Господство Меча - Морган Райс

Наконец, тропа привела ее к небольшому холму и, подняв голову вверх, Гвен успокоилась, увидев Ралибара. Он, в конце концов, вернулся, принес вялое тело Аргона и с тех пор охранял его.

Гвендолин добралась до вершины плато, где холодный ветер хлестал ее по лицу, и посмотрела на Ралибара. Он сидел, вытянув крылья, охраняя тело Аргона, который лежал у его ног и не шевелился.

Гвендолин заглянула в выразительные глаза дракона.

«Где ты был, друг мой?» – спросила она. – «Мы могли бы использовать твою силу в открытом море».

Ралибар заурчал, осторожно взмахнул крыльями и пошевелил носом вверх и вниз. Гвен чувствовала, что он пребывает в одной из своих эмоциональных бурь. Она знала, что он из-за чего-то переживает, но не понимала, что он пытается ей сказать.

«Ты останешься, друг мой?» – спросила Гвен. – «Или снова нас покинешь?»

Ралибар опустил голову и потерся носом о ее протянутую руку, медленно моргая и производя странное урчание. Гвен никогда не понимала его и знала, что никогда не поймет. Она никогда не знала, когда он может исчезнуть, а когда может прилететь на помощь, несмотря на то, как они оба сблизились. Гвен пришла к выводу, что поступки драконов непостижимы для нее.

Она погладила чешую Ралибара, его длинный нос и он впервые показался довольным. Но в следующую минуту дракон удивил девушку, внезапно взмахнув своими огромными крыльями, закричав и поднявшись в воздух, едва не задев ее большими когтями.

Гвен обернулась и посмотрела на то, как он улетает на горизонте. Она спрашивала себя, куда он летит и вернется ли. Ралибар представлял для нее большую загадку, чем когда-либо.

Гвендолин обратила свое внимание на вялое тело Аргона. Она опустилась на колени рядом с ним и погладила его по лицу, неподвластному времени. Оно было застывшим и холодным на ощупь.

«Аргон», – сказала она. – «Ты меня слышишь?»

Он не пошевелился.

Гвендолин обернулась, увидела своих людей, которые стояли позади нее, и подняла руку. Она чувствовала, что Аргону нужно побыть с ней наедине.

«Пожалуйста», – произнесла девушка. – «Оставьте нас».

Ее люди подчинились и вскоре Гвен осталась на плато одна, преклонив колени возле Аргона, под звуки завывающего ветра. Она протянула руку и сняла его капюшон, рассматривая лицо друида.

«Пожалуйста, Аргон», – попросила Гвен. – «Вернись ко мне».

По-прежнему никакого ответа.

Гвендолин почувствовала, как по ее щеке побежала слеза. Ее охватило ощущение обреченности, она никогда еще не чувствовала себя такой одинокой, как здесь, в этом чужом месте.

«Ты нужен мне, Аргон», – умоляла девушка. – «Сейчас больше, чем когда-либо».

Последовала продолжительная тишина, в то время как холодные порывы ветра обжигали ее щеки, после чего, наконец, дождь прекратился. В эту минуту Гвен опустила глаза и с облегчением увидела, что веки Аргона затрепетали.

После чего он медленно открыл глаза.

Сердце Гвен подпрыгнуло, когда Аргон посмотрел на нее. Его глаза излучали такую энергию, что она едва не отвела взгляд. Гвен удивленно смотрела на друида.

«Аргон», – сказала она, рассмеявшись с облегчением. Она была счастлива из-за того, что он жив.

Девушка нагнулась и сжала его ладонь двумя руками.

«Ты в порядке?» – спросила она.

Друид осторожно кивнул.

«Где ты был, Аргон? Ты здесь, со мной?»

«Частично», – ответил он.

Гвен чувствовала, что их время вместе ограниченно, что она снова может его потерять. Она ощутила жгучее желание получить ответы на свои вопросы.

«Аргон, твой щит», – сказала девушка. – «Ты должен сказать мне – он выдержит? Пожалуйста. Он выдержит?»

Наступила долгая тишина – настолько долгая, что Гвен подозревала, Аргон никогда не ответит.

Но затем Аргон, наконец, слегка покачал головой.

Сердце Гвен ушло в пятки.

«Нет», – объявил он. – «Уже сейчас он уничтожен».

У Гвен защемило сердце, когда она задумалась о последствиях. Это означает, что все будет уничтожено: этот остров, эти люди – все. Вся ее жизнь, все те, кого она любила.

Ей стало трудно дышать, у нее затряслись руки.

«Есть ли какой-то способ восстановить его?» – спросила Гвен. – «Какой-нибудь способ защитить это место?»

Аргон едва заметно покачал головой.

«Мой Щит и Кольцо – уничтожены навсегда».

У Гвен кровь в жилах застыла. Она не знала, что сказать.

