Берег невозможности - Константин Твердянко

гигиена ей точно не повредит. Я только плечами пожал и подхватил ее под локоть. Сразу двинулся бойчее. Ведьма что, считает, что я собрался ее бросить? Здесь, сейчас? Или просто до одури боится теперь темных кустов? Вон как подорвалась тут же. Идет теперь, зевает.

Спустились на десяток метров ниже по течению. Я сначала вдоволь напился прохладной, хоть и с илистым привкусом воды. Затем скинул хламиду. С кряхтеньем начал было стягивать рубаху. Скептически оглядел ее и передумал — просто разодрал на груди, швырнул негодное тряпье на землю. Ополоснусь, постираю эти жалкие обрывки — приберу. Даже ими разбрасываться не стоит. В травяной котомке была запасная рубаха, ее и надену. Правда, чувствую, что в моих увлекательных странствиях недолго она продержится.

Хотел уже снять штаны — но понял, что Звитка не намерена уходить. Она, как оказалось, сама успела обнажиться по пояс. Стоит как ни в чем не бывало, одно что отвернулась. Простые нравы…

Я покосился на смуглую спину, сероватую в утреннем сумраке, и недовольно произнес:

— Может… как там это… Изволишь свалить хоть?

— Там страшно… — насупилась ведьма. — Зачем гонишь?

— Один привык мыться, — проворчал я. — Отойди слегка. Ну вот туда… Где пень.

Спутница с неохотой удалилась, и я наконец приступил к водным процедурам. Застирал кусок тряпки, недавно служившей мне одеждой. Взялся очищать ей кожу вокруг ран — вот и пригодилась как раз. Осторожно, чтобы не залезть ненароком когтями в поврежденные ткани. Главное — не торопиться и не налегать, а то края могут разойтись. Будет неприятно. Медленно, бережно…

Кровяная корка соскабливаться не желала. Воевал я с ней долго, даже ноги замерзли. Хотя поначалу вода показалась довольно комфортной. Ну, Звитка, должно быть, другого мнения. Слышно, как она с присвистом втягивает воздух, когда плещет на себя.

Оглянулся на нее и вдруг почему-то обомлел. Да кого я обманываю — почему-то, ага. Причина же ясна как день. Голая женщина нагибается и обтирает себя руками. Молодая, можно назвать стройной, хотя плечи широковаты. Ничего особенно эротичного в этой сцене, естественно, не было. Люди в норме вообще ничуть не соблазнительно моются. Не совсем люди — тоже. Просто я слишком долго не видел женского тела, да и все.

Украдкой поглазел еще немного, устыдился и пошел на берег за хламидой. Ее тоже нужно сполоснуть. Потом окунуться — и хватит, и так колени дрожат уже. Не от холода — от переутомления. Сделав шаг, с недоумением отметил у себя характерную физиологическую реакцию. Нет, оно и естественно, вот только гормональные терзания в этом теле раньше меня особо не преследовали, а сейчас момент для них и вовсе неподобающий. Вообще крайне странно, что организм нечаянно захотел размножаться. Когда насилу жив остался, вполне себе так изранен, мышцы деревянные, слабость дичайшая, да еще и отравлен слегка… Не иначе, побочка от магического стимулятора вылезла. Или инстинкты решили, что риск помереть совсем уж неиллюзорный, а значит, надо хоть успеть потомство оставить. Только почему-то с представительницей иного биологического вида. В любом случае — к черту. Не до того сейчас. Да и к подкатам обстановка решительно не располагает. Мне б одеться кто помог, но подзывать неудобно… Тоже мне, герой с оружием наперевес.

Либидо неуместно как-то активизировалось. Где раньше было? Полное ощущение, что переключился невидимый тумблер. Это что-то от длинноухих? Интересная особенность.

В задумчивости я ступил на влажную почву. Рассуждения помогли отвлечься, но не полностью. А еще я чересчур в них потерялся. Поскольку не сразу понял, что Звитка уже закончила с купанием. И поглядывает на меня через плечо — застенчиво, но увлеченно.

— Ты все ж не гимори… Тролль, стало быть, — поделилась она впечатлением.

Самая подходящая фраза для такого неловкого момента.

Глава 11

Отзвуки беды

Море, море, мир бездонный… Бескрайняя глянцевитая гладь расстилалась перед широченной полосой песка. Необъятная синь, если смотреть вперед. С боков ее ограничивали берега небольшого залива. Полный штиль — потому и вода почти не морщинится.

Давненько я не видел моря… Со школы, поездка после десятого класса. Конец лета, даже начало осени… Как раз к бархатному сезону сюда подоспел. Хотя нет, не начало, а скорее уж середина. Если подсчитать получше, ведь как минимум месяц мы провели у памятного ручья. И листья на деревьях — всех оттенков желтого, рыжего и багряного. Надо же, а ведь тепло — мне так вообще жарко. Климат здесь на удивление мягкий, резко контрастирует с теми местами, где я появился. Точнее, вселился в чужое тело. Это ж сколько мы прошли в общей сложности?..

Только вот расслабиться здесь, позагорать, снять стресс не получится. Никак. Увы мне.

Косатка-скорпион ковыляла по берегу вполне даже бодро, хотя увечья до конца и не зажили. Одну лапу так и подгибала при ходьбе. Ну да у химеры их избыток, на скорости почти не сказывалось. Чего не скажешь о нас. Вытаскивать ноги из рыхлого песка надоело уже минут через десять, а еще через полчаса я мысленно проклял этот чертов пляж. Продираться через подлесок и то было проще! Чудище, что характерно, сворачивать никуда не собиралось. А ведь можно было обойти по краю хотя бы…

С истощенных боков химеры свисали складки черной кожи. Ей бы не спешить никуда, отъедаться понемногу… Да и нам бы это точно не повредило. Нет, никакого покоя. Так и несется к точке, известной только ей. Иногда притормаживает, словно в нерешительности. Но продолжает свой бег — неуклюжий, колченогий. А мы — за ней…

В последние пару ночей, как повеяло морской свежестью и лес совсем поредел, даже спать мы почти перестали. Максимум три-четыре часа — и снова в путь. Тварь так и рвалась туда — пусть и моргал тревожно ее эльфийский глаз, когда этим утром она всматривалась в рассветную мглу. Она тоже боится того, что может там найти. Даже вздрагивает, когда задумывается. Вначале показалось, что это от боли. Может, конечно, и так, но я теперь выпускал меч из руки, только когда ел или отворачивался в кусты на минутку. И Звитке велел кинжал всегда рядом держать.

Нет, все-таки я пока не восстановился полностью. Слишком тяжело далась схватка с немыслимым врагом. Запутавшись в собственных ногах в двадцатый раз, я хлопнул ладонью по хвосту химеры и объявил:

— Привал! Не могу уже. Хоть перекусим.

Уселся на песок и изобразил, как откусываю кусок от чего-то невидимого, но большого и сочного, и