Женская психология - Карен Хорни

— при высокой распространенности негативной установки по отношению к половой жизни, подразумевающей, что это унижение достоинства женщины, ее эксплуатация. Эти указания не надо принимать как безусловные, а скорее с двумя оговорками.

1. Кажется, стало уже обычным в психоанализе полагать, что боль, страдание или страх перед страданием обусловлены мазохистскими влечениями или имеют результатом мазохистское удовлетворение. Поэтому я считаю необходимым отметить, что такое предположение все еще требует доказательств. Ф. Александер, например, предполагает, что люди, карабкающиеся по горам с тяжеленными рюкзаками — мазохисты, особенно если есть автомобиль или железная дорога, которые гораздо легче доставят их на вершину. Может, это и так, но чаще причины таскать тяжелые рюкзаки самые прозаические.

2. Страдание или даже причинение себе боли у первобытных племен может быть выражением магического мышления, предназначенным для отвращения опасности и может не иметь ничего общего с индивидуальным мазохизмом.

Следовательно, подобные данные можно интерпретировать только на базе достоверных знаний о полном содержании племенной истории. Задача психоанализа по вопросу, относительно данных, указывающих на общую мазохистскую установку, гораздо труднее, потому что понимание явления в целом еще ограничено. Фактически, оно еще не продвинулось дальше утверждения Фрейда, что мазохизм как-то связан с сексуальностью и нравственностью. Остаются открытыми вопросы: является ли мазохизм преимущественно сексуальным явлением, распространяющимся на сферу нравственности, или нравственным явлением, распространяющимся на сферу сексуальности? Являются ли нравственный и сексуальный мазохизм двумя отдельными процессами или только двумя видами проявлений одного процесса? А может быть, мазохизм — это собирательное название ряда очень сложных явлений? Считается оправданным применение этого термина к широкому ряду внешних проявлений, потому что все они обладают общими чертами: склонностью к содержащим страдание фантазиям и сновидениям на тему страдания; к подстраиванию в реальности ситуаций, включающих страдание, или склонность чувствовать страдание в ситуации, не имеющей такого содержания для среднего человека.

Страдание может быть и физическим, и психическим

В нем достигается некое удовлетворение или облегчение, и поэтому к нему стремятся. Удовлетворение или облегчение может быть сознательным или бессознательным, сексуальным или несексуальным. Несексуальное назначение страдания может быть самое разное — это избавление от страха, искупление грехов, добывание позволения вновь согрешить, стратегия достижения цели, недостижимой иным путем, непрямые формы враждебности. Осознание широты спектра мазохистских явлений больше ставит в тупик и вызывает желание поспорить, чем ободряет, и эти общие утверждения, конечно же, мало чем могут помочь антропологам.

В их распоряжении, однако, будут более конкретные данные, если отбросить в сторону все научные тревоги об условиях и функциях и сделать базой для исследования антропологов только те видимые установки, которые наблюдаются у пациентов с отчетливыми и разнообразными мазохистскими наклонностями, проявляющимися в пределах психоаналитической ситуации. Для этой цели может пригодиться простое перечисление таких установок без подробного исследования индивидуальных условий, их породивших.

Излишне говорить, что не все мазохистские наклонности одновременно присутствуют у каждого пациента, однако синдром в целом столь типичен (как признает каждый психоаналитик), что если некоторые из этих черт видны в начале лечения, можно уверенно предсказать картину в целом, хотя детали могут быть различными. Детали имеют отношение к последствиям явления, к удельному весу мазохистских черт и к особенностям формы и силы защиты, выстраиваемой личностью против своих мазохистских наклонностей. Давайте рассмотрим, какие данные доступны для наблюдения у пациентов с мазохистскими наклонностями. Основные черты структуры их личности, как я их вижу, примерно таковы. Существует несколько путей, которыми можно найти успокоение от глубокого страха. Самоотречение — один путь; запрет — другой; отрицание страха и оптимизм — третий путь; и так далее.

