Румиланта - Валерий Афанасьев

Кстати, о метательных машинах. Установить их на корабле было мечтой многих путешественников, некоторые даже проводили такие эксперименты, но почти все от этого отказались. Дело в том, что мы изначально строили «Юнону», «Авось» и «Зарю» с тем расчетом, чтобы можно было установить на палубе онагр. Три подводных стабилизатора (один вертикальный по килю и два горизонтальных) обеспечивали кораблю хорошую остойчивость. Те же, кто пытался поставить камнемет на обычный струг, после первого же выстрела плевались и сыпали нелицеприятными эпитетами – корабль раскачивался так, что вести дальнейшую прицельную стрельбу было невозможно. Кроме того требовалось усилить палубу в местах установки онагров. У нас усилители были органично вплетены в конструкцию корпуса и являлись его частью. Вершиной технологии был лифт, который за считанные минуты позволял поднять машину наверх или спрятать ее в трюм, если в ней не было необходимости. Кроме маскировки лифт преследовал еще одну цель – освобождал место на палубе. Как ни хороша метательная машина, она занимает место и мешает смене галса при нашем треугольном парусе. К радости своей я стал замечать, что некоторые корабелы копируют нашу оснастку и начинают применять треугольные паруса. Почему к радости? Все-таки это определенный прогресс. Треугольный парус позволяет ловить гораздо больший диапазон ветров и сидящие на веслах люди могут порой передохнуть. Если же у них такого желания нет, то попадут они в пункт назначения быстрее, чем с привычным прямоугольным парусом, который можно поставить только при попутном ветре. Впрочем, в нашей флотилии подобное парусное оснащение было только у кораблей гномов. Что касается рулевого штурвала, впервые примененного нами, то подобных систем я ни у кого больше не видел. Механизм не слишком сложный, но люди не спешили отказаться от простого рулевого весла в пользу штурвала и цепной передачи.

Раста или Нимли не преминули бы на одном из участков реки продемонстрировать полные ходовые качества наших кораблей (уж я их знаю – хлебом не корми, дай немного похвалиться), но буксируемые баржи все равно не дают развить полную ходовую скорость. Так что наш караван движется сплоченно со средней скоростью сплавляющегося по течению струга. Определенно, баржи были хорошей идеей.

«Заря» шла первой. Как в первом нашем походе командовал ею Раста, я же не стал на себя принимать командование ни одним кораблем. «Не дело адмиралу выполнять обязанности еще и капитана, на нем общий ход руководства экспедицией», – так я подумал. А может быть, просто не хотел себе связывать руки постоянным присутствием на корабле. Вдруг понадобится сойти на берег или перебраться на другой струг?

– Куда идем дальше? – поинтересовался гном.

– Поворачивай направо, вниз по течению Хат, – отозвался я. – Отойдем километра на два и становимся на якорь. Созываем совещание капитанов.

Раста отдал команду и над вечерней рекой раздался протяжный звук сигнальной трубы. Немаленькая флотилия требовала слаженности в маневрах, а это совсем непросто. Что касается гномов, то у них на этот случай придумано несколько десятков разнообразных звуковых сигналов. Мы вместе их и придумывали еще во время подготовки битвы с кочевниками в долине. Тогда протяженность фронта обороны и участие в битве десятков тысяч пехотинцев заставили нас искать методы синхронизации действий.

Надо признать, что первые сигнальные трубы, изготовленные гномами, оказались ужасными монстрами. Признаю, моя вина – поручив изготовить эти инструменты, я совсем забыл сказать о их размерах. Гномы расстарались. В результате получились такие музыкальные шедевры, которые сложно удержать в руках одному трубачу. Звук же их заставляет в панике приседать лошадей. Если же трубам случается рявкнуть хором, кровь стынет в жилах за полкилометра от них. В общем, я ужаснулся и поручил сделать вариант сигнальных труб поменьше. Но и большие трубы мы не стали выбрасывать. Во-первых, они действительно далеко слышны и сослужили нам службу в том самом первом сражении в качестве средства оповещения. Кроме того мы их не раз применяли в качестве средства устрашения неприятеля. Проверено на практике – действует потрясающе.

Но пользуются такими трубами гномы все же нечасто. А вот уменьшенный вариант сигнальной трубы имеет куда большую популярность.

Разумеется, прикомандированные войска не знакомы со всем многообразием сигналов, но два-три варианта звучания трубы доведены до всех на такой вот случай, как сейчас.

Труба пропела сигнал «остановка». Гномы осушили весла (парус был свернут ранее, когда мы готовились выйти на просторы Хат). На баржах бросили кормовые якоря, через несколько десятков метров корабли гномов остановились. Корабли людей тоже отдали якоря. Через четверть часа все капитаны кораблей собрались на «Заре».

