Дважды невезучие - Татьяна Устименко

– Ну, сейчас я ему покажу, – свирепым шепотом сообщил Зорган, приподнимаясь и вытягивая из ножен кинжал. – Раз и навсегда отучу гоняться за честными путниками…

– Стой! Куда?.. – еще успела вскрикнуть я, но, не обращая внимания на мой окрик, виконт выпрыгнул из укрытия, обрушился на бредущего по полю мужчину и повалил его в снег…

– А-а-а! – сдавленно, но скорее удивленно, чем напуганно, донеслось до нас.

Уже не таясь, мы кучно выкатились из укрытия, наваливаясь на барахтающихся в снегу Зоргана и незнакомца. Кайра цапнула эмпира за пояс, оттаскивая в сторону, а Тай ухватился за капюшон нашего преследователя, откинул его с головы и…

– Ну ничего себе! – хрипло хохотнул виконт, разглядев свою добычу.

– Чегось там такое? – Предельно заинтригованный дракон едва не выпал из моего кармана.

– Знала бы, не сидела бы ради тебя в кустах, зарабатывая обморожение мочевого пузыря… – хмыкнула Кайра.

– Новобрачный, ты зачем за нами увязался? – напрямую спросила я у виновато хлопающего ресницами Бальдура…

Разжечь костер нам не удавалось очень долго, не помогал даже магический огонек, созданный Лиззи. Но наконец наши усилия увенчались успехом, робкие язычки пламени заплясали на собранных ветках, нехотя пожирая мертвый, насквозь промерзший можжевельник. Мы сгрудились вокруг огня, протягивая к нему заледеневшие руки.

– И чего тебе не сиделось под теплым боком жены? – удивлялся Зорган, осторожно растирая мои онемевшие щеки. – На кой ляд за нами поперся?

– Совесть заела, – несколько пафосно, но зато предельно искренне повинился Бальдур. – Долг платежом красен, а я вам должен слишком много. И после того, как Тгир рассказал мне о том, что вы отправились на поиски Мертвого леса, я…

– Понятно, – иронично хмыкнул Тай, – позавидовал маячащей нам славе героев и решил примазаться к грядущим подвигам?

– Ну, типа того! – Бальдур виновато шмыгнул носом. – Жена может и подождать, а приключения ждать не станут…

– Болтун твой Тгир! – неразборчиво пробурчала я, обрывая со своих косичек наросшие на них сосульки. – Ну вот скажи мне, каким же надо быть дураком, чтобы сознательно искать неприятности на свою пятую точку?

– Каким-каким… – прищурился Бальдур. – Да таким же, как и ты!

Мои друзья разразились дружным смехом, а я – бессильной руганью, ибо наш молодожен попал в самую точку, и у меня не нашлось ни единого аргумента, способного оспорить эту сомнительную истину. Да и какое право имею я требовать от других того, чего сама не выполняю?

– Вот тебе и вся любовь, или – все мужчины козлы, – разочарованно вздохнула Кайра, имеющая пунктик, касающийся любви и брака. – Едва сыграли свадьбу, а он уже уклоняется от выполнения супружеского долга – покинул жену и вляпался в очередную авантюру. Тайком нас выслеживал… Бальдур, да ты вообще в своем ли уме? Мы ведь чуть тебя не убили…

– Невозможно быть в том, чего нет в наличии, – ухмыльнулся Зорган. – Впрочем, я уже начинаю привыкать к тому, что на оном ненормальном острове не встретишь ни одного нормального, здравомыслящего существа…

– В своем, в чьем же еще! – протестующе замахал руками Бальдур. – Бину я люблю, но без меня вы никогда не найдете Мертвый лес, только зря погибнете…

– Учти, погибать не зря я тоже не намерен! – ехидно поправил его виконт. – Поэтому, если ты намерен набиться к нам в проводники, то не вздумай завести нас в какое-нибудь дрянное место. Если я по твоей милости помру, то я тебя убью, – не совсем логично закончил он.

– Очаровательно! – рассмеялась Кайра. – А по-моему, после того как умрешь, ты уже никого не сможешь убить. Что за бред ты несешь, кровосос. В своем ли ты уме? – Эльфийка намеренно повторила свою удачную шутку, пытаясь посильнее уязвить несговорчивого оппонента.

– Смогу! – скривился Зорган. – Вот увидишь, смогу…

– Прекратите свару! – вздрогнув от нехорошего предчувствия, сердито вскрикнула я. Признаюсь, у меня кошки на душе скреблись от таких мрачных разговоров, ибо накликивать беду на свою голову – распоследнее дело, действительно чреватое опасностями. Озвученные вслух мысли – штука серьезная и почти материальная, ведь зачастую они способны принимать вещественную форму, независимо от наших желаний и внешних факторов. А возможно, используя подобные угрозы, мы просто настраиваем себя на негативный лад, программируя на неудачу и невезение. Короче, так или иначе, но подобные разговоры следовало пресечь. – Бальдур, – я повернулась к парню, – лучше расскажи толком, что тебе известно о Мертвом лесе… И тогда мы возьмем тебя с собой.