Быть любимым — особый путь успокоить свой страх, используемый мазохистской личностью. Поскольку такой человек испытывает относительно беспредметную тревогу, он нуждается в постоянных знаках внимания и симпатии, а так как он никогда не верит в эти знаки дольше минуты, то его нужда в любви и дружбе ненасытна. Он, вообще говоря, очень эмоционален в отношениях с людьми, легко привязывается к людям, потому что ждет от них необходимого ему избавления от страха, и легко разочаровывается в людях, потому что никогда не получает и не может получить от них ожидаемого. Ожидание или иллюзия "великой любви" часто играет важную роль в его жизни.

Так как сексуальность — самый банальный путь к добыванию любви, он склонен переоценивать ее и держится за иллюзию, что в сексуальности — решение всех проблем в жизни

Насколько он сознает свое отношение к сексуальности или насколько легко он устанавливает сексуальные отношения, зависит от его запретов на этот счет. Если у него были сексуальные отношения или попытки их создать, то его история полна "несчастных любовной", его бросали, разочаровывали, унижали и плохо с ним обращались. Во внесексуальных отношениях проявляются те же тенденции: от беспомощности, действительной или придуманной, от самопожертвования и смирения до роли мученика, до унижений, реальных или вымышленных, до оскорблений и эксплуатации. В то время, как сам он считает, что он и вправду бестолочь, или что жизнь и впрямь жестока, в психоаналитической ситуации мы видим, что это не факты, а лишь проявления упорной склонности видеть все именно таким образом. Эта склонность, более того, разоблачается в психоаналитической ситуации как бессознательная установка, мотивирующая его провоцировать нападения, чувствовать себя погубленным, опозоренным, разоренным, униженным без всяких реальных причин.

Так как дружба и доброе отношение других людей жизненно важны для него, он легко становится чрезвычайно зависимым и эта сверхзависимость ясно видна также в его отношении к психоаналитику. Причина, по которой он никогда не верит никакому реально хорошему к себе отношению (несмотря на то, что он держится за него, но не как за хорошее отношение, а как за страстно желаемое избавление от страха), состоит в его сильно заниженной самооценке; он чувствует себя ничтожным, абсолютно нелюбимым и не стоящим любви. С другой стороны, именно этот недостаток уверенности в себе заставляет его считать, что взывать к жалости и выставлять напоказ свою ничтожность, слабость и страдание — это единственное для него средство завоевать необходимую ему симпатию. Легко видеть, что снижение его самооценки укоренено в параличе того, что может быть названо "адекватной агрессивностью".

Под этим я подразумеваю способность к работе, включающую следующие атрибуты: инициативу, приложение усилий, доведение дела до конца, достижение успехов, настаивание на своих правах, умение постоять за себя, формирование и выражение собственных взглядов, осознание своих целей и способность планировать в соответствии с ними свою жизнь[135]. У мазохистской личности обычно в связи с этим имеются разнообразные запреты, возникающие в целом из-за чувства своей незащищенности или даже беспомощности в жизненной борьбе, и объясняющие последующую зависимость от других людей и предрасположенность искать у них поддержки или помощи.

Психоанализ раскрывает наклонность к отказу от любого соревнования как доступную наблюдению причину их неуверенности в себе. Их запреты, таким образом, являются результатом усилий поставить препятствие самим себе, чтобы избежать риска соревнования. Враждебные чувства, неизбежно возникающие на основе таких саморазрушительных наклонностей, также не могут быть выражены свободно, потому что угрожают возможности избавиться от страха, связанной с тем, чтобы быть любимым, главного источника спасения от тревоги. Слабость и страдание, уже выполняющие множество функций, здесь, таким образом, служат еще и для косвенного выражения враждебности. Мы рискуем совершить грубую ошибку, предлагая подвергнуть антропологическому исследованию этот синдром через доступные наблюдению психологические установки.

мазохистская установка не всегда проявляется как таковая, потому что она часто маскируется защитой и показывается на свет только после того, как защита снята

Так как анализ этой защиты несомненно выходит за рамки возможностей антропологического исследования, за ее проявления будет принято то, чем она выражается внешне (примут за "чистую монету"), и в результате такие случаи мазохистской установки неизбежно ускользнут от наблюдения. Чтобы избежать ошибки, исследуя только доступную наблюдению мазохистскую установку, безотносительно ее глубинной мотивации, я предлагаю антропологам искать ответы на следующие вопросы: при каких социальных или культурных условиях мы чаще обнаруживаем у женщины, чем у мужчин: