Ученица олигарха - Сергей Че

- И что делать?!

«Главное, не паникуй. Он далеко. Значит полностью тебя не контролирует. Как только поймешь, что делаешь что-то нелогичное, лезешь куда сама не хочешь или собираешь информацию, которая тебе не нужна, - остановись и подумай, зачем ты это делаешь. И что это может дать ему.»

- А если не пойму?

Бабка вздохнула.

«Значит, ты совсем бесполезный кусок сала. И выход только один.»

- Какой?

«Тушёнка!»

***

- Эй! Алё! Валенсия! Ты здесь?

Крейн пощелкал перед ее носом пальцами.

Она встрепенулась.

- А? Чего?

- Ты отключилась на минуту.

- И губами шевелила, - добавил Босс.

- Опять заклинания читала? Или с голосами в голове разговаривала?

Она с силой потерла заспанные глаза.

- Давай дальше. Что у нас?

- У нас пока первый зал. Ничего интересного.

На экране царила полутьма, горели тусклые ночные огни. За решетками дрыхли зэки.

Маленький, величиной с муху, видеодрон поднялся повыше, свернул к одной из клеток и пролетел между прутьями.

На койке громогласно храпел Борода. Рожа у него была в гематомах и ссадинах. Костяшки сбиты в кровь.

- Тут тоже делать нечего, - сказал Босс и тронул джойстик управления.

- Постой! – Валенсия подалась вперед. – Вы знаете этого мужика?

- Кто ж его не знает, - хмыкнул Крейн. – Это серийный насильник. Кличка Борода. Ты от него сбежала?

- Угу.

- Тогда считай, тебе сильно повезло. Если б он до тебя добрался, ты бы умерла от кровопотери, как и половина его жертв, которых до больницы не довезли. Гарантированный разрыв стенок прямой кишки или влагалища или и того, и другого. Ему электрический стул светил, но он каким-то образом спрыгнул на пожизненное, и его сюда перевезли.

Дрон вылетел из камеры и свернул к дверям с номером «2».

- Закрыто, - сказала Валенсия.

- Не страшно.

Дрон опустился на пол и, прижав лапки, прополз в щель под дверью.

- Дыра в три миллиметра в любой двери найдется.

На той стороне было еще темнее. Лениво прохаживался один из охранников. В стеклянном загоне маньяка был потушен верхний свет и горела только настольная лампа. Митридат Пир сидел за столом спиной к ним, и, сгорбившись, то ли читал, то ли писал.

- Где ты дверь видела? – спросил Босс.

Она указала на противоположную стену.

Дрон перелетел и уткнулся носом в бетонную поверхность.

- Ничего не вижу, - пробормотал Босс. – Даже если здесь была дверь, ее залили бетоном.

- Проклятье… - Валенсия напряженно думала, что делать дальше.

- Все-таки галлюцинации, - сказал Крейн. – Хватит на сегодня.

- Нет! Его клетка. Надо кое-что проверить.

Босс зевнул и тронул джойстик.

Проникнуть в стеклянную клетку оказалось сложнее. Дверь была герметичной. Пуленепробиваемое стекло литое и без зазоров. Наконец, дрон отыскал на потолке несколько крохотных отверстий.

- Что ищем? – спросил Босс, ведя крохотного шпиона над книжными стеллажами.

- Всё необычное. Сперва глянем, что он там пишет.

Дрон переместился к столу и повернул камеру в сторону Пира.

- Мать твою! – Босс даже подскочил в кресле.

- Я же говорила!

Пир не писал и не читал. Он ел.

Перед ним на плоской тарелке стояла отрубленная голова девушки. В ее затылочной части зияла круглая дыра.

Пир погрузил внутрь ложку.

- Лучшие по вкусовым качествам мозги, - сказал он в пустоту, - у девушек из хороших обеспеченных семей. Выросших на свежей жирной рыбе и овощах. Получивших хорошие гены и воспитание. Если их грамотно приготовить… - Он вынул ложку с бугристой розоватой массой, - … они приобретают прелестный светло-розовый цвет. Нежный вкус, - отправил ложку в рот. – И превосходную, в меру плотную, в меру воздушную консистенцию.

- С кем он говорит? – прошептал Босс.

- Сам с собой, - буркнула Валенсия.

- У бабищ из рабочего класса, крестьян и прочего быдла, - продолжил Пир, - мозги воняют прогорклым маслом, кетчупом, майонезом, гамбургерами и прочим дерьмом, которое они пихают в себя всю жизнь. А главное они воняют тупостью. Стоит съесть кусочек, и ты тоже отупеешь.

У отрубленной головы были удивительно чистые голубые глаза, немного приоткрытые пухлые красные губы, ровные белые зубки и розовая румяная кожа. Валенсия даже подумала, как ее смогли так приготовить.

- Это кукла, - хмыкнул Крейн. – Голова от куклы.

Изображение на экране скакнуло вперед.

- Точно, - сказал Босс. – Кожа резиновая.

- Да эта сволочь издевается, - пробормотала Валенсия.

Митридат Пир вдруг повернул голову и посмотрел прямо на них.

- Я не издеваюсь. Я просто не понимаю, как можно тратить время на слежку за мной, если у вас под боком опять кого-то убивают?

Изображение содрогнулось, динамики разорвал резкий шипящий грохот, словно в видеодрон угодила молния. Дрон затрясся, его резко отбросило в сторону, от стены он, кувыркаясь, отлетел к потолку, пробил решетку и оказался в вентиляции. Пролетел метров десять, шмякаясь то о стенки, то о потолок. И наконец треснулся камерой об угол.

Экран стал черным.

- Он что, нас слышал? – повернулся Крейн.

- Вряд ли, - сказала Валенсия. – Просто заметил странно двигающуюся муху и догадался. Капут дрону?

- Погодите, - сказал Босс, - в его систему какой-то левый контент заливают.

Внизу экрана ползла белая полоска.

Босс отстучал команду.

- Странно. Это не контент. Это подключение в реальном времени к какой-то камере видеонаблюдения. Даже не знал, что так можно…

Полоска заполнилась.

Экран вспыхнул.

Камера висела в углу под потолком и давала обзор половине комнаты. Был виден диван, кресло, какие-то горшки с цветами, которые заполняли почти все свободное пространство. В центре стоял круглый стеклянный стол.

На столе лежала на животе, раскинув руки и ноги, нагая девушка. Ее конечности были привязаны веревками за ножки стола. Голова свисала с другой стороны и была не видна. Рядом стояла сгорбленная фигура в черной, длинной, до пят, бесформенной хламиде с надвинутым на глаза капюшоном.

Звука не было.

Девушка на столе дергалась, пытаясь освободиться.

Фигура в хламиде шагнула к ней и подняла руку.

В руке была зажата компактная дисковая пила.

Пилу сотрясло, диск размылся в один серый круг, зубья вгрызлись в бедро девушки у самого верха. Брызги крови в момент заляпали стол, черную хламиду. Пила за считанные секунды прорезала бедро насквозь, и нога шлепнулась на пол, оставив гладкий срез из розово-красных