Фокусы реальности - Ольга Войлошникова

Мамонту было тесно в этом лесу. Огромному мамонту, собранному из двух — а, может быть, трёх, давно встретивших свою смерть.

Туша, похожая на скалу, обросшую коричневой засохшей травой, прошагала в полуметре, и барон вжался спиной в шершавый ствол сосны, понимая, что видит сон, но во внутреннем сне — замерев, надеясь, что его не заметят. Сейчас не время.

С потревоженных веток сорвался снег, ударил в лицо мокрой плюхой.

Слетела, упала назад шапка. Неважно.

У мамонта было несколько торчащих в разные стороны бивней. И два хобота. Или даже три?

Нет, не то. Это всё внешнее.

Мамонт злился и выворачивал мешающие ему вековые деревья.

Прислушивался, настораживая мёртвые уши.

Вперивал пустые глазницы в провалы между деревьями.

Он искал…

…

Кельда

Этот сон был расценен нами как предупреждение, однако ничего конкретного он не нёс. Нечто умершее. Большое и сильное. Объединяющее в себе разные сущности.

Север указывал на снег.

Метание зверя в лесу — на неуверенность.

Нет, мы не стали готовиться — куда ещё, если мы и так, как пионеры, всегда готовы?

Мы просто ждали.

Ждали, когда опасность проявит себя.

РОЙ

Демон гнал своё тело на юг. И приходил в неистовство от их слабости.

Они не могли идти сутками напролёт и начинали падать, а ноги их покрывались кровавыми корками. Они хотели пить. Они хотели есть!

Их жалкие стоны прорывались сквозь его желание мести, и в какой-то момент он пришёл в такую ярость, что устами настоятеля объявил: нужна жертва праведная, иначе их поход не имеет смысла.

Они убили и сожрали одного из себя — он давно уже мало различал их.

Свежая плоть дала сил телам, а их шок от содеянного — прилив сил ему. Но спустя короткое время он решил, что такое расточительство неоправданно, и теперь, проходя через бесчисленные поля конопли и мака, они хватали и ели тех рабов, что имели неосторожность не успеть убраться с их глаз.

ХУШО — ЗНАЧИТ, СЧАСТЛИВЫЙ…

Новая Земля, юг Серых Земель, посёлок Хушо, 03.01 (мая).0056

Соседи топтались вокруг большого серого пятна, в которое превратился опустевший дом Джумы. Смотреть друг на друга не хотелось, но разойтись не представлялось никакой возможности: пепелище всё ещё дымило. Время от времени языки огня поднимались там, где, казалось, и гореть-то больше нечему. Приходилось тушить. Тушилось плохо. Люди чувствовали неладное, и опасались, как бы деревня не выгорела вся.

— Мы совершили грех… — горько сказала в пространство одна из женщин. — Не надо было им говорить…

Ей никто не ответил.

Те, кто не сразу захотел говорить, лежали сейчас там, объеденные, рядом с обгорелыми головнями, и земля была ещё слишком горячей, чтобы подойти и закрыть их побелевшие от ужаса глаза…

23. ПРЕДЧУВСТВИЯ СБЫВАЮТСЯ

ЛИНДИС. СНОВА

Баронство Денисова, лес рядом с посёлком Азбука, 08.01 (мая).0056

Линдис собирала нежные, остро пахнущие листочки дикого чеснока, который русские называли непроизносимым словом тьер…тьермьис…шоу, примерно так. И она улыбалась. Потому что…

На празднике новолетия у Линдис неожиданно появился друг. Правда, ему было всего три с половиной года. Но до локтя Линдис его зелёная макушка уже доставала. И уши у него были острыми. И вообще, Грой был орком, только маленьким.

По странному стечению обстоятельств, у Гроя прорезался очень редкий в принципе (а уж для орков — особенно) дар. Грой был переводчиком. Дар совсем недавно проклюнулся, на счёт говорения всё было пока совсем слабо, но общий смысл сказанного орчонок понимал вполне неплохо.

На новолетие он приехал вместе с матерью в Азбуку, на пару месяцев. Нита (мать) подошла к шведкам с просьбой не прогонять от себя пацана, которому хорошо бы подтянуть шведский. Остальные застеснялись, а Линдис наоборот — обрадовалась. Может, ей просто нужно было выговориться? Она рассказывала ему про свою старую родину, пела песенки и не смеялась, когда орчонок коверкал сложные слова. И Грой неожиданно был очарован. И посвятил Линдис в святая святых — детские орочьи игры. Тем более, что играть больше в Азбуке было не с кем.

