Закон бумеранга - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Постой. Не горячись. Сдается мне, тут игра посложней, – произнес Турецкий, доставая из папки письмо Покровского. – Гляди, он оправдывается, сообщая, что приходил к Воронцову за информацией, а убивать его вовсе не собирался.
– Да нет, я думаю, он пытается сообщить, что ему известно о событиях, происходивших позже. Он пытается предупредить нас, что работает под контролем.
– Вот именно. Похоже, это наша девица и управляет им инкогнито, а он не знает сам, на кого работает, – Турецкий задумался.
– Но киллер-то ей зачем? – Владимир пожал плечами.
– Хороший киллер всегда пригодится! – пошутил Турецкий. – Володя, давай-ка накопай всю, какую сможешь, информацию о прошлом Юлии.
– А если к самой наружку?
– А почему бы и нет? Ты вообще сходи с девушкой куда-нибудь, но только смотри, не попадись на мушку ее ревнивому дружку… И что там у тебя про кавказцев-то?
Сидевшие на лавочках во дворе дома старушки рассказали Поремскому, как девушку преследуют кавказцы и что «ихняя дырявая машина» дежурит здесь, прямо на газоне, каждый день. А недавно вот совсем пропала.
Что же касается исчезнувших вдруг кавказцев, то совместные усилия участкового, Поремского и Олега Нечаева неожиданно дали результат. Кто-то из знакомых Нусрата неохотно сообщил, что тот говорил, будто с этой девкой, Юлией, собрался ехать за каким-то кладом. В Зарайск, что ли? Мол, он уже ей большие деньги заплатил, чтоб получить в десять, в сто раз больше. Но уехал со своими помощниками на «БМВ» и пропал. Давно нет его.
Бо было уже что-то! Опять же фигурировал и Зарайск…
И туда отправился Поремский.
5А между тем операция, которую Турецкий назвал по аналогии с известным фильмом «Особенности национальной охоты в межсезонье», развивалась стремительно.
Ан-24 недаром считался генеральским самолетом. Он если и падал, то очень медленно. Бо был единственный самолет, способный при отказе двигателей спланировать и даже сесть. Остальные авиалайнеры в аналогичной ситуации просто пикировали и разбивались. Вот за надежность и любили Ан-24 высшие армейские чины.
Со временем парк машин поизносился. Самолеты вырабатывали ресурс, а новые не поступали. Последние четыре теперь эксплуатировались Чкаловским авиаотрядом специально для нужд генералитета Генштаба.
Командир самолета оглядел всех пассажиров и, откашлявшись, сказал:
– Внимание, я командир корабля подполковник Паленый. При взлете прошу воздержаться от перемещений по салону и соблюдать общепринятые меры безопасности. Перед вами металлический ящик. Прошу все огнестрельное оружие сложить в него. Я закрою своим ключом.
Видя, что пассажиры не торопятся выполнять распоряжение, пилот подошел к соседнему ящику и также раскрыл его. Затем продолжил:
– А в этот прошу сложить все запасы спиртных напитков.
Один из пассажиров поднялся и, сунув свой футляр с ружьем в первый ящик, подошел ко второму и, закрывая его, примирительно произнес:
– Командир, не надо. Мы все поняли и с первым условием полностью согласны.
– Идет, – кивнул летчик.
Все оружие было собрано, и он запер ящик. Один из охотников спросил:
– А почему вы не сказали, что отдадите оружие по прилете?
Авиатор внимательно посмотрел на него и ответил:
– А с чего вы взяли, что мы долетим?
– Как это?
– Ты что, парень? – засмеялся Лесков. – Первый раз, что ли? Он же никогда не скажет, что полет будет проходить на высоте десять тысяч метров с дозаправкой в Красноярске. Суеверней летчиков у нас только подводники!
Командир корабля красноречивым жестом дал понять, что все так и есть. Вскоре загудели двигатели и самолет взмыл в воздух.
Едва он оторвался, компания охотников соорудила подобие стола, и появилась водка и закуски. Несмотря на рев моторов, процесс спайки начался успешно.
– Как старший по возрасту, – произнес, подняв стакан с водкой, Лесков, – по званию не знаю – сейчас много молодых выскочек, – предлагаю чувствовать себя, как в бане, где все равны. Обращаться друг к другу исключительно на «ты».
– Иван, – представился долговязый и длинноносый мужчина средних лет.
– Иван, – сказал второй.
– Иван, – кивнул третий.
– Еще есть Иваны? – засмеялся Лесков.
– Да, и я тоже, – улыбнулся четвертый.
– Вот, блин, компания! – радостно воскликнул Лесков. – Значит, так. Чтобы не забивать мозги именами, отчествами и фамилиями, давайте каждый представится один раз и выберет партийное прозвище на всю неделю!
