Дважды невезучие - Татьяна Устименко

– Сплошные непонятки вокруг! – окончательно рассердилась Кайра. – При чем тут какой-то паук?

– Сейчас узнаем, – спокойно произнесла я. – Полагаю, Мирошка – его прозвище. А паук… – Я опустила руку в карман куртки, вытащила несколько медных монет и завлекательно повертела их перед носом у нищего. – Расскажи все толком, и я отдам тебе деньги…

– Чего еще рассказывать? – обиделся побирушка. – Добрая госпожа, к нам демон пришел, а люди разбежались. Я тут спрятался, ибо демон голоден, найдет – сожрет… Дай! – Он попробовал выхватить медяки у меня из пальцев, но я отшатнулась, рассчитывая получить больше информации, мой плащ распахнулся, а спящий под ним Игги проснулся и недовольно заревел…

– А-а-а, еда демона! – панически заголосил нищий, увидев спасенного нами мальчика. – Вы ее забрали, вы прокляты… – Он нервно ударил меня по ладони, монеты улетели в снег, а сам Мирошка вскочил на ноги и с неожиданной прытью, петляя, словно преследуемый волками заяц, помчался в темный проулок, где благополучно и скрылся…

– М-да, ну и дела! – растерянно сообщил Зорган, почесывая свою пышную шевелюру. – Узнали, называется…

Я виновато вздохнула…

– Направо, – неожиданно подсказал Игги, обнимая меня за шею, – вам нужно направо. Еще две улицы, и вы выйдете к храму. Я знаю это место.

Нам не оставалось ничего другого, как последовать совету мальчика. Преодолев пару улиц, мы очутились на еще одной площади, центр коей занимало приземистое сооружение, совершенно не похожее на все прочие городские дома. Полукруглое по форме, оно стояло не на земле, а на восьми изогнутых опорах, возносивших здание над мостовой. Двери ему заменяла решетка – смахивающая на пасть с оскаленными зубами, а над решеткой горел ряд факелов – образуя цепочку стилизованных глаз. Мы переглянулись, пораженные общей догадкой…

– Ну вот вам и паук! – удовлетворенно констатировала я. – Вернее – его храм! Одной загадкой меньше. Давайте попробуем зайти внут… – Но договорить я не успела, ибо решетка вдруг со скрипом поднялась и во вратах храма появился высокий мужчина, облаченный в черную мантию.

– Чужестранцы, как посмели вы переступить границу нашего города, закрытого для паломников? – пафосно заговорил он, величественно вскинув правую руку. – Пауки покарают вас за совершенное святотатство, они…

– Они уже пробовали нас покарать, но у них ничего не получилось! – нахально перебила я, раздраженная нарочитым высокомерием жреца. – Еще раз сунутся – снова с ними разберемся! А пока я хочу вернуть вам мальчика… – Я распахнула плащ и опустила Игги на землю, но, вместо того чтобы пойти к храму, мальчик обхватил меня за ногу и задрожал всем телом. Скорее от страха, чем от холода.

– Жертва! – шокированно ахнул жрец, скрючиваясь и разом утрачивая свою царственную осанку. – Вы забрали у снежного демона его пищу? Да как осмелились вы на подобную дерзость?.. – Его лицо перекосилось от ужаса, глаза вылезли из орбит, редкие светлые волосы встали дыбом.

– Троих уже погибших детей мы похоронили в лесу, – гневно известила я. – А Игги и еще одна девочка – живы. И если это ваш демон приказал заморозить детей заживо, то клянусь – я ему все кости переломаю!

– Переломаешь? Кости? – Жрец схватился руками за голову и истерично захохотал. – Глупая девчонка, да кто ты такая, чтобы тягаться с демоном Абаламом! Ты отняла его пищу. Теперь Абалам явится в город и отомстит нам. Нас постигнут новые беды, нас…

Он не закончил свои причитания, ибо из недр храма явился облаченный в кольчугу стражник, почтительно преклонил колено перед жрецом и прошептал ему несколько слов.

– Так я и знал, – внимательно выслушав воина, еще громче завопил жрец. – Новое несчастье обрушилось на город – из храма исчезла наша Верховная провидица! А во всем виновата ты, дрянная девчонка, нарушившая священную волю демона! Преступница, я приговариваю тебя к смерти! – Его палец обличающе указал на меня. – Звоните в колокола, схватите ее и казните!..

Я не успела ни опомниться, ни сказать что-либо в свое оправдание, как над храмом поплыл оглушительный колокольный перезвон, а из врат здания выдвинулось несколько лестниц, по которым начали спускаться до зубов вооруженные мужчины…

– И кто это посмел назвать нашу княжну дрянной девчонкой? – с любопытством спросил дракон, высовываясь из кармана моей куртки. – Девочки, – позвал он крысу и паучиху, – а ну-ка идите гляньте на этого идиота!

Первой, повинуясь зову Трея, из кармана выкарабкалась паучишка Огонек. Она взобралась ко мне на плечо и негодующе затопала лапками, одновременно с этим успевая ласково поглаживать меня жвалами по уху… В ответ я протянула руку и нежно пощекотала ее пальцем, успокаивая маленькую животинку.

