Пригнись, я танцую - Саммер Холланд

злиться из-за его опоздания… Но она искренне улыбается, как будто ждала его с радостью.

– Значит, все воскресенье ты моя? – спрашивает Том.

– Воскресенье? – прищуривается Кэтрин. – А сейчас ты куда собрался?

– В этом и вопрос. – «Индиго» неторопливо выползает с парковки. – Если ты свободна, мы можем сегодня куда-нибудь уехать.

– Например?

– Не знаю, ткни пальцем в любой город на восточном побережье, и мы рванем туда. Только заедем домой, мне нужно таблетки захватить.

– Заманчивое предложение, – задумывается Кэтрин. – Но не для сегодняшнего дня. У меня были другие планы.

– Хорошо, – соглашается Том. – Только скажи, включают ли эти планы меня.

– Ты – их главный участник, – обещает она. – Я хочу кое о чем тебя попросить.

Они тормозят на светофоре, и Том, переключив передачу на нейтральную, поворачивается к Кэтрин. В ее глазах пляшут те самые огоньки, которыми она зацепила с первой встречи.

– Что угодно, – произносит он, не в силах оторваться от этого танца.

– Ты ни разу не приглашал меня в свою квартиру. А я очень хочу на нее посмотреть.

– И все?

– Да, – смеется Кэтрин. – Ты говорил, там телевизор во всю стену.

– Соскучилась по «Анатомии страсти»? – уточняет он.

– Томас Кристофер Гибсон, – она легонько проводит пальцем по его носу, – ты не хочешь смотреть со мной медицинские сериалы. Просто поверь.

– А мне нравится, когда ты зануда, – пожимает плечами он. – У тебя появляется такой учительский тон.

– Я не зануда, – закатывает глаза Кэтрин. – Там просто много неточностей.

– Конечно, – жмет на газ Том. – Ладно, едем ко мне. Только у меня не так чисто, как у тебя, так что не падай в обморок. И еды нет.

Хотя основной бардак вроде недавно убирал, как раз перед футбольными посиделками. Правда, на неделе он дома почти не жил, несколько раз оставался на ночь у Кэтрин. Стоит хотя бы стирку запустить, а то чистые футболки заканчиваются.

– Я и не ожидаю от квартиры холостяка ничего выдающегося.

– Звучит обидно. Я справляюсь с этим лучше, чем многие. Хотя… – задумывается он. – Нет, точно не лучше, чем братья.

– Кстати, что за решение вы придумали? По поводу проблем с браком на заводе, да?

– Там Джек гениальную штуку выдал. Говорит, можно решить вопрос с экономической точки зрения, и даже не придется искать для завода новую страну.

– Расскажешь?

– Неужели тебе правда интересно? – удивляется Том, поворачивая к мосту. – Это же просто завод.

– Не знаю, ваши истории – это как сериал смотреть, что-то вроде «Офиса». Я всю жизнь занималась только медициной, так что твои рассказы про завод и бортовой компьютер – глоток свежего воздуха.

– Медициной, – эхом повторяет он.

Сказать ей сейчас? Наверное, стоит: она хотя бы точно определит, это побочка от его таблеток или какая-то новая дрянь. Или сначала доехать домой? Вдруг она распереживается, а они в дороге… Ой, да к черту.

– Кейт, у меня сегодня кровь из носа пошла, – выпаливает он. – Это очень страшно?

– Когда? – встревоженно спрашивает Кэтрин.

– Около одиннадцати, – вспоминает Том. – После завтрака.

– Скорее всего, побочный эффект от терапии, – задумчиво произносит она. – Один раз?

– Два. Второй был где-то в четыре… Слава богу, у нас был перерыв, так что никто не заметил.

– Тебя это беспокоит? Уверена, твои братья в курсе, что лечение от рака – непростой процесс.

– Так-то оно так… – Том сворачивает на парковку у своего дома. – Вот только они не в курсе, что у меня рак.

Кэтрин замолкает. Наверное, для нее это прозвучало странно, но для него уже становится нормальным. Удобный момент, чтобы им сказать, никак не появлялся, а потом все так сложилось, что никому особо и не нужно знать.

Он все еще может работать. Побочки этому не мешают, особенно после того, как Кэтрин помогла. Голова вроде не подводит, хоть на форумах и пугали, будто во время лечения становишься тупее и все постоянно как в тумане. Так что Тому незачем рассказывать остальным о своей болезни. Он пока справляется, а братья могут сделать только хуже.

Леон точно вмешается. Будет таскать его по другим клиникам, искать лучшую, соберет вокруг Тома какой-нибудь совет из светил медицины, они передерутся между собой, а толку, скорее всего, не будет. Лучше самому: доктор Райт – неплохой врач. По крайней мере, она выглядит как человек, который понимает, что делает. А еще она целая заведующая отделением! И Кэтрин ей восхищается, это видно.

Том паркуется на своем месте и глушит «Индиго». Он собирается было открыть дверь, но Кэтрин его останавливает.

– Что значит они не в курсе?

– Я им не сказал, – поворачивает Том голову. – Не получилось.

В глазах у Кэтрин мечется паника, смешанная с непониманием. Черт, нужно ей как-то объяснить.

– Если скажу, все изменится, – пытается он, – и в офисе, и в их отношении ко мне. Не хочу. Я ведь могу работать, ничего пока не мешает. Так что я решил не говорить.

– Это неправильно, – спорит она. – Том, это сложная болезнь, с ней необходимо бороться, ты не сможешь делать это в одиночку. Тебе нужны твои близкие.

– У меня есть ты, – отвечает он с улыбкой, берет ее за руку и целует.

– Этого недостаточно.

– У меня есть церковь, – добавляет Том. – Там классные ребята, кстати. У одного диабет, а у девчонки – склеродермия. И они все отлично понимают.

Это жуткое вранье: он не собирается вываливать на Зака и Бекку свои проблемы, они же едва знакомы. Но других аргументов у него не находится.

– Том…

– Кейт, не надо, – предупреждает он. – Давай договоримся на берегу: в моих отношениях с братьями я принимаю решения сам.

Она недовольно сдвигает брови, но Том не собирается сдаваться. Кэтрин не представляет, что у них за отношения. Не знает всего.

– Ты можешь говорить мне, что есть и пить, во сколько ложиться спать, чтобы мое здоровье было лучше, – продолжает он. – Я буду слушаться беспрекословно, обещаю. Уже слушаюсь. Мы можем спорить о том, что посмотреть вечером. Какую музыку ставить в машине. Болеть за Боттаса или нет. Но мы не будем спорить о том, что я сообщаю или не сообщаю братьям. Договорились?

Кэтрин поднимает на него смущенный взгляд и медленно кивает:

– Хорошо.

– Спасибо, милая, – тянется он вперед, оставляя на ее губах поцелуй. – Мне это важно.

– Пожалуйста, – тихо произносит она, – когда станет тяжело, скажи мне. Мы найдем способ помочь тебе вместе.

– Ладно, – так же, почти шепотом, отвечает он. – Обещаю.

У нее такие глаза… Том не знает, хорошо ли это, что он столько наговорил. Он не может понять реакцию Кэтрин и просто надеется, что их договор не встанет между ними