Выйти замуж за безжалостного дона - Эшли Сайлас

Дениз не двигается, когда Джейсон подходит к маленькой девочке на полу. Я рада, что она все еще в сознании, хотя выглядит очень слабой, ее карие глаза медленно моргают.

— Иса, поедешь в больницу с Мэттом. Джейс отвезет тебя.

Изабелла колеблется, ее взгляд скользит по Дениз.

Челюсть Энцо щелкает.

— Я не спрашивал, Иса.

— Не убивай ее, пожалуйста, — умоляет она, убегая с Мэтью, прежде чем он успеет добежать до матери.

Я вздыхаю с облегчением, когда они исчезают за входной дверью. По крайней мере, с Марией все будет в порядке. Некоторые из мужчин, охраняющих дом, забрели внутрь в поисках причины неприятностей. Энцо велит им уйти, пока нас не останется только трое. Я, Энцо и Дениз, которая все еще направляет на него пистолет. Серьезно, ее руки, должно быть, уже болят.

— Тебе не надоело это держать? — сухо спрашивает Энцо. Несмотря на себя, я не могу сдержать легкую улыбку. Великие умы думают одинаково. — Брось пистолет, Дениз.

Она отрицательно машет головой. Челюсть Энцо напрягается.

— Ты исчезаешь на несколько недель и возвращаешься только для того, чтобы держать кого-то под прицелом на глазах у своих детей, — сердито говорит он. — Мать года.

Дениз наконец говорит.

— Хочешь знать, где я была?

— Изабелла упомянула, что ты отправилась в путешествие, чтобы прочистить голову. Я подтвердил, что ты все еще находишься в США, и после этого меня это перестало волновать.

— Тебя это должно волновать, — говорит Дениз почти истеричным голосом. — Тебя действительно должно волновать это. Я искала его.

Что?

Глаза Энцо слегка сужаются. Как будто он точно знает, о ком она говорит.

— Однако он мертв, — бормочет Дениз. — Это действительно такой позор. Я собиралась дать ему работу. Можешь ли ты догадаться, какую?

Я понятия не имею, о чем они говорят, и это меня бесит.

— Знаешь, — говорит Энцо, и его голос звучит так холодно, что меня пробегает холодок.

— Конечно я знаю, — Дениз смеется. — Это могло произойти задолго до того, как я вышла замуж за Лео, но мне рассказала жена его брата. Ты помнишь ее, да? Она скончалась от рака. Но в последние месяцы она рассказала мне все. Как твои дяди сговорились убить их брата. Они наняли кого-то, чтобы сделать это. Кто-то, кто сделает свою работу чисто, убьет вас всех. Но ты не умер, — грустно говорит Дениз.

Моя рука подлетает ко рту, и мне внезапно становится плохо. Энцо не смотрит на меня. Я глотаю крик, который вот-вот вырвется из моего горла. Печаль наполняет меня. Я даже не могу представить, что он должен чувствовать. Но когда я внимательно изучаю выражение его лица, я не замечаю даже тени удивления.

— Ты знал, — говорит Дениз, подтверждая мои мысли.

— Конечно, черт возьми, я знал, — выдавливает Энцо. — Никто, кроме его братьев, не выиграл бы от смерти моего отца. Я получил подтверждение, когда мне было семнадцать. После того, как я услышал, как они злорадствовали по этому поводу. Они всегда были чертовски дураками.

— Т-т-ты никогда ничего не делал, — заикается Дениз.

— Я этого не делал, — соглашается Энцо. — Я мог бы сделать. После того, как я услышал, как они смеются и высмеивают моего отца, я мог убить их обоих. У меня было так много шансов убить их. И часть меня хотела этого. Ты даже не представляешь, как сильно я сожалею, что не сделал этого сейчас, Дениз, — говорит он, и его слова покрываются гневом.

— Почему ты этого не сделал? — спрашивает она, ее голос низкий.

— Я не убивал их, потому что, хотя они и могли отдать приказ, не они перерезали горло моему отцу. Они не несут ответственности за убийство моей матери. Я приберег свою месть для человека, который на самом деле совершил это дело. Мои дяди были несущественны. Более того, им это удалось. Они были идиотами, но им удалось убить моего отца, поэтому я решил оставить их в живых. В то время я тоже не был готов стать доном. Они прожили так долго только потому, что я счел это нужным.

Я не могу двигаться, не могу дышать. Все, что я могу сделать, — смотреть с шоком.

— Ты больной, — бормочет Дениз.

— Это так. Мой семнадцатилетний ребенок считал, что не нужно убивать виновных в смерти моего отца. Но мне уже нет семнадцати лет, и у меня буквально нет причин оставлять тебя в живых. А теперь скажи мне, почему ты пыталась связаться с Мясником?

— Лео никогда не доверял тебе, — трясущимся голосом говорит Дениз. — Он всегда говорил, что им не следовало оставлять тебя в живых. Что ты нанесешь им удар в спину. Он сказал, что ты убьешь его. Что ты убьешь всех нас.

— Я убил его, — скучающим голосом говорит Энцо.

— Да. И я была в ужасе. Я не могла есть, не могла спать. Потому что я осталась одна, а ты был доном. Не было ничего, что я могла бы использовать против тебя. Я не могла выгнать детей из дома. Я думала, ты собираешься причинить им вред. Последние два года я прожила в страхе перед тобой.

— Значит, ты пошла искать Мясника, чтобы посмотреть, сможет ли он закончить работу?

— Не только тебя, — говорит Дениз. — Её тоже. Я хотела, чтобы вы оба умерли.

Она показывает на меня, и это большая ошибка. Маска с лица Энцо спадает, обнажая ярость, скрывающуюся под ней.

— Не смотри на нее, черт возьми. И ты, черт возьми, не тронешь ее, — рычит он.

— Я больше ничего не могу сделать. Я не смогла найти Мясника, — говорит Дениз с ясной душевной болью в голосе.

Мои глаза расширяются, когда пистолет в ее руке падает на пол. Нет, нет, не надо, хочу я ей сказать, но слова не слетают с моих губ. Это ее единственная защита. С каждой секундой я все больше настороженно отношусь к следующим действиям Энцо.

Дениз выглядит на грани краха.

— Он чертовски мертв, — сплевывает Энцо. — Он мертв, и мне никогда не удастся отомстить. Но, возможно,