Риск — мое призвание - Стивен Марлоу

В пещеру я чуть было не свалился. Входом в нее служило отверстие в скальной стене. Я влез внутрь и осмотрелся. Веревка, обвиснув снаружи, тащилась за мной. Зиглинда по отсутствию усилия на веревке, должно быть, уже поняла, что я обнаружил пещеру.

Пещера имела футов десять в длину и около двенадцати в ширину. В ней было лишь немногим темнее, чем снаружи. И я увидел в ней несколько совсем маленьких золотых слитков. Пересчитывать их я не стал. По их виду было невозможно поверить в то, что эти металлические кирпичики стоили целое состояние и принесли столько бед. У меня даже пульс не участился, хотя у Зиглинды на моем месте глаза бы на лоб вылезли.

Вдруг захлопали крылья, и неведомое существо с шуршанием вылетело из пещеры. Я наблюдал за его полетом сквозь туман. Забравшись поглубже в пещеру, я разглядел то, что служило ему насестом.

Это был человеческий скелет, прислоненный в сидячем положении к внутренней стене пещеры. Время полностью очистило кости от плоти, и он находился в идеальном состоянии. Он выглядел не страшнее, чем те скелеты, что выставлены в музеях естественной истории. С костей свисали остатки одежды, а в черепе над правым глазом чернела дырка. Я тронул череп, и внутри него что-то перекатилось. Это была пуля.

Еще одна пуля застряла в тазовой кости. Третья пуля напрочь вышибла одно из ребер с левой стороны, и я нашел ее на полу рядом с левой бедренной костью вместе с осколками ребра. Это был майор Киог. И это было объяснение тому, что с ним произошло. Хотя, конечно, я еще не знал, как это случилось, каким образом он сюда попал, и кто его убил. Интересно, подумал я, узнаю ли я это когда-нибудь, и тут же осознал, что скорее всего, я вообще ничего и никогда не смогу узнать уже через несколько минут после того, как поднимусь наверх.

Я подумал, что было бы неплохо прихватить с собой один из слитков. Соорудив из веревки петлю, я хорошенько его закрепил и попробовал на вес. Он оказался на удивление тяжелым. Взяв слиток и даже не обернувшись на майора Киога, я снова выбрался на карниз.

— Все в порядке! — крикнул я и услышал голос Зиглинды:

— Нашли?

— Вытаскивайте меня, — ответил я.

— Отвяжите веревку. Давайте сначала золото, но не больше одного слитка за подъем.

Ее голос, казалось, звучал совсем рядом. В конце концов, до нее и было-то всего тридцать футов.

— Ну конечно, — отозвался я. — Чтобы потом помереть здесь с голоду.

— Ага, значит золото вы все-таки нашли!

— Тащите сначала меня, — настаивал я. До меня донесся смех, и голос Зиглинды поинтересовался:

— А вы не боитесь, что мы бросим вас, когда будем вытаскивать?

— Ну хорошо, — произнес я, надеясь, что на моей интонации не отразилось то, что я ощущал в коленках. А они у меня были, словно резиновые. — А вы не боитесь, что я взял золото с собой?

— Все вам его не унести.

— Не все, но кое-что.

Последовало довольно долгое молчание. Мое сердце колотилось так часто, будто отсчитывало последние мгновения моей жизни. Я снова услышал голос Зиглинды:

— Можете подниматься.

Отвязав веревку, я вновь закрепил золото, но уже таким образом, чтобы оно висело в четырех-пяти футах подо мной. Снова завязав веревку, я с силой за нее дернул. Веревка выдержала. Я дернул еще раз, и она опять выдержала. Я глянул вверх и сквозь остатки тумана увидел склонившееся над пропастью лицо Зиглинды.

Хорошенько ухватившись за веревку и перехватывая руками, я полез вверх.

Веревка обвисала подо мной. Когда золотой слиток сошел с карниза и повис, я сразу ощутил его тяжесть своими ключицами. Обвивая веревку ногами, я взбирался вверх. В течение первой половины пути в моей голове не было ни одной мысли. «Думай, — приказал я себе. — Думай, черт тебя дери. Им ты сейчас уже не нужен. Никто из вас: ни ты, ни Пэтти, ни Ильзе, которая, может быть, сейчас уже при смерти. Им остается только вас убить. Всех. Как только ты будешь наверху с этим золотом, тебе ничего больше не светит. Ты показал им, что опасности нет, и они сами могут за ним спуститься. Одна рука меняет другую, ладони немеют. Думай, думай, думай!» В итоге все вышло чисто импульсивно, в подобные моменты всегда бывает именно так.

Моя голова уже поравнялась с головой Зиглинды, но она смотрела вниз, на золотой кирпичик. Она была рядом, но полностью поглощена этим самым кирпичиком. Около нее, растянувшись на земле, лежал Отто. Его голова была почти на краю пропасти, а ноги отстояли от края на расстояние, равное длине его тела. Беккерат с выражением полного безразличия на покрытом запекшейся кровью лице сидел рядом с плечом Отто. Зигмунд держал Отто за ноги.