Старшим среди герцогских гвардейцев был лейтенант Толти, отрядом наемников командовал некто Дикси. Разумеется, оба они тоже были здесь. Лейтенант Толди был сух и подтянут. Всей одежде он предпочитал форму герцогских гвардейцев, разумеется, того, когда он не был в панцире. Панцирь, впрочем, тоже был форменный офицерский, из тех, что гномы поставили в свое время гвардии Фагуа в качестве жеста доброй воли. Командир наемников Дикси напротив был высок плотно сбит и щеголял разнообразием цветов в одежде. Дикси любил лихо закрутить пышные усы. Пожалуй, он был похож на небезызвестного Портоса как свои телосложением, так и пристрастием к кричащим цветам в одежде. По характеру же он напоминал уже упомянутого нами персонажа и персонажа другого, не менее известного – поручика Ржевского. Такая вот необычная смесь. Дикси был лих и молодцеват, но скорее добродушен – качество редкое для абудагца. Впрочем, стоило его задеть, и он превращался в грозного противника.

– Итак, мы проделали существенную часть пути, – сказал я.

– Насколько существенную? – поинтересовался один из капитанов.

– Вы имеете в виду, сколько нам осталось идти? Понятия не имею.

– Как же так? – удивился гвардеец. – Вы взялись нас вести, виконт.

– И вы согласились, прошу заметить. Я знаю, что корабли герцога свернули вниз по Хат. Далеко ли они ушли мне неизвестно. Есть кое-какие предположения, но они очень приблизительные.

Наемники молчали. Время идет деньги им капают. Пойдем ли мы вниз по реке или останемся здесь по большому счету им все равно. Подозреваю, они хотят извлечь дополнительную прибыль из этого похода, но какого она рода эта самая прибыль, пока они и сами не предполагают. С гвардейцами дело обстоит иначе – они идут спасать герцога. Я понимал обеспокоенность лейтенанта Толти.

– Слушаем Ваши распоряжения, виконт, – сказал Дикси и лихо закрутил ус.

– Корабли – не иголка. Не думаю, что они исчезли бесследно. Как вы могли заметить, Хат здесь широка.

– Да, это трудно не заметить, – сказал Раста. – Попробуй рассмотри, что там на том берегу.

– Поэтому завтра с утра мы двинемся вниз по течению двумя группами, так, чтобы берега были в виду. Всем смотреть по сторонам внимательно, при малейших признаках стоянки подавать сигнал.

– Все ясно, – отозвался гвардеец. – Осталось лишь распределить корабли по группам.

– С этим все просто. Мы с гномами и три корабля абудагцев идем вдоль правого берега. Вы, лейтенант и оставшиеся наемники идете вдоль левого берега.

– Принято, – отозвался гвардеец. Капитаны кораблей согласно кивнули.

– А теперь, не желаете ли поужинать?

После непродолжительной трапезы, сопровождавшейся обсуждением дальнейшего пути, все разъехались по своим кораблям. Обсуждение было сумбурным и бестолковым – места расположенные ниже по течению никто не знал. Известно было, что через несколько сотен километров река Хат впадает в океан и уже много-много лет никто не плавает в том направлении. Ожидать ли нам спокойного плавания или ждать тревог, было неизвестно.

Следующим утром мы тронулись в путь. Была одна примета, по которой я собирался ориентироваться, и о которой не сказал. Искать ее надо было на правом берегу, точнее – у правого берега в воде, если я правильно понял пояснения на карте. Почему не сказал? Для начала – я не был уверен, добрался ли герцог до места указанного на карте как начало сухопутного путешествия. Потому-то, считая что в ближайшие пару дней вряд ли мы сможем обнаружить следы пропавшего каравана, тем не менее я распорядился вести внимательное наблюдение за обоими берегами. Лишним не будет.

Да и примета была такое, что… В общем, судите сами: «Корабли найдут приют за спящим водяным быком». И как это, спрашивается понимать? Что за водяной бык, как он должен выглядеть? Оставалось надеяться на то, что когда мы увидим этого самого «водяного быка», то поймем, что перед нами именно он. Почему требуемую примету я рассчитывал обнаружить не раньше, чем через два дня пути? Об этом говорил рельеф местности, обозначенный на карте. Пока ничего похожего в пределах видимости не наблюдалось. Местность по обеим сторонам реки была низменная, местами заболоченная, густо поросшая пышной растительностью. Никакой пустыни, никаких гор на горизонте здесь не могло быть и в помине. И через пять-десять километров они явно не появятся – рельеф местности так быстро не меняется. Вот отойдем сотню-другую километров, может быть что-то похожее и увидим.