Дождь из высоких облаков - Сергей Алексеев

– А зачем мы туда деньги переводили? – с отсутствующим видом спросил Илья.

– В платежке стоит «Оказание полиграфических услуг». Двести пятьдесят тысяч уже перевели без моего ведома... – Он пошелестел бумажками. – Вот ваше распоряжение...

Илья вскочил.

– Это вас не касается! В течение трех дней необходимо перевести еще столько же.

– Нельзя этого делать, Илья Николаевич! – взвыл полковник. – Мы уже попали в поле зрения... моих бывших коллег.

– Что это значит?

Чекист помялся – не хотел выдавать секретов.

– Там может быть обыкновенный криминал... Но скорее всего что-то посерьезнее...

– Например?

– Возможно, это ловушка, и очень опасная. Нужно отозвать перевод, сделать возврат. Срочно.

– Ладно, я сам утрясу этот вопрос. – Илья сел за стол и снял трубку.

Старик бережно и настойчиво отнял ее и положил на аппарат.

– Только не по телефону, Илья Николаевич. Лучше всего с глазу на глаз и где-нибудь в чистом поле.

– Меня могут прослушивать?

– Не исключено.

– Кто? Милиция, ваши коллеги?

– Если мои коллеги, считайте, вам повезло.

Илья подошел к окну – на другой стороне бульвара издевательски светились огни салона для новобрачных.

Редакционная машина с логотипом «ТВ» застряла в том же месте, где когда-то джип Андрея.

Подергалась взад-вперед, побуксовала и прочно села на мосты.

Надежда и водитель вышли, оценили ситуацию.

– Без трактора не выбраться, – заключил водитель.

– Пойду пешком. – Надежда достала зонтик и направилась через поле.

Было ветрено, сыро и тоскливо. Над головой носилось воронье, под ногами хлюпала непролазная грязь.

Она добралась уже до середины поля, когда вдруг выглянуло яркое солнце – и все преобразилось. Надежде показалось – в небе запели жаворонки и блеснули капли апрельского дождя...

Это длилось несколько секунд, но пропало солнце, и припустил сильный косой дождь, запузырились лужи. Она раскрыла зонт и пошла к белеющим домам.

Чем ближе подходила, тем короче становился шаг.

Никто не встречал.

Надежда постояла у калитки – на двери замок, по темным стеклам окон бьет дождь... Медленно вошла во двор, поднялась на крыльцо и отомкнула дверь. В доме нетоплено, знобко.

Постояла у порога, озирая пространство: все было так, будто хозяин куда-то вышел ненадолго. На верстаке в углу инструменты, рабочий мусор, стружка, скомканная наждачная бумага, на столе – открытая книга, бумага и рассыпанные остро отточенные цветные карандаши.

Механический будильник остановился и показывал ровно шесть часов. Потрясла, послушала – кончился завод.

Надежда сняла сапожки, не раздеваясь заглянула в комнату: занавески задернуты, постель заправлена – все чисто, уютно... И пусто...

Открыла зачем-то книжный шкаф, пробежала взглядом по корешкам, увидела стопку бумаг – какие-то детские рисунки, записи. И отдельно – увесистая пачка больших фотографий, уже знакомых: на всех снята радуга. Причем на некоторых сделаны пометки фломастером – треугольнички и цифры.

Надежда аккуратно сложила бумаги, спрятала в сумочку. Фотографии вернула на место.

Она открыла платяной шкаф, перебрала одежду на вешалках – ничего, никакого спасительного знака...

И вдруг что-то зазвенело.

Поискала где, вынула пиджак на вешалке – звенит что-то под ним.

Оказалось, там солдатская гимнастерка с золотыми погонами младшего лейтенанта.

На левой стороне три ордена и десяток медалей...

Она никогда не видела наград отца, внимательно рассматривала с печальным интересом. Защемило сердце.

Надя тяжело вздохнула, бережно спрятала гимнастерку под пиджак, убрала в шкаф.

Постояла в раздумье посередине комнаты и решительно пошла к двери.

Дом закрыла на замок. Дождь уже кончился, но сильный ветер мел листву с деревьев, кричало воронье.

Она вышла из калитки и направилась к соседнему дому.

Там, в палисаднике, старик убирал листву и траву – готовился к зиме.

Надежда подошла к заборчику. Хозяин поставил грабли, узнал ее, оживился, но утешить было нечем, ничего он не знал об Игоре Александровиче с тех пор, как тот ушел к электричке, с посохом, и собака с ним...

Снова пошел дождь...

Илья разыскал Айдара в казино «Кристалл». Тот играл в бильярд в паре с подручным.

Встретились по-кавказски шумно.

– Здравствуй, дорогой! – Айдар обнял его. – Видел, как ты ходил за своим братом. Ты смелый человек, дорогой! Я рад, что помог тебе... – Он знаком подозвал официанта. – Знаю, брат погиб... Давай помянем его. По вашему обычаю.

