Ревизор: возвращение в СССР 5 (СИ) - Шумилин Артем

Домой пришёл в хорошем настроении. Бабуля приготовила завтрак, мама опять суетилась, не находя даже минуты, чтобы присесть за стол. Все разговоры только о свадебном застолье. Где организовать посиделки? Кого пригласить?..

— Мам, ну, что ты голову ломаешь? Договоритесь в заводской столовой банкет устроить. Вы с Ахмадом оба сотрудники предприятия, у вас половина гостей с работы будут. Шанцева обязательно пригласите и Ирину Викторовну. Они вам этот банкет за счёт предприятия в подарок спишут. Только поварам заплатите премиальные за выход в субботу.

— Ох! Как размечтался! — съязвила бабушка. — Банкет подарят…

— Ну и ладно, не подарят, так по себестоимости продадут, — подмигнул я ей. — Мам, ты с Ахмадом обсуди этот вариант.

— Ладно, уговорил. Мы, конечно, в городе хотели, в ресторане… Но, может, ты и прав.

— О как! В ресторане, — удивился я. — А кто недавно вообще не хотел свадьбу играть?

— Аппетит приходит во время еды, — подсказала бабушка и дала мне свёрток с перекусом с собой в школу.

В школе занятия стали более нервозными. Экзамены всё ближе, подготовка всё серьёзнее. Кое у кого начали сдавать нервы: Маринка Жилина разревелась прямо у доски на физике. Сама ростом маленькая, как пятиклассница и нервная система, тоже видимо, не успевает…

Евгения Клавдиевна, всегда строгая и непримиримая, на мгновение опешила, но быстро опомнилась.

— Жилина! Слезами горю не поможешь! Учить надо! — резко заявила она. — Иди быстро умойся и хватит реветь!

Маринка выскочила из класса. Олег Афанасьев, сидевший с ней за одной партой, поднял руку.

— Можно выйти? — встал он с места.

— Куда, Фома? В женский туалет? — повернувшись назад, ехидно спросил Тимур.

Олег молча сел.

Как всё изменилось! Брат сходу просчитал, что приятель хотел Маринку бежать успокаивать. А ещё совсем недавно ему и в голову это не пришло бы. И что мне понравилось, никто в классе не засмеялся в ответ на едкое замечание Тимура. Взрослеют пацаны…

А с Тимуром надо поговорить снова. Его заносит, возвращаются прежние привычки. Предыдущие грехи он понемногу отрабатывает, но воспоминания о том, как попал в ту ситуацию, видимо, померкли со временем, и вот снова началось бахвальство, излишняя язвительность, позерство. А приведет это к тому же итогу, — настроит всех против себя и угодит опять в неприятности. Может лучше с Веткой переговорить об этом, а не с ним? До нее больше шансов, что дойдет, и есть надежда, что и Тимура она сможет убедить намного эффективнее меня.

На завод ноги не несли. Конец недели, подустал. Что меня там ждёт сегодня?

К моему огромному удивлению, на столе меня ждал пирог. Целый пирог! Не то расстегай, не то ещё как… с рыбой, короче. Красивый, подрумяненный, на блюде. О как!

— Это твоя с утра ещё притащила, — доложила Изольда, — похоже, исправиться решила.

У меня от сердца отлегло. Это ж кто ей так мозги-то вправил? Она дома была часам к шести вечера, а пирог из сдобного теста. Весь вечер, что ли, колдовали с маман?

На радостях сразу слопал два куска. Потом, предупредив Изольду, рванул в комсомольскую организацию.

Галия сидела в кабинете одна. Зайдя, я сразу, не говоря ни слова и не сбавляя темпа прошагал к ней, вытащил из-за стола и поцеловал. Девушка немного обалдела, но в итоге восприняла все вполне благосклонно.

— Ты чего такой сегодня? — спросила она, отдышавшись. — Так сильно соскучился?

— Это я так выношу тебе свою благодарность за восхитительный сюрприз, который обнаружил в своем кабинете.

— Да ладно, — зарделась Галия, — раз так выпечку любишь, буду тебя почаще баловать.

— Направление мыслей правильное, — одобрительно-предвкушающе кивнул ей, — но давай без фанатизма, а то скоро по заводу кататься буду, как колобок.

