Проходная пешка - Алексей Штейн

      Вербовщики сдали нас старшине с злобным костлявым лицом, и исчезли. Старшина с помощниками, все в серой затертой форме, стали распределять нас. Первым делом отделили пятерых крестьян, и, свистнув кого-то, отправили дальше.

      А нас, переписав имена, повели еще куда-то , потом по одному вызывали в маленькую комнатку, где злобнолиций старшина еще раз переписал имя и испросил все размеры одежды и обуви. Потом велели готовиться к помывке и переодеванию, а до того - можно отдохнуть и покурить. Вот там-то, на скамье у коновязи, он меня, значит и нашел. Ну, то есть не нашел, а просто увидел. А может и не просто, может как раз пришел глянуть пополнение. Даже скорее всего - именно так.

      Тот самый здоровенный артиллерист-вахмистр. И даже как-то обрадовался, на удивление.

      - Здрав будь, товарищ! Вот уж не ждал, но отчего-то сразу почуял! Никак на службу нанялся?

      - Точно так, вашбродь. Именно.

      - Слушай... а скажи-ка... ты грамотен ли?

      - Ну, как сказать - писать да читать умею, да не сказать что хорошо.

      - Это не беда, главное грамотен... Цифры не путаешь?

      - Никак нет, вашбродь, цифры-то это ж просто.

      - Так... сейчас, погоди... - и он нырнул в дверь к старшине.

      - Ишь ты, везучий - тихонько буркнул один из бичей - пушкаря знакомого нашел. Теперь на золотяк больше получать станет...

      Ну, а чего бы и нет, собсно? Посмотрим... Дверь открылась, и артиллерист поманил меня, по пути, словно подтверждая слова бича, пропыхтел шепотом мне куда-то в макушку, так что слышно было поди и в караулке у ворот 'Соглашайся, жалованья больше, а все ж полегче! Я тебя к себе в расчет запишу!'

      - - Эй Бало, я же слышу все! - заскрипел тут же старшина - Никакой он тебе не знакомый, и врешь ты все поди! А ну, как там тебя?... Йохан? ...с севера ты что ли... иди-ка сюда! А ну! - Грамотен? Пиши, вот карандаш! Давай! Ну!

      Три цитаты из Устава я написал, вроде бы, даже и без ошибок. Потом пошла очередь школьной алгебры-геометрии, и вот тут-то я чуть было не дал маху, увлекшись. Только когда старшина, нахмурившись, сунул мне какой-то военный справочник с расчетами - то ли по инженерному, то ли по подрывному делу, я сообразил, что палюсь уж похоже.

      - Нет, вашбродь. Этого не разумеем. Уж простите, все что знал - показал.

      - Кхм. Хм... ну, ладно. Не врешь, видать, Бало. И впрямь знает. Что, в артиллерии служил? - это уже мне, значит.

      - Никак нет, вашбродь. Просто повезло с учителем одним дорогу ехать.

      - Ну-ну... А, кстати - что у тебя там за болезни и раны?

      - Контузия, вашбродь. На Северной войне, давняя. Речь иногда плохая и память путаю...

      - Во! Бало - а ты его к себе - а он вишь! Не, не - в пехоту, только в пехоту! В караулы ходить некому, постов вокруг нет - а ты в батарею людей тянешь!

      - Слушай, Корг - аж взревел артиллерист - Да мне ж тоже некому! А он вишь какой грамотный - у меня таких и нет считай! А с него какой наводчик выйдет, а на дальномер стоять?! А в карауле если он память потеряет? А у нас всеж кругом люди. И вообще. Я тогда к коменданту пойду. Неча грамотных в пехоту, для пехоты вам дураков хватит! Мне командир батареи велел посмотреть, кого привели. Я ему так и доложу.

      Старшина махнул рукой, и начал яростно что-то чирикать в бумагах. Потом была баня, точнее - так, помывка. Толстый веселый доктор осмотрел придирчиво всех на предлмет паразитов, одного бича отправили в санобработку, нам прочли лекцию об необходимости содержать себя и обмундирование в чистоте, с упоминанием грозного списка взысканий, и после того выдали форму. Второго срока, но крепкую. Ремни - кожаные, а вот сумку на манер противогазной - полотняную. И ботинки с гетрами. Впрочем, мне достались тряпочные ботинки-сапоги - артиллеристам так положено. И вместо кепи мне выдали берет. Свои вещи мы никуда не сдавали, а упаковали в выданные ранцы - впрочем, выдававший их сержант буркнул, что лучше бы одежку продать - потому как ходить теперь в штатском нам не положено - посчитают дезертиром. Продать, естественно, он предложил именно ему, мол, цена не большая, но хлопот меньше. Бичи так и сделали, тем более что сержант сказал - мол, рекрутам положена раз в неделю увольнительная на день - а в кабаке деньги пригодятся. Я же отказался - ничего, до увольнительной подожду, а там снесу к Айли.