Из того, что подошло этой странной паре, была, например, игра с подкрадыванием. Что в этой игре особенно радовало Линдис: можно было ничего специального не делать, просто заниматься своими делами. И в конце сильно не вскрикивать, когда зелёная мордочка выскакивала перед самым носом с торжествующим: «Ага!»

Подкрадывался, само собой, всё время Грой. У Линдис против орчонка не было никаких шансов. Да и времени особо не было, честно скажем. А вот услышать или, скорее, почувствовать иногда удавалось.

Так вот, вернёмся к началу. Линдис собирала черемшу и чувствовала, что Грой где-то близко. Не настолько, чтобы вот-вот выскочить, но метрах в пятидесяти, пожалуй. Птицы вон примолкли.

Спустя пару минут она уже хотела крикнуть, мол: я тебя чувствую! — но…

На самом деле, Грой понял, что спалился, и досадовал на себя: нельзя было прямо на неё смотреть, только искоса, чтоб не сообщить о себе раньше времени. Он совсем уж решил выйти, не таясь, когда из леса появился странный чёрный мужик.

Грой родился гораздо позже, чем орочье племя было выведено из северных лесов. Но рассказы о страшном шамане он, конечно слышал. И по тому, как испугалась Линдис, он понял: этот такой же. Шаман.

А она скорчилась под взглядом из-под чёрного капюшона и отчаянно закричала:

— Беги-и-и!

Орк не может сразу отступить, и Грой секунду колебался. Но тут позади хрустнула ветка. Ещё шаман! Чуткие по-звериному уши дрогнули… В лесу были ещё! И они бежали сюда!

Грой бросился в чащу. Навстречу выскочили ещё двое! Они никак не ожидали увидеть зеленокожего орка и промедлили. Это Гроя и спасло. Спину ожгло, опалило жаром раскалённой печи, но было уже слишком далеко.

Страшные шаманы пробовали гнаться, но куда им тягаться с орчонком, который может догнать испуганного зайца! Грой нёсся через лес, уводя возможную погоню дальше от деревни.

Выжить и сообщить об опасности! Скорее!

ЗАГАДКИ ДЛЯ ТЬМЫ

Полыхающая, багровая тьма смотрела из глаз настоятеля. Он что-то кричал, но Линдис не понимала. Её сознание застилал ужас. Жёсткие пальцы, похожие на скрюченную птичью лапу, схватили её за горло и подняли над землёй, поволокли куда-то. Воздуха не стало.

— Ты будешь умирать долго, отступница! — прошипел демон, и тело девушки охватил огонь.

Демон вёл свой рой в ту сторону, куда побежал странный зелёный мальчишка. Дети всегда бегут домой.

По пути он встретил целую толпу крестьян, и что его смутило — ни одного из них не смог захватить. Вокруг их сознаний словно висел лёгкий, но абсолютно непробиваемый хрустальный шар. Так же, как у той девки! Приобретённая вера в собственное всемогущество дала неожиданную трещину, и это вновь привело его в ярость. Демон облил огнём и этих тоже. Так, чтоб не сразу. Чтобы мучились, корчась и подвывая, чтобы кормили его своим ужасом, своей болью — сутки, а, может, и двое.

Демон гнал свой рой на север, не догадываясь, что ни одной деревни в той стороне больше не было…

ТРЕВОГА

Баронство Денисова, Новая крепость, 08.01 (мая).0056

Марина

У ворот крепости, чтобы не мешать никому внутри лишними телодвижениями, устроили стрельбище, на котором во все погожие дни с утра до ночи шли тренировки. Как сейчас.

Марина прохаживалась вдоль цепочки учеников, не столько наставляя, сколько приглядывая за успехами трёх орчанок, переведённых в статус помощниц. Почти все мужчины перевезли в новую крепость семьи, барон настаивал на всеобщей стрелковой подготовке, учеников резко прибавилось, и идея перевести трёх зелёных барышень из продвинутого класса в учительский состав (пусть и начинающий) всем показалась весьма здравой. В принципе, девушки справлялись с тренерскими задачами и без Марининого пригляда, но некоторые женщины из вновьприбывших пока ещё побаивались орков, и Марина присутствовала в качестве успокоительного фактора. Впрочем, похоже, что ещё пара дней, и подобной перестраховки уже не потребуется.

Больше всего Марину радовала терпеливость, с которой орчанки множество раз повторяли одни и те же наставления. Женщины, у которых поначалу при виде луков случались приступы прямо-таки судорожного страха, начали даже иногда попадать в мишени. Поразительный прогресс.

Она уверилась в том, что всё