Увидев паука, хозяйски восседающего на моем плече, жрец замер на половине лестницы, а затем заверещал нечто нечленораздельное и кубарем скатился вниз, бросаясь ко мне… Зорган выхватил меч из ножен и преградил врагу дорогу, подозревая в дурных намерениях, но, не обращая внимания на направленный на него клинок, жрец припал к моим сапогам – покрывая их поцелуями…

– Госпожа, – заполошно голосил он, – прости меня, госпожа, за то, что не узнал тебя сразу!

– Оттащить его? – спросил Зорган, убирая оружие и удовлетворенно наблюдая за воинами, попадавшими на колени вокруг меня. – А то у тебя на сапогах столько грязи… Как бы мужик от их облизывания диарею не заработал!

– Наверное, он сумасшедший. – Я выразительно покрутила пальцем у виска, пытаясь ногой отпихнуть жреца, увлеченно обслюнявливающего мою обувь. – Сначала схватить хочет, потом целует… Эй, уважаемый, встань! – Я потянула жреца за капюшон хламиды, приглашая подняться. – Отстань от моих сапог, пожалуйста. Скажи, с чего это ты вдруг передумал меня казнить?

– Как я смею, – жрец отцепился от сапог, но зато поймал мою правую руку и начал целовать ее, – как я смею выступить против той, которая удостоилась божественной любви самого паука? – И он благоговейно покосился на паучишку, не покидающую поста на моем плече. – Ваша бесценная особа для нас неприкосновенна и священна!

– Ого, эка он тебя комплиментами засыпает. Похоже, ты его очаровала, дорогая! – ревниво хмыкнул Зорган, пихая меня в бок.

– Скорее – опаучила! – Я еще раз нежно погладила Огонек по спинке, благодаря за негаданную помощь, и устало вздохнула. – Жрец, вставай, хорош уже на земле валяться, ревматизм подцепишь. Веди нас в храм, накорми, напои да попутно рассказывай, чего тут у вас приключилось!..

Жрец шустрой рысцой носился вокруг стола – самолично подливая вино в наши бокалы и подкладывая еду на тарелки. Наибольшее внимание он, естественно, уделял мне. Огонек сидела в центре стола и наслаждалась огромной жирной мухой, поднесенной ей жрецом. У Кайры забрали наконец-то пришедшую в себя девочку Светанку, пообещав известить ее родителей. Утолив первый голод, я отодвинула тарелку и приказала:

– Жрец, давай рассказывай, чем вы тут занимаетесь и почему ваши дети замерзают в лесу?..

– Как прикажет повелительница пауков! – Жрец отвесил верноподданнический поклон, сложил руки на животе и заговорил: – Зовут меня Пильгус. Я родился и всегда жил в славном городе Гындыркаре, официальными покровителями и защитниками коего испокон веков являются Охотники-пауки. Горожане чтят пауков и поклоняются оным словно богам, используя для этих целей специально возведенный храм. А что прикажете делать, если Пресветлые боги заповедовали нам такое служение, впрочем довольно необременительное… И нашу жизнь можно было бы назвать счастливой, если бы в ней не присутствовало одно огромное несчастье – раз в сто лет из Мертвого леса выходит снежный демон Абалам, дабы обрушить на город свою ярость. Поговаривают, будто таким образом Пресветлые боги наказали Гындыркар много лет назад за то, что горожане принудили свою Верховную провидицу к нежеланному для нее браку. С тех пор провидицы из Храма Паука вправе сами распоряжаться своей судьбой, но раз в столетие демон все равно пробуждается и выходит из лесу – мучимый жутким голодом. Мы вынуждены отдавать ему пятерых детей, выбранных по жребию, после чего демон насыщается и впадает в очередную столетнюю спячку. Наверное, у каждого города есть свое наказание? – Пильгус вопросительно уставился на меня, словно ожидая подтверждения или опровержения.

А я, в свою очередь, тут же вспомнила княгиню Зою Красногорскую – супругу моего старшего братца, способную запросто заткнуть за пояс любого, даже самого свирепого демона, хмыкнула и согласно кивнула. Жрец облегченно вздохнул и продолжил:

– Но вчера демон почему-то вновь пришел в Гындыркар, хотя с последнего его пробуждения минуло всего пятнадцать лет… Очевидно, на сей раз Абалам проснулся не сам, его разбудило какое-то постороннее вмешательство. Демон был очень зол и вел себя крайне агрессивно. Своим морозным дыханием он намертво заморозил десяток взрослых мужчин, разнес несколько домов, проломил стену и покинул город, недвусмысленно намекнув на необходимость новой жертвы. Мы спешно выбрали детей и доставили их в лес… Но, увы, ты, госпожа, помешала жертвоприношению, вернув нам двоих выживших малышей. Поймите, мы вовсе не желали их смерти, но что значит жизнь пятерых детей, когда речь идет о судьбах сотен?..