      Помытых и одетых, усатый дряхловатого вида фельдфебель отконвоировал нас в канцелярию, где мы еще раз расписались в бумагах, получили солдатенбухи, которые тут же и сдали, потом прошли в Первый отдел. Ну а как же. Первый отдел есть везде. И называется так же. Хорошо хоть не Особый. Сидел там симпатичный лейтенант с добрым лицом и наивными глазами. Значит, редкостная сволочь. Иначе не сидел бы тут, в Первый отдел собственно, другого бы и не посадили. Несколько вопросов, улыбки на мои ответы, ни одной записи, захлопнул папку, 'свободны!'. Козырнул, щелкнул каблуками, кругом, чуть не строевым к двери. Но прям спиной почувствовал взгляд. От гадость какая.

      С канцелярии пошли на склад, где получили каждый - ложку, котелок, бритву, от которой я отказался, ибо у меня и получше есть, отрез портянок про запас, скатку плед - впрочем, мне не выдали, артиллерии не положено.

      Зато получил каску - тяжеленную, смешную, типа нашей ПВОшной довоенной, или даже на вьетнамскую шапку больше похожую, а то и просто на тазик. Спросил ефрейтора - зачем мне, и почему именно мне? Оказалось, в пехоте касок нет, им не положено - только штурмовики носят шлемы и кирасы. А вот крепостной артиллерии - да. Вроде бы и нагрудник еще положено, но их хватает только командирам батарей и орудий. Эвон оно как. Привилегия, значит. Покрутил в руках тяжеленный тазик... вот радости-то.

      Зато пехоте выдали фляги-баклажки. А мне нет. Снова спросил - ответил, что мол - они и в марши ходят, и в караулы и учения в поле - а крепостным пушкарям незачем.

       Потом получили еще мыла и махорки, чай, паек, индпакет, еще какое-то барахло. Поставили автографы в лохматых книгах и на листках ведомостей, и вывалились на воздух.

      Отведя пехотинцев в их казарму в стене одного из бастионов, ефрейтор провел меня к Западной батарее, и там сдал покуривавшему трубку Бало.

      Осмотрев меня придирчиво, поправив что-то как положено, он повел меня обратно, к цитадели, там мы отправились к штабу, Бало сходил доложился командиру, заместителем которого он, оказывается и был, будучи при том и командиром первого орудия батареи. Вышел подтянутый молодой лейтенант с лошадиной мордой, осмотрел меня скучающе, кивнул и ушел. Вахмистр хлопнул меня по плечу, служи, мол! И мы снова пошли к батарее.

      Так вот я и очутился подносчиком боеприпасов на первом орудии второй батареи форта Речной.

      Глава 11

       Казарма, размещавшаяся под батареей, над погребами, была на удивление уютной и ничуть не сырой. Не сказать просторной, но места хватало. Располагалась она грамотно - к орудиям расчету выскочить всего ничего времени. Выход правда, на мой взгляд - узкий, и лестница вверх. Толкаться тут.

       И ежли например десантник-диверсант с автоматом на лестнице сядет - то все, всех положит. Или просто не выпустит. Правда, выходов два. И десантников тут нет. И автоматов тоже. Револьверы правда есть, это да. Но, все же - это же внутри крепости батарея, не на передовой. Потому - все разумно. Расчеты под орудиями, командиры орудий тут же, но отдельно в своей отгородке - а Балу, как я прозвал про себя командира - больно уж похож на медведя из сказки Киплинга, как замкомбатра - обитал и вообще отдельно, рядом с командиром батареи - в офицерской казарме в крыле цитадели.

       Сама наша казарма - сводами, с толстыми колоннами, перекрытие - осадную бомбу выдержит. Думал, теснота будет, нары, а то и в три яруса - нет, плотненько, но в один ярус, топчаны с рундуками под ними. Оно и понятно - невысокие своды-то. Тут же маленькая кухня с очагом. А отхожее место поодаль за батареей.

       Приняли меня настороженно, тем более что сразу Балу объявил мне, что хоть я и подносчиком числюсь, но сразу чтобы становился на место установщика трубок - до того этим приходилось заниматься наводчику.

       Ну да ничего - осведомился, где есть мое место, уложил в рундук вещи, познакомился. Сразу решил пробить, как оно тут - спросил - мол, принято ли новоприбывшему выставить легкое дополнение к ужину? И как - на наш расчет или на батарею всю? Оказалось, что принято, на всю батарею, но умеренно. Командир второго орудия, чернявый пузан Брол, взялся уладить вопросы, принял от меня серебруху и обещал, что к вечеру все будет как надо.

       До вечера осваивался, вернувшийся Балу устроил мне подробное объяснение что и как теперь буду делать, показали какие есть снаряды, чтоб не путал - дымовые, картечь, бомбы и гранаты, шрапнель и учебные, практические и осветительные. Оказывается, под казармой, за железными дверьми - целый погреб этой радости. Посмотрел на штабеля ящиков с унитарами, и как-то не очень обрадовало, жить на таком. Словно поймав мои мысли, Балу усмехнулся