Замок Эйвери - GrayOwl

- А ты как думаешь, «умничка»?

- Ты… же кончил… сам.

- Не сам, а под твоим, как бы это помягче сказать, ну, пусть будет - руководством, хотя руками мы только ласкали друг друга во время, надо сказать, замечательной прелюдии, мой необыкновенно искусный возлюбленный.

- О-о, сиятельный граф никогда не говорит скабрезностей, даже если они сами просятся на язык, правда?

- С тобой - никогда, мой добрый, неиспорченный мальчик.

Я сгребаю его в охапку и страстно целую всё, до чего могу дотянуться - тёмно-коричневые соски, грудь с несколькими курчавыми жёсткими завитками, покусываю ключицы, покрываю поцелуями шею, Блейз всё это время постанывает, то громче, то потише, наконец, я завладеваю его губами, посасывая их, и углубляюсь языком в его рот - там, по-прежнему, железистый привкус, я наслаждаюсь им, испивая до дна…

- Ты - дамасский клинок, Блейз.

- Мой Патронус - лев с дамасским клинком в зубах, Сев.

- Правда? Но ты и на вкус, как дамасская сталь.

- А её теперь едят? - улыбается он.

- Нет, послушай: в моём замке есть коллекция трофейного оружия всех эпох, заканчивая восемнадцатым веком, за исключением маггловского, огнестрельного. Так вот, будучи ещё дитятей, я, как-то раз удрав из-под опёки эльфих, оказался в зале с трофеями и начал, как и положено малому ребёнку, пробовать всё это великолепие на вкус - лизать клинки, но тут меня нашли рабыни-эльфихи и потащили в детскую… Больше всего мне запомнился вкус какой-то сабли. Когда пришла пора обучать меня благородному искусству владения холодным оружием, я спросил… наставника, указав на саблю: «Что это за клинок и из чего его сдали?». Он удивился, но ответил: «Ваш предок привёз эту сарацинскую саблю из странствий в двенадцатом веке, а сделана она из знаменитой на весь тогдашний мир дамасской стали». Так я узнал, что мой любимый вкус - дамасская сталь, а твой рот наполнен этим вкусом.

- Скажи, Сев, вот т-ты даёшь камень Люпину уже второй раз, и тот всё больше излечивается, то есть, превращается в обычного мирного нелюдя. Извини, я знаю - ты не любишь этого слова, но как иначе называть оборотня?

- Так и называй - оборотень.

- Хорошо, так вот, не… дашь ли ты… мне этот камень, раз он исцеляет?

- Ах, я - дурилка картонная, как любовью заниматься - я тут как тут, а как головой поработать… Извини, Блейз, сейчас я промою его после оборотня, - и я кидаюсь в ванную, кляня себя, разумеется молча, всеми ругательствами, которые знаю.

Я промываю камень, нет, он определённо стал глаже и… чуточку меньше. Так он медленно тает, как леденец! Боги, на скольких же страждущих его хватит и по какому этическому принципу мне вообще выбирать тех, кого я буду исцелять, а кому отказывать в помощи?! И кто я такой, чтобы возвращать к жизни одних и позволять умирать другим?!

Близкой родни у меня нет, кроме наследника, но с ним, вроде, всё было хорошо ещё в начале лета, ребёнок зачат и рождён вовремя, а лечить его от детских болячек драгоценным камнем - увольте, на то они и эльфы, чтобы самостоятельно справляться с такого рода «проблемками»…

Так, решено, Рема я уже привёл во вполне сносный вид, правда, на наше счастье, этот Рем оказался улучшенной, неревнивой версией прежнего… «апгрейд», - проносится в голове компьютерный термин, напрямую относящийся к нынешнему Рему, а если я получу отапгрейженного Блейза?

Ну и пусть, пускай он даже забудет о нашей любви, хотя я в это не верю, но всё же… Он будет исцелён, мой самый любимый человек, и дело не только в замечательном сексе, но в характере самого Блейза, мягком и податливом, как воск, мне необходим такой человек, кто воспринимал бы любое моё желание, как своё… Сейчас подлечу его волшебным камнем, оденемся и аппарируем домой, я приму ванну, он, как всегда, полезет под душ, возьмём мои уменьшенные сундуки и… А что дальше?! В Школу? Поздней ночью? Это глупо и бесцельно, разрыва в защитном Куполе, находившемся каждый раз в отличных друг от друга местах, оставлявшегося специально для меня в те ночи, когда был вызов от Лорда, теперь уже нет…

Значит, остаёмся в особняке на ночь, я повторно даю Блейзу камень, и он… Исцеляется, нет, не может быть иначе, конечно, исцеляется, но мне нужна одна-единственная книга из этой библиотеки… Но сначала - камень.

Глава 15.

… Блейз просыпается поздним утром и будит меня, заснувшего только к рассвету. Я иду в маленькую, пахнущую плесенью, ванную, брезгливо умываюсь и выхожу:

- Блейз, твоя очередь.

Он явно собирается с духом, чтобы просто встать на ноги - неужели волшебный камень… так навредил ему? Разве может быть такое?!

