Три стороны медали - Константин Ветошко

Растянувшись на циновке, Торстен мгновенно погрузился в глубокий сон, из которого его вырвал панический женский крик. Вскочив на ноги, норд обнажи клинок и с удивлением увидел десятки огненных бабочек, кружащихся среди деревьев с жутким пронзительным писком. Через несколько мгновений они попадали вниз, а успевший подхватить одну из них гвардеец разглядел обугленное тельце летучей мыши.

— Эти твари пили вашу кровь! — передернула плечами Тайми в ответ на удивленные взгляды мужчин. — А вы даже не чувствовали! Ко мне их защита не подпустила, но сторожевые чары они потревожили! Мерзость!

— Вот я дурак! Надо мне было тогда тебе не обычную мышь в палатку подкидывать, а крылья ей приделать, — яростно хлопнул себя по лбу Кель и удостоился испепеляющего взгляда волшебницы.

— Интересно, сколько такая животина может из человека высосать крови? — хрипло пробормотал Ритал и почесал заросший неровной щетиной подбородок.

— Не знаю, но я ее и так достаточно в этих джунглях пролил. Мало нам насекомых-кровососов, теперь еще одна напасть, — сокрушенно покачал головой Торстен.

— Ладно, молодец Тайми, давайте дальше отдыхать, — зевнул Тарн и первым вновь растянулся на циновке.

Остаток ночи Торстен беспокойно метался во сне. Норда бросало то в жар, то в холод, бок пульсировал болью. Когда темнота сменилась серым сумраком, и солдаты стали подниматься на ноги, гвардеец снял повязку и с ужасом увидел воспаленные края раны.

— Целитель нужен, — печально покачала головой Тайми, осмотрев бок норда.

— Так ты ведь тоже маг? — Кель с надеждой посмотрел на волшебницу, а Торстен лишь стиснул зубы и опустил голову.

— Маги огня не сильны в целительстве. Из всех стихий мы от него наиболее далеки. Помочь я ему могу, но боюсь, что это будет больно, — Тайми печально взъерошила волосы норда.

— Действуй. Придется потерпеть, — Торстен прекрасно понял, что ему предлагает волшебница, и не колебался ни секунды. — Кто-нибудь, найдите мне палочку покрепче. И дайте глотнуть вина.

Держать друга вызвались Ритал и Кель. Торстен сжал зубами деревяшку и попытался отвлечься, но непослушные мысли настойчиво возвращались к тому, через что ему сейчас предстояло пройти. Он задышал чаще, а по телу пробежала волна дрожи. К счастью, Тайми не стала медлить, и сорвавшийся с ее руки язык пламени впился в бок норда, испепеляя воспаленную плоть и прижигая рану.

Боль огненной вспышкой затопила сознание Торстена. Наскоро выструганная палочка предательски хрустнула в зубах, и он зашелся в отчаянном вопле. Ритал и Кель с трудом удержали могучего норда, и им на помощь бросился четвертый гвардеец. Казалось, что крики переполошат все джунгли, но затыкать Торстену рот никто не решился.

Наконец Тайми отвела ладонь от раны и удовлетворенно откинулась. Торстен перестал вырываться и повис на руках гвардейцев. Норд больше не орал, а лишь тихо постанывал и сыпал проклятиями.

— Ты как? Штаны сменить не надо? — Кель сделал вид что принюхивается, но в глубине его глаз таилась нешуточная тревога за друга.

— Урррод, — зарычал Торстен, а потом зашелся в хриплом каркающем смехе. — Тебя бы так! Великие Силы, как же я хочу сейчас кому-нибудь врезать!

— Могу Тарна позвать, — рассмеялся Кель, но на всякий случай он держался подальше от норда, когда протягивал ему полупустую флягу с разбавленным вином.

— Лучше бы нашел чего покрепче, да побольше, — с тоской пробормотал Торстен, сделав пару глотков и осторожно опустившись на циновку. — А то тут и пить нечего.

— Извини друг, вот с выпивкой туго. Я было с одним удавом сторговался на пару бочонков отличного крепкого винца, но у него все выкупили на крокодилью свадьбу, так что придется нам ждать новых поставок, — Кель расстроено развел руками.

— Балаболка. Я не удивлюсь, что ты и правда какую-нибудь змею уболтать до полусмерти сможешь, — отмахнулся Торстен, морщась от еще не до конца затухшей боли.

Перекусив и дав норду прийти в себя, отряд двинулся в путь. Отдохнувшие за ночь солдаты шли куда веселее, и даже дневная жара не могла испортить им настроение. Все надеялись, что погони нет, а значит, у них появлялся уже совсем не призрачный шанс выбраться из джунглей. А вот Торстен, наоборот, чувствовал себя отвратительно. Ныл раненый бок, к тому же дергал и не спешил заживать глубокий порез на левой ладони. От мысли, что ее тоже придется прижигать, гвардейцу становилось не по себе.

Кель на ходу пытался очистить покрытый едким соком лиан меч и на все лады костерил проклятые джунгли. Впрочем, необходимость прорубать себе дорогу боевым клинками доводила до исступления всех солдат. И без того быстро ржавевшие в этом царстве влаги мечи, теперь и вовсе грозили затупиться и прийти в негодность.

Обрушившийся на отряд ливень, напротив, скорей обрадовал. Мехи уже почти опустели, и немного поколебавшись, Тарн приказал набирать дождевую воду. Опасаясь местных болезней, в нее добавляли смешанное с уксусом вино, пара фляг которого уцелела у солдат.

А вот провизию по-прежнему приходилось экономить, и солдат постоянно мучил голод. Как назло крупные животные на пути не попадались. Людям не показывались даже птицы и змеи, так что пополнить запасы мяса было неоткуда, а полакомиться местными плодами они не решались.

Когда на джунгли опустилась ночь, отряд вновь расположился на ночлег. Всех мучили плохие предчувствия, и на этот раз Тайми разожгла большой костер, возле которого устроился первый часовой. Торстену выпала стража ближе к утру, и он растянулся на циновке, забывшись в беспокойном сне.

Полный боли и ужаса крик заставил всех вскочить со своих мест и обнажить оружие. Торстен сжимал голой ладонью шершавую кожу рукояти и оглядывался по сторонам, уже догадываясь, что произошло. Рядом с потрескивающим костром на земле сиротливо лежал разряженный арбалет, но стоявшего на страже пехотинца видно не было.

— Проклятье, куда он пропал! Что твои чары? — Тарн повернулся к Тайми.

— Мои плетения никто не потревожил, — печально покачала головой волшебница. — Думаю, что этого пехотинца мы больше не увидим. В самую первую вылазку в джунгли уже был такой случай.

— Скаренные хамелеоны, — октат в ярости пнул массивный, налитый влагой гриб. — А если они будут каждую ночь по человеку забирать? Кто успеет выбраться из этих проклятых джунглей?

— Меня следующая ночь мало волнует. Нам бы эту пережить, — криво усмехнувшись, Кель указал на стелящиеся по земле языки густого тумана.

— Сшш-иии-ййй-яяяя-ррр-иии… — словно подтверждая слова гвардейца, донесся из джунглей приглушенный шепот.