– Договорились, – довольно кивнул орк. – Вот, этот амулет достался мне от отца, а ему – от его отца. – И Бальдур протянул мне длинный шнурок, испещренный многочисленными, замысловато завязанными узелками. – Он способен привести нас в искомое место.

– Эта ерунда? – недоверчиво спросил Зорган, скептично рассматривая древний, едва не рассыпающийся от ветхости раритет. – Да на любой помойке найдется десяток подобных…

– Не на любой, – спокойно парировал Бальдур. – Каждый простой узелок обозначает тысячу шагов, кои требуется пройти, а каждый сложный – поворот направо или налево. Одна из моих прапрапрабабок по отцовской линии считалась то ли ведьмой, то ли жрицей Смерти, она-то и завещала своим потомкам хранить этот амулет, передавая его из поколения в поколение. Полагаю, бабка знала много чего интересного, недоступного ограниченным умам, – тут орк красноречиво покосился на эмпира, – и много чего предвидела… Кстати, именно от нее я и унаследовал толику магического дара…

– Ладно-ладно, – примирительно развел руками Зорган, удостоившийся чести в реальности наблюдать оный магический дар, – сдаюсь, твоя взяла. Веди нас по своим узелкам, парень, но помни мое предупреждение.

Честно говоря, я тоже с сомнением отнеслась к легенде, рассказанной Бальдуром, но другого выхода у меня не было. Ведь сами мы ни за что не найдем этот треклятый Мертвый лес, а двигаться вперед все-таки придется. Так почему бы тогда не пойти по узелкам на шнурке? Хотя мера в тысячу шагов – величина довольно условная, ибо, к сожалению, к шнурку не прилагалось никакой инструкции на тему, какие шаги следует считать эталонными. К примеру, мои или драконьи? Или орочьи?..

Так или иначе, но, немного обогревшись и подкрепившись запасами, выданными нам в Летнем Стане, мы продолжили путь – вразнобой считая шаги, сбиваясь и путая друг друга. Данное занятие принесло неожиданную пользу – мы немного развеселились и даже перестали обращать внимание на все усиливающийся снегопад, всецело захваченные этой полевой математической практикой.

Позволив друзьям увлеченно выхватывать шнурок друг у друга из рук и мериться шириной шага, я немного поотстала и пошла вровень с Таем, замыкающим наш отряд. Вот уже несколько дней я замечала, что обычно жизнерадостный принц внезапно утратил свой всегдашний энтузиазм, превратившись в хмурое, неразговорчивое существо, до минимума сократившее общение с остальными участниками нашего похода. Тай даже на Витку смотрел теперь не так восхищенно, как раньше, впав в уныние, совершенно ему несвойственное. И поэтому мне очень хотелось пообщаться с принцем наедине, с глазу на глаз, дабы выяснить причину столь резкой смены его настроения. Ибо депрессия – весьма ненадежный попутчик, способный привести куда угодно, но только не к успеху и намеченной цели.

– Тай, нам нужно поговорить, – начала я, подстраиваясь под размашистую походку молодого эльфа. – Я вижу – тебя гнетет какая-то непонятная напасть…

– Не на пасть – а на голову, как любит выражаться наш дракон! – невесело усмехнулся принц. – И моя напасть называется угрызениями совести.

– По какому поводу? – Я удивленно расширила глаза.

– Несколько дней назад мне приснился сон, который я склонен считать вещим, – доходчиво пояснил принц. – Мне явился мой покойный отец, резко отчитавший меня за легкомысленное отношение к своим обязанностям. Ведь в наиболее критический момент я покинул свой народ, бросив его на произвол судьбы. Накануне войны предал свой клан…

– Я признаю, ты неплохо фехтуешь и не страдаешь трусостью, но воинская стезя – отнюдь не твое призвание, – торопливо произнесла я, пытаясь морально поддержать опечаленного друга. – Не верю, будто исход этой войны определяешь лично ты…

– Так-то оно так, – тяжело вздохнул Тай, – но мне от этого не легче! Утешает одно – если мы не спасем весь мир, то не выживет никто из эльфов, независимо от того, победят они в войне между кланами или проиграют. Поэтому умом я понимаю, что не сбежал – а просто попал на передовую, но договориться с собственной совестью очень трудно… К тому же меня гложет страх…

– Страх? – повторно удивилась я. – Чего же ты боишься, друг?