– Согласен! – сказал первый представлявшийся. – Зотов Иван, откликаюсь на прозвище Звонарь.
– Ярмола Игорь, он же Гога, он же Гоша.
– Иван Пиманенко, Пима, так звали меня в детстве.
– Ну, не знаю, – произнес, вставая, четвертый, стремительно лысеющий молодой человек с огромными, как у серны, глазами. – Мне никогда не давали прозвищ.
– А ты не волнуйся! – успокоил Гоша. – Дадим.
– Как фамилия? – поинтересовался Звонарь.
– Рабинович Роберт.
– Отлично, будешь Скрипач! – предложил Звонарь.
– Нет, только не это, – возразил Рабинович.
– Ты ломаешься, прям как будто тебя креститься заставляют! – буркнул Лесков.
– У меня от звуков скрипки зубная боль начинается. Я ее, как закончил музыкалку, в плавание под парусом по реке пустил.
– Ну ты, блин, даешь, Робинзон! – воскликнул Гоша.
– Согласен, – радостно кивнул Роберт под дружные аплодисменты.
– Вахмуров Иван, – поднялся еще один мужчина, лет тридцати пяти. – Меня Вахмуркой звали. Помните, такой корреспондент из учебника по немецкому?
– Давай просто: Немец? – вновь предложил вошедший во вкус Гоша.
– Не, пусть остается Вахмуркой, – произнес Лесков. – Нравится мне эта кликуха.
– Гоша, придумай и для меня, – потребовал светловолосый, стриженный ежиком охотник небольшого роста. – Олег… Болтов. – Олег Нечаев назвал свою фамилию в соответствии с документом, который ему выдали в МУРе. – Просто мужик от сохи.
– Ну и будешь Мужиком!
– Плутарх Чекмарев.
– Гляди, Философ!
– Ну а меня зовут Лесков, как писателя, – солидно сказал генерал.
– Писюк?
– Скорей Писец! А ты, – ткнув пальцем в Жору, добавил Лесков, – будешь Хозяин тайги. Или просто Хозяин.
– Ну, давай рассказывай! – попросил Вахмурка.
– Места у нас райские, – начал рассказывать Жора, встав и держа стакан на отлете. – Представьте: тайга переходит в болото. И кажется, конца-края простору нет. Идешь по немногим даже у нас известной тропе, и вдруг начинаются камни, глыбы, проходишь по ним метров тридцать – и под тобой огромный обрыв высотой с двенадцатиэтажный дом. И сверху низвергается водопад, а внизу райская долина. Синее-синее озеро и кудрявый лес. Там особый микроклимат. Словно на двести километров южнее. Швейцария таежная, но если поднести бинокль к глазам, открывается настоящее чудо. Вся долина буквально набита дичью. Там ее столько, что кажется, будто попал на Красную площадь во время рок-концерта. Сытые волки выбираются на каменные уступы, чтобы просто полежать и не быть затоптанными оленями. Медведи, кабаны, козы – всего не счесть! У нас поход в те места даже за охоту не считается. Мы называем: «Пойти набрать мяса!»
Под завистливые взгляды Жора выпил. Затем рассказал еще массу баек о своих подвигах. Вскоре у охотников возникла твердая уверенность в том, что они летят в какой-то охотничий рай. Под конец Жора и сам понял, что слишком уж красочно расписал изобилие, и решил слегка припугнуть, чтобы сразу не разбежались в поисках добычи.
– Но! Тайга ошибок не прощает! – произнес он решительно, отчего все словно отрезвели. – Прежде всего, некоторые правила поведения. Про комаров размером со слона и мошкару, от которой днем темнеет, я рассказывать не стану. Но вот травку такую, типа клевера, знать надо. Наступать на нее ни в коем случае нельзя. Под ней обязательно трясина. Причем трясины у нас особенные, засасывают в две секунды. Пикнуть не успеешь! А еще, ты идешь по лесу, а по верхушкам деревьев тебя обязательно рысь сопровождает. Причем хитрая тварь такая! Выследить невозможно. С дерева на дерево беззвучно прыгает. Только внезапно ощущение возникает, что ты не один в тайге – и все. Значит, она. Как правило, рысь первой не нападает. Но если бывает голодной или к ее логову нечаянно подберешься, тогда тварь прыгает с пятнадцатиметровой высоты прямо тебе на холку. Если не увернешься, позвоночник ломает с ходу. А перед прыжком она обязательно так: «Мя-у-у-а!» – орет. Клич боевой. Как услышал, быстро прыжок в сторону! В полете она уже ничего не может скорректировать. После удара о землю кошка просто сбегает и больше не нападает. А есть еще заколдованные места. Забредешь и не выйдешь никогда, куда ни направляйся. Все время будешь возвращаться к одному и тому же месту.