На четвереньках я вскарабкался наверх. Отто с облегчением вздохнул и тоже начал подниматься. Между нами свободно болталось с дюжину футов веревки. Дождавшись, пока Отто встанет на колени, я изо всей силы дернул, веревка натянулась, и Отто, спотыкаясь и крича, пронесся мимо меня к краю пропасти. Чтобы он не стащил меня за собой, мне пришлось упасть плашмя.

Поясной ремень перехватил мне поясницу с такой силой, что, казалось, вот-вот перережет меня пополам. Зиглинда что-то крикнула, и Беккерат, заинтересовавшись, встал. Позади Зигмунда я увидел Пэтти.

Подняв «Люгер», Зигмунд навел его на меня.

— Обоих, — процедил он.

— Нет! — крикнула Зиглинда. — Нет. Отто! Ты убьешь Отто!

Она бросилась к брату, и они начали бороться за пистолет. Откуда-то издалека доносились слабые крики Отто, и я прикинул, какой длины была веревка. Он сорвался на всю ее длину.

Силы Зиглинде было не занимать, но ее брат все же был значительно сильнее. Медленно он заставил ее опуститься на колени. Правой рукой она вцепилась в его кисть, державшую пистолет, а левой ударила в пах. Он согнулся пополам, но пистолета не выпустил и начал медленно поворачивать ствол в мою сторону. Свободной рукой схватив Зиглинду за волосы, он рванул ее голову назад, но она, изловчившись, его укусила. Дуло «Люгера» смотрело прямо на меня.

«Сперва ты, Драм, — подумал я. Потом Пэтти, а за ней Ильзе, если она еще жива.»

Или же Отто Руст, хладнокровно застреливший собственного отца.

Расстегнув пряжку, я потянул за ремень. Половина брючных петель с треском отлетела, ремень выскользнул, и моей пояснице вдруг стало неожиданно легко. Крика Отто я не услышал.

Кинувшись к Штрейхерам, я наклонился, чтобы по пути загрести пригоршню песка и швырнуть им в глаза. Моя рука наткнулась на камень величиной с добрый кулак. Подняв глаза, я увидел, что на какое-то мгновение Зигмунд ослабил хватку, и Зиглинда ударила по его руке. Пистолет выстрелил и я услышал, как вскрикнул Беккерат.

И здесь Зиглинда подняла свой взгляд на меня.

— Веревки нет! — закричала она и, спотыкаясь, бросилась к краю пропасти.

Я ударил Зигмунда камнем по лицу. В тот же самый момент он выстрелил, промахнулся и, выронив пистолет, начал падать. Я сгреб его за рубаху и еще раз врезал камнем по лицу.

Сплюнув выбитые зубы вперемешку с кровью, он упал.

Я схватил с земли пистолет и быстро повернулся. Зиглинда присела на корточки у края пропасти, вглядываясь в бездну.

— Отто, — еле слышно повторяла она. — Отто, Отто, Отто…

Беккерат полз в ее сторону. Добирался он до нее довольно долго. Он совсем легонько ее подтолкнул, и она, даже не покачнувшись, беззвучно полетела вниз.

Когда я подбежал к Беккерату, тот лежал ничком, хватая ртом воздух. Под ним расплывалась лужа крови. Приподняв его голову, я подложил под нее руку, чтобы ему стало легче дышать. Туман окончательно рассеялся, и футах в двухстах от нас я увидел еще одну гору с плоской вершиной, но немного ниже той, где находились мы. На вершине горы стоял такой же домик, как тот, в котором мы были сегодня.

— Вы… видели майора? — с трудом выговорил Беккерат. Он умирал, и его глаза говорили об этом красноречивей всяких слов.

— Да, — ответил я. — Вы хотите мне что-то сообщить?

— Эта грязная шлюха, — проговорил он.

— Говорите же, — торопил я его.

— Шлюха, — повторил он, витая где-то далеко и упиваясь своей местью. Я бы сказал, что он ее даже смаковал, эту месть.

— Я был молод, — начал он наконец. — И я верил ей. Я хотел ей верить. Она платила мне… своим телом за то, чтобы я продолжал верить, оставался преданным и делал… все, что мне скажут. Стерва, она не любила… она никогда меня не любила. Однажды я застал ее… с братом. Он был единственным мужчиной, которого она когда-либо…

Он лежал и смотрел широко раскрытыми глазами в небо. В уголках его рта пузырилась пена.

— Когда я увидел, как она с братом занималась этим… я увел майора, — неожиданно отчетливо произнес он. — Мы перенесли золото в джип, привезли его сюда и спустили в пещеру, где вы его и нашли… Штрейхеры хотели его убить. Я собирался… сказать о нем американцам… когда они пришли сюда.

— Да, — сказал я.