- Дойдёшь до раковины сам? - участливо спрашиваю я.

- О-о, да, ну, что ты, Сев, конечно!

- Я на минутку вниз. Да, кстати, оборотень ушёл. Для тебя - навсегда.

- Ч-что ты имеешь в виду?

Я понял, что сказал глупость и теперь поправляюсь:

- Я хотел сказать, что тебе не предстоит встретиться с ним у нотариусов, которые официально развергнут наш брак перед Мерлином и людьми.

- Так вы, что, разводитесь?

- Да. Только не спрашивай о мотивах - к тебе это не относится, - мой голос опять звучит повелительно.

Я меняю его, говоря ласково:

- Мне нужно всё же забрать сундуки из особняка, аппарируешь со мной?

- Ты этого хочешь, Сев? - спросил погрустневший Блейз, уловив фальшь в моём голосе.

- Да, я этого действительно хочу - у меня, по крайней мере, ванна большая, можно даже поплавать в ней - два-три гребка, правда…

- Я хочу с тобой, но не желаю становиться обузой. Почему-то, я слишком слаб.

- Пустяки, Блейз, ты восстановишься за пару дней, просто тебе этот камень «встал поперёк горла», как говорят магглы, побудем в особняке, а оттуда - в Хогсмид.

- Ты думаешь, будет хорошо, если я заявлюсь в Хог… такой?

- Какой?

- Ну, все же знают о моём позоре.

- Послушай меня внимательно, Блейз, никто из персонала и профессорского состава ни словом, ни жестом не напомнит тебе о… прошлом - ты же жерства взбесившегося оборотня!

Как не напомнят и мне, я уверен, что меня насиловал супруг, и нас даже почти застали за этим занятием.

- Он наслал на меня чахотку черномагическим проклятьем, правда?

Ну что я мог сказать - только правду, раз уж сам Блейз обо всём догадагадался.

- Да, он послал в тебя соотстветствующее проклятье, сам не понимая, что делает. Вот потому-то ты и не опасен для окружающих, и я могу прямо сейчас поцеловать тебя.

Я целую его глубоко, не втягивая в водоворот страстей, а потому медленно и нежно. Он отвечает мне на поцелуй, напротив, горячо и страстно. Так мы целуемся какое-то время, после которого Блейз отступает от меня, шепча:

- У меня давно нечищенные зубы.

Я понимаю, что это - отговорка, правда, не лишённая основания, но сейчас он просто вложил в этот поцелуй все накопленные за ночь силы.

- Линки! В доме есть ещё овсяная крупа?!

- Да, Хозяин, и много!

- Приготовь две большие порции овсянки и подай в столовую! Да смахни там прежде пыль!

- Линки всё сделает, ведь Линки избавили от страшного оборотня!

- Ты тут ещё и торговаться вздумал?! Пошёл вон!

Иди, Блейз, хотя бы сполосни лицо - здесь даже вода затхлая…

А сам одеваюсь, странно ходить небритым, но ничего, до дома потерплю уж как-нибудь, и отправляюсь искать гримуар «О болестей всяких наложении и о снимании оных.» - книга уникальная, сохранившаяся только в этой библиотеке, даже у леди Малфой, Циссы, её нет в собрании.

На Аccio, разумеется, чёртова книга не отзывается, значит, остаются Тёмные Искусства:

- Velopedio Grimoir de «О болестей всякиих и о снимании…» Меня бросает на пол неведомая сила, и книга, зависшая надо мной в воздухе, вопрошает:

- Кто ты, маг, осмелившийся призвать меня и мою сущность?

Я поднимаюсь на ноги, несмотря на странный свежий, словно морской бриз, ветер, исходяший от её раскрытых рукописных страниц, преодолеваю порывы и говорю:

- Я, стихийный маг Северус Ориус Снейп.

Книга, утихомирившись, падает на мои подставленные руки.

Я с опаской заглядываю внутрь - там, чернилами, напоминающими засохшую и выцветшую от времени кровь, заглавие, написанное вычурными готическими буквами.

Так, смотрим список проклятий - есть! От радости мне хочется танцевать…

Вот оно - Tuberculosum instingae - так-так, что тут у нас… а, вот, «взмахнувши же волшебствующей палочкой и сделавши три не более оборота ею же от Запада на Восток и затем напротив после же како в начале проглаголах же Tuberculosun dissolve проделавши же все движения заново толико в порядце обратныим и оборвати волхвство на сём.» Так, немного туманно, но разобраться можно, а вот ещё приписка на полях, вся в завитушках, но сделанная, по-прежнему, кровью: «NB Заклятие сие применять же лишь до первого кровохаркания. Проверено М.Ц.Н.профессором L. S.Black», далее следовала особо сложная завитушка, видимо, подпись того саамого профессора Мастера целительских наук, тогда, верно, целительство ещё не выросло в отдельную область, а преподавалось вместе с остальными благородными наук… А, какая теперь разница, преподавалось ли целительство веке этак в семнадцатом -восемнадцатом в Школе (вроде бы, нет) или в Университете магических наук, если теперь уже окончательно ясно, что Блейз обречён, а всё я с этим мордредовым замком Эйвери!