетел, махнул на прощание лапой и быстро скрылся за горизонтом. Аркин нагнулся, поднял амулет в виде атакующего феникса и клинок в черных ножнах. Он осторожно вынул его из ножен и внимательно рассмотрел: сплошная гарда, надежно укрывающая руку, была сделана в виде черного дракона, зубами вцепившегося в самый кончик рукояти и обвившегося хвостом вокруг начала лезвия. Тело дракона и чуть раздвинутые крылья как раз и образовали гарду. Метровое лезвие, чуть сужающееся к концу, было белесым, словно политое молоком. Неизвестные Аркину руны покрывали начало клинка.

— Эурит!.. — восхищенно прошептал маг, проводя рукой по рунам.

Редчайший металл, мечта любого горного гнома и совершенно не встречающийся в империи. Никто из людей никогда не видел изделий из эурита, лишь редкие свидетельства древних высоких эльфов позволили Аркину сделать такой вывод. Характерный цвет и структура, невыносимая легкость и уверенность… да, сомнений не было.

— Вот это да! — эйфория захлестывала боевого мага, он осторожно обхватил черную шершавую рукоять древнего клинка и не заметил, как яростно вспыхнули два рубиновых глаза черного дракона, вонзившего клыки в Великий Столп Миров, а именно его символизировала рукоять, о чем свидетельствовала короткая надпись на языке, который не в состоянии был разобрать ни один из ныне живущих:

"Когда сожмешь его в рукеНе нужно лишних слов.Лишь Д'Аркаркин, отец-дракон,Удержит Столп Миров…"

А еще одну надпись на лезвии вообще никто из когда-либо ступавших на землю этого мира не смог бы прочесть, но Творец, взглянув на нее, пришел бы к выводу, что пора бы и вмешаться, а то мир и рухнуть может невзначай… Он немедленно отвлекся бы от своего хобби… но пока Мир был предоставлен самому себе…

***

— Безумец! — в крике старика выплеснулось отчаяние и невыносимая боль.

Он тяжело опустился в кресло, устало обхватив седую голову иссохшими руками. В помутневшем хрустальном кубе молодой человек с восхищением осматривал клинок.

— Нет… это конец… ему не успеть… — из уголков бледно-голубых глаз, словно стыдясь кого-то, осторожно выползли две слезинки и медленно поползли по впалым скулам, оставляя за собой мокрые дорожки.

— Не успеть…

***

Корни пришел в себя, встал и осмотрелся: вокруг непроходимой стеной стоял лес. Хмурые ели решительно сжали ряды, колючие густые кустарники свирепо окружали маленькую полянку, чудом возникшую в этой непролазной мрачной чаще. Корни растормошил капитана.

— Куда эта тварь нас закинула? — со стоном дотрагиваясь до затылка, выдавил Мелт.

— Вот уж не знаю, — Корни мрачно покивал головой, глядя на небо. — Вроде, Хульмский лес. Нам туда, — он указал на северо-восток.

"Что там с направлением?" — мысленно обратился Мелт к УПИКу.

"Сорок километров строго на юго-запад от точки взлета".

— Ни хрена себе! Сорок километров! — пробурчал капитан. — По таким дебрям это ж дня три, не меньше.

— Угу… — согласился Корни. — А что такое километр?

— Километр? А вы чем расстояние измеряете?

— Вершами.

— Чем?

— Вершами. Одна верша — восемьсот шагов.

— А-а… ну, тогда километр — около тысячи шагов.

— Пошли, что ли, — бросил Корни, продираясь через колючий кустарник. — Я в лесу, конечно, не вырос, но охотился частенько.