Сила любви - Лавирль Спенсер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За месяц, прошедший после смерти Грега, она видела Кристофера десятки раз. Бесспорно, в чем-то он заменил ей сына. Она прекрасно понимала это и считала естественной реакцией матери, которая после смерти ребенка ищет общества тех, кто был к нему особенно близок. С друзьями Грега ей было легче говорить о нем. Иногда заходили его школьные приятельницы; однажды к ней в магазин зашел Нолан – просто так, поздороваться.
Так что же особенного было в Кристофере? Чем он так привлекал ее?
Она перекатилась на спину. Простыни неприятно липли к телу, и она подумала о том, что, видимо, напрасно до сих пор не купила кондиционер. Ведь сейчас, когда в магазине дела идут неплохо, ей уже не приходится считать каждый цент.
Нет, эти чертовы сверчки кого хочешь могут с ума свести. Она переместилась на другую половину постели, более прохладную, и положила ноги на одеяло.
Так что же особенного в Кристофере?
Он носил полицейский мундир и ездил в черно-белой патрульной машине. Завидев ее возле дома, она начала воображать, что это подъехал Грег, что это он выходит из нее, Грег – в ладно сидящей на нем темно-синей форме, пестревшей всевозможными нашивками и эмблемами. Господи, Крис был, пожалуй, в чем-то похож на Грега. Темные волосы, голубые глаза, загорелое лицо. Такая же коренастая фигура. В полицейском управлении был свой спортивный зал, где ребята регулярно занимались в свободное время. В представлении Ли все полицейские были мускулистыми, с крепкими, могучими шеями, выносливые. В конечном счете от этого зависела их жизнь.
Так что же взволновало ее тогда, на чертовом колесе, когда он пожал ей руку?
Ей было тепло и уютно, и ничего более.
А поцелуй в переносицу?
От него стало еще теплее.
А прикосновение к его голой руке?
Она задумалась.
Все, больше никакого чаю со льдом после восьми вечера, если после него в голову лезет черт знает что! Она повернулась на другой бок и уставилась в освещенное лунным светом окно, вслушиваясь в трели сверчков и тихий шелест листьев, встревоженных легким ночным бризом. И опять тишина. Звенящая. Она оторвала голову от подушки и огляделась в темноте.
Глупая одинокая женщина, уже много лет как отказывающаяся от подобных фантазий! Что это вдруг на нее нашло сегодня?
И вот она услышала… далеко-далеко… еле различимый звук сирены… И его вновь заглушили трели сверчков.
Неужели у него сегодня ночное дежурство? И, может, опять эти опасные гонки? Она не знала, что и думать, она уже две недели не видела его…
Но не это ли и доказательство того, что ничего особенного и не произошло в те минуты, когда они держались за руки, уносясь ввысь на чертовом колесе?..
Они не виделись еще две недели. Все это время она посвятила решению проблем, возникших в связи со смертью Грега. Дольше всего она сражалась с банком, вновь и вновь выясняя с неким мистером Пейси, когда же можно наконец урегулировать все вопросы. Вся эта волокита оказалась гораздо более муторной, чем она ожидала.
– Но я уже говорила вам, мистер Пейси, не стоит выносить этот вопрос на рассмотрение суда. Сумма, о которой мы говорим, слишком незначительна.
– Но в таком случае у меня связаны руки.
– О Боже, но ведь речь идет всего лишь о четырех сотнях долларов!
– Я все понимаю, но, поскольку ваш сын был совершеннолетним, вы не вправе распоряжаться его банковским счетом.
– Но, мистер Пейси, как же так – ведь я выслала вам свидетельство о его смерти, а ваш компьютер вновь распечатывает для меня ежемесячную выписку со счета. Я же только хочу закрыть этот счет, чтобы подобных недоразумений больше не возникало!
– Сожалею, миссис Рестон. Иногда ввод новых данных в компьютер занимает время.
– А как быть со счетом за мотоцикл? Опять та же история. Месяц назад я заходила в ваш банк и заявила, что сын мой погиб, а его мотоцикл застрахован. Сегодня я получаю уведомление о том, что оплата просрочена и начислена пеня!
Возникла неловкая пауза, после чего мистер Пейси спросил:
– Какого числа, вы говорите, заходили к нам? – и, получив ответ, добавил: – Минутку, пожалуйста.
От этих мытарств у Ли уже раскалывалась голова. Не так-то просто оказалось уладить дела Грега. И каждый раз, принимаясь за них, она с новой силой ощущала тяжесть утраты. Все напоминало о сыне – его почерк на корешках чековой книжки, записки, подшитые в регистраторе, – немые свидетели его планов на будущее. А когда приходилось сталкиваться с неожиданными препятствиями – подобно банковским, – нервы начинали сдавать. Иногда после разговора с каким-нибудь Пейси она не могла удержаться от слез, подхлестываемых раздражением и злостью.
Она все еще ожидала ответа в телефонной трубке, когда дверь магазина открылась и вошел Кристофер в полицейской форме. В тот же момент в трубке раздался голос мистера Пейси:
– Миссис Рестон?
– Да.
Взгляд ее был устремлен на Кристофера, который, войдя, улыбнулся ей.
– Ваш сын все-таки расплатился за автомобиль, но проблема в том, что под эту сумму он взял кредит на мотоцикл.
– Я знаю, мистер Пейси! Я же вам об этом сказала, когда приходила в первый раз! Моя проблема заключается в том, что я не могу перевести право собственности на автомобиль на мою дочь без регистрационной карточки, а вы не оформите ее, пока не будет оплачен мотоцикл. Но за него плачу не я, платит страховая компания, а они еще не выписали чек.
Ей было слышно, как мистер Пейси утомленно вздохнул.
– Так не будет ли проще, миссис Рестон, все-таки оформить наследование через суд?
Голос ее дрожал, когда она ответила:
– Спасибо, мистер Пейси, – и швырнула трубку с такой силой, что телефон жалобно взвизгнул.
Кристофер молча наблюдал за ней из дальнего угла магазина. Он, казалось, был совершенно не к месту здесь, среди горшков с хризантемами и гортензиями. Она стояла за прилавком, положив на него руки, пытаясь заставить себя успокоиться.
Но верх одержали эмоции.
Она сжала руку в кулак и изо всех сил стукнула им по прилавку.
– Проклятье!
– Что случилось? – Кристофер уже пробирался к ней, старательно обходя вазы со свежесрезанными цветами и стенды с образцами поздравительных карточек. Он подошел к прилавку и облокотился на него. Опустив голову, заглянул ей в лицо. – Тяжелый день? Она повернулась к нему спиной и стояла, устремив взгляд в потолок, пытаясь сдержать непрошенные слезы.
– Почему так получается: каждый раз, как ты меня видишь, я реву? Клянусь, вот уже несколько дней, как я обхожусь без слез, но, стоило тебе появиться, и я как назло не могу справиться с ними.