«Уже сейчас драконы Ромулуса приближаются», – добавил Аргон. – «И его миллионная армия».

Сердце Гвен бешено заколотилось, ее руки похолодели.

«Как мы можем их остановить?» – спросила она.

Друид покачал головой.

«Вы не можете», – ответил он. – «Скоро, очень скоро этот остров будет уничтожен».

Из глаз Гвен брызнули слезы.

«А как же Торгрин?» – спросила девушка между рыданиями. – «Он вернется к нам? Он спасет нас»?

Аргон долго ждал, после чего, наконец, покачал головой.

«Мне жаль», – произнес он. – «У него своя собственная судьба».

Гвендолин по-прежнему плакала, вытирая слезы, не в силах справиться с собой.

«А что насчет моего ребенка?» – спросила она. – «Как же Гувейн?»

Аргон хранил молчание, его лицо ничего не выражало, после чего он закрыл глаза. Сердце Гвен неистово колотилось, она думала, что потеряла его.

«Аргон», – умоляла девушка, сжимая его руку. – «Ответь мне. Пожалуйста. Я умоляю тебя».

Аргон снова открыл глаза и посмотрел прямо на нее.

«Ты сделала выбор», – ответил он. – «В Преисподней. Мне жаль. Но пришло время выполнять клятву».

Гвен зарыдала, не в силах сдержаться.

«Ты была удивительной Королевой», – сказал друид. – «Твои люди прожили дольше, чем им было предписано судьбой. Но даже для лучших королев приходит конец. Ты не можешь убежать от своей судьбы».

Наконец, Гвендолин, чувствуя себя опустошенной, успокоилась.

«Значит, нам ничего не остается кроме как подготовиться к смерти?» – в отчаянии спросила она.

Аргон долго молчал, после чего, в конце концов, кивнул.

«Мне жаль», – сказал он. – «Но иногда это все, что у нас есть».

Глава тридцатая

Луанда стояла на корабле Ромулуса недалеко от него, глядя на его спину, в то время как он смотрел на море, уперев руки в бока и победоносно улыбаясь. Луанда услышала непрерывный крик и, подняв голову вверх, увидела на горизонте войско драконов, которые возглавляли путь, исчезая, когда направлялись на север в сторону Верхних Островов, чтобы уничтожить ее сестру и всех ее людей.

Ромулус то и дело смеялся, возглавляя свой флот кораблей, которых были тысячи. Они накрывали море подобно стае рыб, уплывая от Кольца в сторону Верхних Островов. Глядя на горизонт, Луанда знала, что она должна испытывать удовлетворение. Наконец, она получит то, что хочет. Кольцо разрушено, она отомстила за Бронсона, за свою ссылку из королевского двора, за то, что с ней никогда не обращались так, как она того заслуживала, за то, что ее обошли в пользу младшей сестры. Она сама отомстила всем тем, кто в ней сомневался, кто сбрасывал ее со счетов как кого-то бессмысленного.

Но Луанда удивилась, осознав, что она не чувствует себя победительницей. Она даже не чувствовала удовлетворения. Вместо этого, глядя на разворачивающиеся на ее глазах события, девушка чувствовала себя опустошенной, ее переполняло глубокое раскаяние. Теперь, когда ее планы воплотились в жизнь, она не могла не признать, что часть ее все еще любила свой народ, все еще хотела быть любимой и признанной им. Луанда хотела, чтобы они жили, чтобы все было, как прежде.

Луанда думала, что все эти разрушения сделают ее очень счастливой. Но теперь, когда ничего не осталось, она по какой-то причине, грустила. Она не знала, почему. Возможно, с уничтожением ее народа и земли не осталось ничего, что напоминало бы о ее времени на земле. В мире не осталось ничего привычного. Теперь были только Ромулус и его Империя, а также эти ужасные создания.

Пока Луанда смотрела на широкую спину Ромулуса с налитыми мышцами, на командира в расцвете его сил, готового завоевать каждый дюйм земли, ее переполняла огромная ненависть к нему. Именно его следует винить во всем. Луанде было ненавистно то, как он с ней обращался, словно она была его собственностью. Она ненавидела то, какой раболепной он заставил ее стать. Она все в нем презирала.

Все солдаты Ромулуса на палубе были встревожены, пока Ромулус стоял один на носу корабля, спиной ко всем. Луанда, единственная, кому было разрешено находиться рядом с ним, стояла всего в десяти футах. Она оглянулась в последний раз, чтобы убедиться в том, что никто не смотрит, после чего незаметно сжала рукоять кинжала, который прятала на поясе. Луанда сжала ее так сильно, что костяшки ее пальцев побелели. В эту минуту она представляла, что душит Ромулуса.

Луанда сделала шаг вперед, к незащищенной спине Ромулуса. Холодный порыв ветра и морские брызги ударили ее по лицу.