Звездная каторга: Ария Гильденстерна (СИ) - Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич

Это при том, что не каждый из них разобрался, кто именно выступает.

— Что, настоящая 'Оу Дивиляй'? — удивлялись в толпе. — Да не может быть! Только не у нас.

— Много ты понимаешь! Вон тот парень — точно Драйхорн! — отвечал кто-то из более осведомлённых. — А девушка, которая сейчас будет огонь выдувать — это Сони! А тот, с марсианской волынкой — конечно, Флексиг! А с клавишной скрипкой — Пфайфер! Фу ты, как сюда попал, думал уже, никогда больше их не увижу...

Кай приглядывался и тоже всех узнавал. Драйхорна, Сони, Флексига, Пфайфера, ну а кроме них Райнера за ударными, Андроника со второй волынкой, Себастьяна-гитариста. Несомненно, здесь та самая группа 'Оу Дивиляй', причём основной состав. Крупнейшие звёзды нашей галактики. Непостижимо, но факт.

По правде говоря, из крупнейших галактических звёзд в области музыки Кай только эту группу и слушал. Сказывался профессиональный фильтр ксеноисторика. 'Оу Дивиляй' вызывала интерес уже тем, что вволю интерпретировала древние ксенотексты. Например, оставшиеся от загадочной культуры Сид. Те самые, которые Кай изучал зрительно, и сам не очень-то представлял в звуке.

После самой первой песни, посвящённой здешней планете, группа спела ещё с дюжину старых своих хитов, но снова и снова толпа начинала скандировать: 'Эр-Мангали!' — и музыканты шли навстречу слушателям. Никакую другую композицию на бис не требовали.

— А что, у ребят и раньше была песня про Эр-Мангали? — удивлялся рядом юный шахтёр со слезами восторга на глазах.

— Насколько я знаю, нет, — ответил ему Кай. — Это новая песня.

— Написали специально для нас? Круто! — ещё пуще проникся паренёк. — И ведь точно: там и слова все про нас, про шахтёров!

— Разве? — не сразу понял Кай. — С чего ты взял?

Впечатлительный шахтёр напомнил строки о 'гостеприимстве' планеты, о получаемых от неё 'дарах' в 'подземных чертогах'.

— Это ведь мы в шахты спускаемся! А что ещё такое подземные чертоги, как не шахты? Вот и получается: песня про нас.

-А, ну да, шахтёрская песня, — не стал спорить Кай.

Но сам об этом определении подумал с иронией. Не тот человек Драйхорн, чтобы перед шахтёрами заискивать. Его песенное творчество сплошь визионерского, мистического склада. В особенности — переводы ксенопоэзии.

— А скажи, Кай...

— Кай? — ужаснулся Гильденстерн.

И стал лихорадочно соображать— откуда просочилось?

— А что, я перепутал? — виновато заморгал парень, и Кай его неожиданно признал: ну конечно! Это же тот зашуганный малолетка, которого привезли на Эр-Мангали вместе с ним, в одном самосвале. Ясно, что он мог запомнить Кая по имени.

В катере мальчишка появился ещё в период облёта лун Парадиза. Причём подобрали его не на луне, а ссадили с рейсового космобуса. Вроде бы за безбилетный проезд. Малец был очень перепуган и прикидывался спящим, но его уловка никого не ввела в заблуждение. Мародёры с Плюмбума-11 — те нарочно издевались, обещали его зажарить и съесть, а сами наблюдали за реакцией. Ухохатывались, как 'сквозь сон' парнишка напрягался и бледнел лицом.

— Да, ты перепутал, — твёрдо сказал Кай, — меня зовут Майк Эссенхельд. А Кай — это тот, другой парень. Блондин, который ехал со мной рядом.

— А, — сказал юнец, — хорошо, я запомню. Но здорово, что я тебя нашёл.

Кстати, мальчишка сильно повзрослел. Это уже не то дитя с зажмуренными глазами. Шахтёр в полном смысле слова. Рудокопы на Эр-Мангали быстро стареют, это факт. Ну, как видно, и взрослеют они тоже быстро.

— Но я не видел тебя в шахте. А я ведь всех вижу, я на подъёмнике устроился...

Что он вынюхивает? Внезапно обожгла мысль: а ведь парень может оказаться тем ассасином, который... Нет, не может! Надо было видеть его сначала — перепуганным зверьком, забившимся в кресло катера. Это сейчас он выглядит способными на многое, но тогда... Последнее суждение выглядит убедительно. Только...