Илья взял бокал с подноса, равнодушно пригубил.

– У тебя есть вопросы? – спросил проницательный Айдар.

– Есть, – медленно подтвердил тот. – Я перевел половину... означенной суммы. По безналичному...

– Здесь я тебе помочь не могу, – перебил Айдар. – Я договаривался с людьми на полмиллиона. А живой твой брат или мертвый, это мы не говорили. Ты пошел и брата взял. Надо расплатиться. Они люди большие, серьезные...

– Я заплачу, – жестом остановил его Илья. – Но только наличными, и всю сумму. В течение недели. Перевод придется отозвать...

– Почему?

– Счет, который ты дал... В общем, гнилой. Эта фирма – чья-то ловушка. Находится под контролем. И я там засветился...

Лицо Айдара осталось по-восточному непроницаемым.

– Спасибо, что сказал, – проговорил он. – Сейчас позвоню и все улажу. Ты поиграй пока за меня.

Илья взял кий, а Айдар удалился в дальний угол бильярдной.

– Давай покатаем, – радушно предложил подручный. – Не волнуйся, Айдар все уладит. Твой черед, дорогой!

Илья протер очки, походил вокруг стола, выбрал позицию, но тут вернулся Айдар.

– Давай, сэр Дюк! – подбодрил он. – Только не промахнись.

Илья ударил слишком сильно, шар влетел в лузу, но другой ушел со стола через борт.

– Ай-ай-ай! – весело воскликнул Айдар. – Этот шар надо не бить – гладить нежно, как женщину. Приходи, я научу тебя!

Он вручил Илье сложенную бумажку.

– Что это?

– Номер телефона. – Айдар невозмутимо выставлял шары. – Позвони через час... Люди сами хотят поговорить, без посредников. Они тоже видели, какой ты храбрый человек... Но смотри, не забывай Айдара!

Вечером Надежда стояла возле зарешеченной амбразуры дежурного в районном отделе милиции и ждала.

Мимо сновали граждане, милиционеры запирали задержанных в «обезьянник», в котором кто-то надсадно скулил и ругался.

Топот ног, лязганье дверей, сердитые голоса – все это она слышала будто откуда-то издалека...

Посмотрела на часы – 18.30.

Подошла к амбразуре. Устало спросила:

– Скажите, он еще не пришел?

Дежурный меланхолично отодвинул стекло, пробубнил, едва разжимая губы:

– Сегодня уже не будет. Приходите завтра...

– А вы могли это раньше сказать? – слабо возмутилась Надежда. – Я стою уже полтора часа!

– Не мог... – бросил дежурный.

– Почему?

Он с треском задвинул стекло.

Надежда отошла к стене, меланхолично прислонилась плечом. Но вдруг спохватилась и вытащила мобильник.

– Стас? – сказала она в трубку. – Нужна твоя помощь... У меня не принимают заявление. В нашей милиции не принимают, где еще? Говорят, надо ждать три дня! Начальства на месте нет и сегодня не будет... Они все тут ссылаются на «Норд-Ост»! Хорошо, подожду. Спасибо...

Она ушла к противоположной стене, и открылся живописный вид «обезьянника» – решетка, тусклый свет и люди. Кто сидит, кто и вовсе лежит на полу, а кто стоит, как на плакате, стиснув кулаки на прутьях решетки. Во взглядах исподлобья – жажда справедливости и свободы.

И вдруг – знакомое лицо! Она припомнила – точно, бритоголовый побежденный гладиатор. Как будто из прошлой жизни всплыла картина: пыльный бурьян вокруг цеха, Илья... У гладиатора добавилось новых шрамов и отсутствовали четыре передних зуба, отчего угрюмо-агрессивный вид его сейчас был смешным.

Надежда так откровенно рассматривала его, что он ощутил взгляд и обернулся.

И неожиданно улыбнулся, показывая детские десны, – возможно, узнал...

Она отошла на старое место, и тут из дежурки выскочил испуганно-вежливый капитан.

– Надежда Игоревна? Прошу вас, пройдите в шестнадцатую комнату. Это по коридору налево. Вас там ждут!

Она не удостоила его взглядом, застучала каблучками по вышарканному линолеуму.

В комнате оказался заспанный и всклокоченный майор, спешно приводящий себя в порядок, – спал на составленных стульях.

– Простите, – сказал он, подставляя ей обшарпанный стул. – Мы на казарменном положении. Вот необходимые бланки, заполняйте. Что не ясно, спрашивайте. Паспорт и фотография отца у вас?

– Паспорт не нашла. – Ручка не писала, она достала свою и начала заполнять бланк. – Фотография вот...

– То есть паспорт может быть при нем? Это хорошо... – Майор засуетился. – Вот здесь опишите, во что одет. А здесь – видите рисунок? Нужно указать, какие зубы отсутствуют, а также какие протезированы.