Потерянные души - Юлиана Суренова

— Как знаешь… До встречи. И успехов тебе, — повернувшись, сек-ретарь ушел. Он не только ни взглядом, ни словом не показал своего отношения к решению предводителя проповедников, но даже не стал утруждать себя пояснением, зачем он приходил.

Влад проводил его взглядом, поморщился, словно у него разбо-лелся зуб, и склонился над картами, раздумывая, как мак-симально сократить путь и, в то же время, извлечь из дороги всю возможную выгоду.

Но внезапный визит Сола, заявившегося во Дворец проповедни-ков непосредственно перед прибытием командующего армией (и как только узнал, старый лис? неужели и здесь у него есть свои шпио-ны?) оставил слишком много вопросов, которые не позволяли Владу сосредоточиться на грядущем дне.

В гневе отбросив сломавшийся грифель, он впился взглядом в замерших у дверей стражей. Его ноздри раздулись, как у хищного зверя, вынюхивавшего свою добычу… "Кто же доносит обо всем секретарю? Стражи? Чушь. Они немы и глухи. И если не от природы, то волей Святой церкви… Но кто тогда?" — он нахмурился.

В той игре, которую Влад вел на протяжении последних пяти лет, шпион, вернее, сведения, им добытые, могли дать противнику огромные преиму-щества, открыв до срока замыслы и позволив переиграть в решающую минуту. А посему шпиона, раз уж он появился, а в последнем Влад не сомневался, следовало не просто поскорее выявить, но и не упустить, взять живым, чтобы его можно было напоследок расспро-сить обо всем.

"Да, — проповедник вздохнул. Ему вдруг стало жаль, что былые времена остаются позади. — Насколько же было проще бо-роться с колдунами и как трудно противостоять своим братьям по вере! Скоро с детьми черных богов будет покончено, и я с содроганием жду часа, когда мы в полную силу возьмемся друг за друга".

"Трудно быть в постоянном напряжении, следить за каж-дым сказанным словом, за каждым жестом, отмерять каждый поступок по сотне раз, подозревать всех и вся…" — а затем проповедник вдруг усмехнулся своим мыслям. В конце концов, нужно было признать, что все это ему не просто нравилось — доставляло удовольствие. Это был азарт охотника, видевшего свою добычи, ощущавшего запах ее крови… К тому же, он превосходно знал, к чему стремился. И ради этой с каждым годом все более и более достижимой и близкой цели он был готов на все.

Его размышления прервал робкий скрип приоткрывавшейся двери. В залу, словно тень, скользнул человек, с головой укутанный в плащ проповедника. Улыбка тронула губы Влада. Он поднялся навстре-чу одному из своих самых ценных шпионов, махнул рукой, приветс-твуя и приказывая двигаться следом, в кабинет, где они могли ос-таться наедине и спокойно поговорить.

— Какие новости, Стантин? — собственноручно закрыв двери, спро-сил хозяин, с интересом глядя на гостя, который, убедившись, что они одни, снял тяжелый плащ проповедника, под которым оказалась зеленая хламида.

Монах беспечно развалился в кресле. Он занимал довольно вы-сокое положение в своей среде, а потому мог себе позволить не ис-пытывать робости и не демонстрировать смиренного почтения. И, все же, он шпионил для предводителя проповедников и был верен ему, насколько это можно было ожидать от человека, способного, ради собс-твенной выгоды, продать родного отца.

— Тебе известно, что пресвитер болен и, подозреваю я, смер-тельно? — сощурив глаза, спросил он.

— Вот даже как, — проповедник насторожился. — И когда…?

— Ты меня не так понял, — усмехнулся Стантин. — Я имел в виду только то, что сказал, а не то, что ты подумал.

— Значит, он болен не потому, что кто-то хочет приблизить его конец?

— Нет. Если, конечно, под этим «кто-то» ты не имеешь в виду самого пресвитера.

— Самоубийство? Он что, сошел с ума?

— Сдается мне, что более точного диагноза не поставил бы са-мый лучший врачеватель.

— Нет более страшного греха…

— Это так. Но ведь его могут и помочь. И вообще, чем дальше, тем больше мне кажется, что это безумие — нечто весьма заразное. Думаю, ты делаешь очень правильно, отправляясь… Куда ты там едешь.

— Уже знаешь? — вскользь бросил проповедник, на что монах лишь благодушно улыбнулся:

— Так затем я и веду эту игру, чтобы все знать.

— Не боишься, что знание навлечет беду на твою голову? — хмуро спросил Влад.

— Это еще как кости лягут, — хмыкнул тот. — Дураку, конечно, луч-ше так в неведении и умереть, а вот умному… — он развел руками, словно показывая, что для умного и знающего открыты все пути, а жизнь и смерть — что ж, на то воля божья, не человеческая. — Глав-ное, во всем знать меру и осторожность.

— Странно, что я узнаю обо всем этом от тебя. Я должен был бы заметить…

— Ты мне перестал доверять? Не удивительно, принимая во внимание время, в котором мире мы живем, — с губ монаха сорвался смешок. — Сейчас можно быть уверенным лишь в том, кто твой враг. Друзей же меняют как сношенные башмаки.

— И когда же ты предашь меня? — Влад сверлил собеседника взгля-дом, но лицо монаха оставалось абсолютно спокойным, более того, казалось, что подозрения забавляют шпиона.

— Брось, мы же не друзья. Несмотря на всю развязность моего поведения, я прекрасно знаю, кто хозяин, а кто слуга. Я сделал ставку на тебя и меня этот выбор устраивает.

— Но почему, почему не Сол?

— Считай, что мне больше нравится железная рука, чем лисий хвост, — слова Стантина вызвали улыбку на устах Влада.

"Эх, какой замечательный проповедник мог получиться из этого парня! — в какой уж раз за время их знакомства эта мысль приходила ему в голову. Впрочем, в данном случае, он уже давно для себя решил, что лучше довольствоваться тем, что имеешь: Стантин был ему полезен как шпион в монашеской среде. Но кто знает, как бы тот повел себя, сложись все иначе. Проповедник вполне допускал, что тогда монах повел бы обратную игру.

— Однако, — продолжал тот. — Буду с тобой до конца откровенен. На мое решение повлияло, что в свое время мне дали ясно по-нять: у Сола мне ничего не светит, ни за верную службу, ни за подобные услуги. У него давно все должности распределены и за них даже заплачено, причем такие деньги, какие мне даже не снились.

— И, подумав, ты решил, что выгоднее служить мне?

— Да, — просто ответил тот.

— Раз мы выяснили наши отношения, — не спуская взгляда холодных колючих глаз с Стантина, проповедник откинулся на спинку крес-ла. — Давай вернемся к новости. Ты ведь не пришел бы ко мне, не ра-зузнав подробностей?

— Разумеется, — ухмыльнулся его собеседник.

— Так что же за игру затеял пресвитер и какую роль во всем этом собирается играть Сол? Я не верю, что это обычное безумие, когда все слишком смахивает на заговор. И время для него выбрано идеально… Вот только я никак не пойму, к чему все и зачем прес-витеру эти перешептывания за его спиной о безумии и скорой смер-ти?