Подумав про выпечку, сразу вспомнил о сюрпризном торте для мамы. Галия в квартире живет, и у них дома плита, а не печь. Как раз то, что надо. А то моя первоначальная задумка напроситься печь чизкейк к Ахмаду сгорела синим пламенем, когда сам же предложил туда маму с Аришкой на неделю раньше переселить. Что за сюрприз будет, если мама явно не утерпит, и начнет интересоваться, что я там с духовкой делаю?

— Кстати о выпечке, — обратился к Галие, — у меня просьба к тебе будет, только это тайна, пообещай никому не рассказывать.

Глаза моей девушки зажглись любопытством. Она охотно кивнула.

— Моя мама через неделю замуж выходит. Хочу ей сюрприз сделать — торт испечь. Но у нас дома печка, она для такого рецепта не подойдет.

— Ух ты! — восхитилась Галия. — А что за торт? Наполеон? Или пражский? А у нас еще отличный рецепт есть, Черный принц называется, очень вкусный.

— Я хочу сделать чизкейк, — ответил подруге.

— Первый раз слышу. — глаза подруги изумленно округлились. — А что это за торт такой? И откуда ты рецепт знаешь? И когда ты, вообще, печь торты научился?

— Девушка, вы задаете слишком много вопросов, — шутливо-строгим голосом произнес я, — И вообще, у меня много талантов. Я тебя еще не раз удивлю… Так что насчет плиты?

— Конечно, можно, — кивнула Галия, — только лучше, чтобы папы дома не было. В какой день тебе надо печь будет?

Какая умница! Тоже сообразила, что консервативный папа может неправильно понять идею жениха-кулинара. Бережет мою репутацию.

— Свадьба в субботу, значит делать торт в пятницу надо, — ответил я, начиная от избытка чувств лезть к девушке обниматься и целоваться.

— Отлично, — Галия предпринимала попытки отбиться, но все более нерешительные, — папа как раз на дежурстве будет. Повезло.

— Еще как повезло, — мысли мои были уже далеки и от торта, и от папы, и от его рабочего графика.

В великолепном расположении духа вернулся на свое рабочее место. Работу всю переделал на одном дыхании, даже не заметив, как. Вот она, живительная сила комсомола. Пойти что ли, снова припасть к ее источнику?

Глава 19

17 апреля 1971 г. Святославль

После работы проводил домой Галию, после чего решил зайти к Мишке. Это был решающий пункт моей операции под кодовым названием «чизкейк», ведь если я не смогу достать хорошей сметаны, то всему плану конец. А дело это в Святославле ох какое непростое. Но, надеюсь, Мишкина мать сможет мне помочь — в гастрономе все же работает. Тетка она скандальная, но после того, как я Мишку помирил с ее братом и тому помог на работу на базу устроиться, отношение ее ко мне однозначно изменилось в лучшую сторону.

Мишка был дома, пытался учить что-то к экзаменам, одновременно присматривая за двумя младшими детьми. Дело это было хлопотное. Когда я вошел, дети как раз при помощи криков и рукоприкладства выясняли, чьи войска должны победить. На полу были выстроены пару десятков солдатиков, металлических, у меня тоже такие когда-то были, крепкие и совершенно неубиваемые, в отличие от пластиковых, а также все, что было найдено среди игрушек и могло сойти за «войска»: кубики, пару машинок, даже два пупса и желтая резиновая уточка. Мишка сидел среди этого бедлама с грустным лицом и учебником физики в руках.

— О чем задумался? — весело спросил я его. — Не можешь решить, кто сильнее — уточка или пупс? Даже книжку вон взял. Физика тебе в этом вопросе не поможет, друг.

Мишка улыбнулся шутке, вяло отмахнувшись от меня.

— Мне уже ничего не поможет, — мрачно ответил он, — голова уже трещит от их криков, не помню даже, что читал последний час. Какое там учить!

— А мать когда придет? — поинтересовался у друга.

— Да часа через полтора должна прийти, не раньше, — грустно сказал Мишка.

Н-да! Сидеть полтора часа, играть с мелкими в войнушку — такое себе удовольствие. Пойду лучше домой, делами займусь, а вечером еще разок забегу, решил я. Поболтав с Мишкой еще минут пять, попрощался до вечера и пошел к себе.

Мать Галии сидела напротив сухонькой седой старушки и с нетерпением ждала, когда та начнет говорить. Марфа всегда все делала неторопливо, подолгу совершая какие-то действия, перекладывая с места на место определенным образом травы и камешки, выстраивая их в одной ей понятном порядке. Периодически старушка вообще как будто выпадала из реальности, затихая на несколько минут и глядя в одну точку.