Удивительные истории о ведьмах - Ольга Есаулкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В эти двое суток я словно погрузилась в транс, где каждое действие становилось движением древнего ритуального танца: и кружение венчика в котле, и отмеривание экстракта белладонны, и взвешивание сушеных листьев крапивы. Стук пестика в ступке, звон ложечки в стакане, тихий скрип половиц звучали музыкой. Синее пламя газа не сравнится, конечно, с костром в лесу, но и оно прыгало и облизывало котел как живое. Зелье чуть слышно побулькивало и так знакомо пахло. Так же пахла колючая бордовая кофта, в которую я утыкалась носом, когда обнимала бабушку.
Я наконец закончила. На слабых ногах дошла до стула и почти упала на него. Уф, кожа липкая, пахнет потом, так хочется в душ, но сил нет совсем. Только бы помогло, только бы помогло… Я дотянулась до гримуара и погладила его:
– Пожалуйста, пусть сработает. Прошу тебя, пусть зелье спасет Диану…
Я не знала, к кому обращалась: к ведьмовской ли силе, к волшебной тетрадке, к моей бабушке… Просто закрыла глаза и просила о помощи. А когда открыла, ахнула: на странице под рецептом медленно появлялись красные буквы:
«Если человек был обречен на погибель, а ведьма решилась его спасти, за излечение ведьма должна заплатить годом своей жизни. Для заключения магического контракта ведьма капает три капли крови в готовое зелье, отдает зелье клиенту, ложится спать. А когда проснется на следующее утро, в мире пройдет уже год».
Год? Как – год? А куда я денусь? А Андрей, а свидание завтра? Гримуар, что это значит? Шутка такая?
Я перелистала тетрадку, потрясла ее, потерла страничку с рецептом. Поорала. Но единственным результатом стало то, что я почувствовала себя полной дурой. Красные строчки никуда не исчезли. Я отодвинула гримуар, положила руки на стол и устало опустила на них голову. Вспомнила, как мы с Дианкой бежали по улице с одинаковыми бантиками – прозрачными, в коричневую крапинку. Как плели венки из одуванчиков и до синих губ купались в речке. Как на ее шестнадцать собрались на ночевку с девчонками и смотрели канал для взрослых. И я дико краснела, а Дианка хихикала. Если я ничего не сделаю, через пару месяцев Дианы не будет. Очень просто: раз – и ее нет. Как так-то?
Я встала и осмотрелась. Заметила маленький нож, которым обычно чищу картошку. Годится. «Пойдешь со мной на свидание?» – прозвучало в голове. Если бы ты только знал, как я хочу. Если бы ты спросил раньше, я бы знала, как это – целовать тебя и держать за руку. Если бы спросил раньше хотя бы на пару недель…
Чуть пошатываясь, я дошла до плиты. Уколола палец кончиком ножа. Раз – капля упала ровно в центр, по зелью разбежались круги, как от камешка по озеру. Два. Три. Жидкость вдруг будто вспыхнула, а когда сияние угасло, зелье окрасилось в золотистый цвет. На котел упала еще прозрачная капля – и я отпрыгнула назад. Вдруг слезы как-то влияют на лечебные свойства?
Пол неожиданно задрожал, я резко дернулась, больно ударившись о ручку духовки, оглянулась по сторонам – вроде землетрясений в нашем городке не бывало, но вибрации не прекращались. Я посмотрела на гримуар.
– Твою ж мандрагору!
Потрепанная тетрадка нелепо дергалась и подпрыгивала, как, бывало, одна моя одноклассница на школьной дискотеке. Когда же я попыталась до гримуара дотронуться, он вдруг отскочил. Раздался звук, словно кто-то рвет бумагу, и у меня перед глазами потемнело.
Когда морок спал, вместо тетрадки я увидела толстую, листов на пятьсот, книгу в кожаной обложке с тиснением: «Гримуар потомственной ведьмы Виктории Куприяновой». Едва дыша, я коснулась букв подушечками пальцев. Открыла.
На первой странице было написано: «Контракт вступает в силу, как только ведьма ляжет спать». О-о-ой! Ой-ой-ой! Я схватила телефон. Набрала Дианин номер.
– Какого хрена! Вы время видели? Кто это? – раздался сонный голос на другом конце.
– Приезжай. Все готово, – сказала я.
– Вика? – скрипнула кровать, и Диана удивленно уточнила: – Мне сейчас нужно приехать?
– Да.
– Скоро буду.
Диана ушла. Я закрыла оба замка, хотя обычно закрываю только один, накинула цепочку – вообще впервые – и привалилась спиной к двери. Ноги не держали, руки тряслись. Но я не хотела спать! То есть я очень хотела спать после двух суток без сна. Но мне стало так страшно ложиться. Где я буду весь этот год? Что будет с мамой? А вдруг пожар, наводнение, эпидемия, инопланетяне нападут? Нет-нет, спать нельзя! Я кряхтя добрела до ванны. Хотела ее наполнить, но поняла, что отрублюсь в воде, и тогда вряд ли даже гримуар меня спасет. Включила душ, ополоснулась. Всё, больше не могу, глаза сами закрываются. Лучше уж уснуть в кровати, чем выключиться неизвестно где. Я надела самую приличную свою пижаму и укрылась одеялом. Будь что будет… Но пусть оно будет хорошо, а? Сон свалился на меня резко, словно мамин кот со шкафа.
Открывать глаза было реально страшно. Я вспомнила про Диану, изменившийся гримуар. Сейчас выясню, что лежу где-нибудь посреди пустыни Сахары, а вокруг бегают тушканчики… Если они вообще водятся в Сахаре. А я в пижаме, без денег, паспорта, визы. Вот это будет номер! А если я проснулась вообще не в своем теле, не в своем мире? От ужаса глаза резко распахнулись сами. Огляделась – утренний свет падал на мою родную кровать, на шелковое постельное белье. Фух, не Сахара! Я села и стала судорожно ощупывать себя. Пижама та же, коленки вроде мои, грудь на месте – я вздохнула: двойка, нисколько не выросла. Потянула за волосы – светлая прядь, длина прежняя.
Я медленно поднялась с кровати. Голова немного кружилась, но в остальном, кажется, всё в порядке. А, может, мне вообще приснилась эта история про потерянный год? Какое сегодня число? Я бросилась к столу, на котором всегда оставляю телефон на ночь. Трубка лежала на обычном месте. Я ткнула на кнопку включения: разряжен. Дрожащими пальцами воткнула зарядку. Пиликнула стандартная мелодия. Я вошла в интернет: «Дата сегодня». Браузер обновил страницу, и телефон выпал у меня из рук. Год действительно прошёл.
Я помассировала виски и со страхом набрала маму.
– О! – раздался родной радостный голос. – Ты вернулась от тёти Нины? Заскочишь ко мне на неделе? Я соскучилась!
– От тети Нины? – Это моя троюродная тетка, которая живет в деревне, но при чем тут она? – Да, я дома, тоже соскучилась! Как ты?
У мамы, к счастью, все оказалось прекрасно. Никаких значительных перемен. По крайней мере, за час нашего разговора я о них не узнала. Я тяжело сглотнула и, не выпуская сотовый, зашла на кухню. Гримуар лежал