Что, если он тогда мастерски притворялся? Ассасины умеют.

Может, и сейчас лишь делает вид, будто поверил Каю?

— Я в профсоюзе водителей, — нехотя пояснил Кай. Если парень ассасин, всё равно докопается. И перенёс внимание на сцену.

— Эр-Мангали, Эр-Мангали! Гостеприимной будь, — хрипло взывал Драйхорн.

Надо бы после концерта подойти к музыкантам, подумалось Каю. Но, во-первых, не было большой уверенности, что к галактическим звёздам удастся пробиться, во-вторых, при этом пареньке знакомиться с ними не стоит, а отделаться от него сейчас — тоже непростая задача. Больно уж прилипчив, как оказалось. Стоило Каю поменять место в толпе, как малец тут же пристроился рядом. Пояснил:

— Боюсь тебя потерять. Ведь мы же из одной партии, нам надо держаться вместе.

Вот как? Что ж, пора хоть именем его поинтересоваться.

— Что-то призабыл, а тебя как зовут?

— Мэдисон, — ответил шахтёр. — Можно просто Мад.

— Ладно, — Кай ободряюще улыбнулся, — попаду в шахту — навещу.

Да уж, тогда придётся навестить. Если в шахте один подъёмник.

2

О наезде Кулака Кай рассказал в штабе службы безопасности колонии. К сожалению, Беньямина Родригеса в очередной раз на месте не оказалось, но Сантьяго с Ортегой внимательно его выслушали.

— Я, конечно, могу подписать у Флетчера новый ордер, — заверил его Ортега, — но есть ли смысл? Все и так знают, что старый ордер тебе выдан.

А Сантьяго вдумчиво заметил:

— Тебя не тронут. Но пугать ещё будут. Этим двоим — Буллиту с Кулаком — что-то от тебя нужно. Только думаю, они ещё и сами не решили, что. Медлят.

Может, и медлят. Но, как для Кая, ситуация развивается всё же быстровато. Притормозить бы.

3

Буллит и Поллак ожидаемо медлили. На пару недель о Кае они словно забыли — конечно, чтобы дать ему время отбояться и расслабиться, а потом нагрянуть неожиданно и жёстко. Кай понимал основную суть их тактики, но много ли в том толку, когда не можешь ей противопоставить свою, более выигрышную.

В ту пору Каю Гильденстерну повезло-таки съездить в Новый Джерихон — причём на знакомом вездеходе-холодильнике, том самом, который когда-то управлялся разобидевшимся Игнасио, а ныне перешёл к Брандту.

— Славное путешествие, Майк, рад тебя с ним поздравить, — сказал Олаф. — Красивое там место. И виды по дороге. И море рядом. Можно даже скупнуться, коли не бояться всякого разного.

— В море тоже есть всякое разное? — напрягся Кай.

— А как же! Разумеется, и в море: одни колокольные медузы чего стоят! А песчаные фурии с морского дна? А драконистые блохи? В общем, ксенозоологу там будет, на кого посмотреть. Но главные встречи, конечно же, состоятся по дороге. Водопой хвандехваров под скалой Утюг — это что-то! А Шпанский лес! А Кизячий овраг!

— Целый лес шпанок? — проникся Кай.

— О, ты понимаешь! Жутковатое местечко, жаль, объезжать далековато.

— А в Кизячьем овраге что за напасть?

— Вот тут раз на раз не приходится. Но только никогда заранее не знаешь, что за дрянь оттудова вылезет. Думаешь, уже всего там насмотрелся, ан нет: удивляешься снова-заново. Если в силах ещё удивляться, ясное дело. А то ведь бывает, часть сил на борьбу ушла, другая на агонию...

Да-да, насчёт агонии Кай уже догадался. Но сейчас, пока ни оврага перед собой не видишь, ни того, что из него вылезет — да, пока что внутренний путешественник в Кае искренне радуется интересной поездке. Засиделся он в Новом Бабилоне. Насмотрелся на двуногих чудовищ. Натосковался в здешнем распорядке.

Когда спозаранку подсаживался в кабину брандтового вездехода, Кай пережил дежа вю — но слабо выраженное, так как Брандт на сей раз оказался именно Брандтом. Гневный Игнасио покуда не заслужил прощения за потерянный товар, что, признаться, не оставляло равнодушным виновника его бедствий а радовало, причём преизрядно. Ну да, нечестно. Но всё же очень по-человечески.

— Как ехать, господин ксенозоолог? — весело поинтересовался Брандт, когда вездеход миновал врата Нового Бабилона.