Удар Молнии - Сергей Алексеев

Генерал отгонял навязчивую мысль, что самоуверенность Сыча продиктована в первую очередь особым расположением к нему директора ФСК и развязанными руками...

И все-таки он недооценил человека, с которым лежал когда-то в реанимации...

Буквально накануне новоселья Сыч приехал к деду Мазаю рано утром, позвонил в дверь черного хода - звонок был выведен в кабинет, - хохотнул, что не дает спокойно спать, и развалился в кресле.

- Можешь на меня кричать, топать ногами, - позволил он. - Но тебе придется поговорить еще с одним человеком.

- По настоянию твоего любимого шефа? - спокойно спросил генерал.

- По настоянию самого этого человека, но посредством шефа, - поправил Сыч. - Я уже становлюсь серым кардиналом или сводней.

- Поздравляю с новой должностью!

- Спасибо... Человек большой, всюду стоит рядом с "генсеком".

- У нас нет маленьких людей, стоящих рядом...

- Ты его знаешь, - несмотря ни на что, продолжал Сыч. - Правда, он редко мелькает в "мусорном ящике", не любит журналистов, камеры, микрофоны...

- Знаю, знаю. Комендант, - перебил его генерал. - Но разговаривать не буду, никому не верю. Исчезают три единицы оружия массового поражения! И ничего в государстве не происходит. Спецслужбы Дудаева продолжают действовать. Заканчивают операцию по фальшивым авизо - начинают вывоз волонтеров, специалистов по диверсиям и разведке... И ты тоже, профессионал! Если тебе развязали руки - ставь на уши всю эту мафию и ищи! А ты занимаешься сводничеством!

- А мне нечего искать! - хохотнул Сыч. - Что искать, если ничего не терял!

Дед Мазай не спеша придвинул к нему стул, сел верхом, хмыкнул:

- Так-так... Давай уж договаривай!

- Обещай, что встретишься с Комендантом.

- Ты мелкий шантажист.

- Я крупный шантажист, - обиделся полковник. - Не хотел и тебе говорить... Но у меня просто нет других аргументов. Ты же твердолобый, твою башку только вакуумной бомбой и возьмешь.

- Заряды у тебя?

- Нет, Сергей Федорович, они у тебя!

- Хватит валять дурака, говори!

- Не сам же я полезу на чердак бомбы доставать, - снова усмехнулся Сыч. Твои ребята достали, Крестинин и Шабанов. Они достали, они и убрали в надежное место. Куда, я даже и не знаю. Так что у тебя эти заряды.

- Кто еще об этом знает?

- Ты - четвертый человек в мире.

Генерал походил по кабинету, посовался по углам и понял, что начинает суетиться. И мысль засуетилась, запрыгала с кочки на кочку, как заяц на болоте. Для того чтобы все просчитать и взвесить, требовались спокойная обстановка и время. Но одно обстоятельство вырисовывалось уже совершенно определенно.

- Это же авантюра, Коля! Это непрофессионально...

- Не спеши, князь, - остановил его полковник и из вальяжного, легкомысленного человека превратился в мужика-пахаря. - В белых перчатках хорошо ходить на парадах, а в бой лучше с голыми руками... Я убил двух хороших зайцев благодаря такой авантюре. Я, наконец, поставил проблему перед всей "опричниной". Ведь ее как бы не существовало! Пусть, наконец, поставят хоть какие-нибудь заслоны. Примут законы! А потом я заряды найду. Правда, только эти три... И не дай Бог, если, кроме них, через фабрику проходили еще. Я понимаю, метод провокации не совсем честный, но иначе меня не услышат. Что делать, если некоторые болезни без провокации никак не выявить? - Сыч развел руками. - Они же бьют себя в грудь - государственники! Так пусть похлопочут о государстве и о его безопасности. Вакуумные заряды в руках террористов заставят хлопотать! Почему, думаешь, Комендант жаждет встречи с тобой? Никогда не хотел и вдруг захотел?

- Звучит убедительно, - сдержанно заметил дед Мазай. - Ты, брат, наловчился в аппаратных интригах...

- К сожалению, это не моя идея, - вдруг признался полковник.

- Чья же?

- Твоих мужиков, а значит, можно считать, твоя... Крестинин предложил свой план операции - взорвать дудаевские спецслужбы изнутри. Причем по принципу действия вакуумной бомбы. Мы изымаем заряды из хранилища и мгновенно устраиваем тщательный обыск, ищем их целенаправленно, допрашиваем на этот предмет всех задержанных и арестованных, создаем полное впечатление, что заряды мы упустили. Хотели отследить потребителя и в результате потеряли предмет наблюдения. У них должна начаться большая разборка: кто и куда вывез бомбы. А накануне исчез Кархан с водителем! Смотри, что получается: едва он начинает переговоры с генералом Дрыгиным, тот сгорает в пожаре. Едва заряды привозят на фабрику - исчезает сам Кархан, а потом и заряды. Вся его компания попадает под подозрение, а она приличная и дел в Москве раскручивала очень много. Когда страсти раскалятся и охватят всю его структуру, мы выпускаем Кархана. Ему уже никто не поверит, что он попадал в руки ФСК и все это инспирировано Лубянкой. Он сработает, как детонатор. А после взрыва можно собирать осколки. Все будут на виду... План мне понравился, пустил в реализацию. Только Крестинин не догадывается, что одновременно взрыв этот потрясет и "опричнину". И пусть, не его забота.

Генерал походил за его спиной, заложив руки назад" поломал себе пальцы, но так и не мог скрыть обиды.

- Что же мне-то ничего не сказали?.. Вот сволочи! Будто и впрямь похоронили! Ну Крестинин! Ну Василек! Промолчал, гад!

- Зачем тебе эта головная боль? - хохотнул Сыч. - У тебя серьезнее дела предстоят. Сам Комендант соизволил!

- Это не твое дело, Коля! Он обязан был доложить!

- Он ни тебе, ни мне не обязан докладывать. И вообще, он в "Альфе".

- Ну да, правильно, я ведь теперь бывший служащий речного пароходства, он пытался за сарказмом спрятать тоску. - Даже не капитан баржи - просто служащий, уволенный по сокращению штатов. Отрезанный ломоть... Никогда не думал, что я такой ревнивый и завистливый. Вот уж стал никому не нужен. Даже на новоселье нельзя пригласить всех, кого бы хотел. Разве что тебя, но мне рожа твоя и так надоела. "Мусорный ящик" смотреть не могу, газеты в руки брать стыдно, хотел дачу отремонтировать и пожить - нет дачи. Сижу - позвонить некому! И мне никто не звонит.

- Ну перестань, Сережа! Что за настроение? - попытался взбодрить Сыч. Твои мужики без позволения деда Мазая шагу не ступят!

- Ладно врать-то! - отмахнулся генерал. - Не ступят... Целые операции вон разрабатывают за моей спиной!.. Кому я нужен? Знаешь, когда Кархан Катю захватил, во мне кровь забродила, злость появилась. А теперь чую, как становлюсь нудным стариком. Все плохо, всем недоволен, ворчу... Думал, Катя обрадуется, когда освободили. А она - с претензиями!.. И сейчас вон что вытворяет...

- Что она вытворяет?

- Ничего... Болтается без дела, целый день ждет Тучкова. Наконец узнала, что она - княжна! А Тучков, видите ли, князь!.. А какой он, к черту, князь? Тучковы такого и титула не знали. Нашла себе князя, дура. Историю бы открыла и почитала...

- Да, и проблемы же у тебя! - засмеялся Сыч, собираясь уходить. - Но ничего, завтра поговоришь с Комендантом, он тебе других навалит. Машина за тобой придет, встреча на конспиративной квартире.

Дед Мазай ощущал желание позлорадствовать и над Комендантом, но уже не оставалось сил.

- Чего он-то боится? - спросил уныло. - Я уж подумал, завтра в Кремль съезжу. Все радость для старика...

- Если Комендант боится - знает чего, - на прощание сказал Сыч.

- Но пасаран, - проворчал дед Мазай, закрывая за ним дверь.

Ничего особенного он не ждал от встречи с Комендантом - человеком незримым и малоизвестным в широких политических кругах. О нем говорили всякое, им были недовольны и левые и правые; он много чего знал и, видимо, кое-что мог. Мог, например, предложить генералу должность тайного советника или консультанта, ибо в новой ипостаси генерал не имел права появляться в высоких кругах: "воскрешение" Дрыгина могло стать политическим скандалом, очередной причиной для газет поиздеваться над службой безопасности, и так униженной и оскорбленной. Мог, наверное, рекомендовать советником в какое-нибудь посольство, где требуется человек, знающий шпионское ремесло, - это еще куда ни шло. Хоть какая-то живая работа.

А что еще можно предложить генералу ФСК в отставке, который вроде бы и умер и вроде бы еще жив?

С Комендантом дед Мазай встречался прежде, как и с Завлабом, всего один раз, при случайных обстоятельствах и тоже в Доме Советов. Только уже в девяносто третьем. Давно молчали танки у гостиницы "Украина", усмиренные спецподразделениями во главе с "Альфой", заглушили моторы БТРы и БМП, прекратив стрельбу после того, как почувствовали, что профессиональные вояки люди серьезные: пришлось из одной машины сделать факел. Правда, еще постреливали снайперы-провокаторы из соседних зданий, исполняя чей-то приказ вызвать ответный огонь войск, да жаждущие крови бандиты, изображающие "народный" гнев к законодательной власти. И сама эта расстрелянная власть уже стояла на высоком парадном крыльце, выведенная из-под снарядов. Бойцы спецподразделений контролировали договоренность о прекращении огня, додавливали снайперов, разоружали защитников Дома Советов, а генерал тем временем бегал по знакомым уже этажам и искал однокашника по школе КГБ своего тезку, который состоял в охране Хасбулатова. Почему-то казалось, что он погиб и каждый убитый походил на Серегу - у одного будто его руки, у другого голова... И если он все-таки остался жив в этой бойне, его следовало переодеть и вывести из дворца в безопасное место, поскольку МВД был отдан приказ арестовать телохранителей руководства Верховного Совета. Дед Мазай наконец отыскал кабинет Хасбулатова, но охраны с ним уже не было. Вместо нее стоял Комендант со своими сотрудниками, присланный арестовать спикера и вице-президента. Генерал, обряженный, как и все бойцы "Молнии", в бронежилет, каску, а тем более еще и с маской на лице, ничем не отличался от рядового.