Наследница по кривой (СИ) - Лав Нинель

Кира вопросительно дернула бровью.

- Прикажите поверить вам на слово?

Валентин достал телефон и нашёл нужную запись.

Послышался шум голосов и неожиданно в комнате возник голос умершего человека. Пробиваясь сквозь время и пространство, голос мужчины потерял много сил, стал бесцветным и натужным, но не узнать его было невозможно.

- Всё со-одержимое бо-ольшого сейфа из моей ква-артиры, - с придыханием говорил Павел Шубин, чуть растягивая гласные и делая паузы между словами, - не-еобходимо пе-еревезти в офис. Ва-алентин, займись этим.

Короткая запись закончилась, но ни Кира, ни Валентин не нарушили напряжённую мистическую тишину, возникшую в комнате.

Если целью Валентина было поразить женское воображение, то это ему удалось в полной мере: сердце Киры замерло, по телу пробежала волна озноба, мысли заполошно заметались в голове. Ей стоило сейчас успокоиться и хорошенько подумать, прежде чем повиноваться чужой воле и совершать опрометчивые поступки, но в данный момент всё казалось Кире простым и ясным: распоряжение Павла с того света было определённым и чётким, и возражать против его желания она не могла, не имела морального права.

- Раз Паша этого хотел… - стряхивая оцепенение, произнесла Кира, - но о каком большом сейфе он говорит? Я знаю только о маленьком сейфе в спальне.

Валентин встал, подошёл к огромному резному гардеробу, занимавшему полстены, открыл дверцы, сдвинул висящие на вешалках вещи и шагнул внутрь. После лёгкого нажима задняя стенка шкафа плавно отъехала в сторону, открывая проход в узкое тёмное пространство.

- Идите сюда, - пригласил он, и Кира вновь усомнилась в своих хозяйских правах – сколько ещё сюрпризов таит в себе эта квартира?!

Никто бы и не подумал, что стена за гардеробом и высоким длинным комодом оказалась ложной, так сказать, бутафорской и скрывает за собой длинную потайную комнату.

Зайдя в шкаф, Кира с опаской заглянула в «чулан», но войти в него не решилась: какие чувства могут вспыхнуть у нее рядом с этим накаченным бруталом – это он ей нравится, а не она ему...

Он на нее не смотрел!

Между тем Валентин зажёг лампу на гнущейся ножке и, обернувшись к Кире, похлопал рукой по высокому стальному сейфу.

- Вот он, наш железный монстр. Теперь ваша очередь, Кира Дмитриевна, открыть сейф в спальне и отдать мне ключ от этого сейфа.

Кира согласно кивнула головой и попятилась – шагнуть в темноту к мужчине, к которому ее безудержно влекло, она не решилась.

Но испытания ее сдержанности и рассудительности еще не закончились.

В сумраке задёрнутых штор они стояли в спальне у зеркала очень близко друг к другу. Так близко, что Кира уже начала чувствовать себя безвольной, почти покоренной, пленницей, попавшей под обаяние его силы и мужественности.

Валентин тоже нервничал. Он заглядывал через женское плечо, пытаясь увидеть и запомнить шифр маленького сейфа.

- Раз Паша этого хотел… - тихо повторяла Кира, медленно поворачивая чёрную круглую ручку в нужную сторону до нужного деления.

Мистический голос умершего так подействовал на её воображение, что нервы едва выдерживали такое напряжение, «виновник» которого стоял сейчас рядом, почти касаясь ее плеча, ей стоило лишь сделать шаг назад и позволить себе забыться в его объятиях, хоть ненадолго, хоть на один короткий миг, за который она была бы ему благодарна всю оставшуюся жизнь!

Рука её безвольно замерла на чёрной пластмассе…

Она слышала шумное дыхание за спиной, чувствовала жар возбуждённого мужского тела, видела в зеркале пожирающие её синие глаза Валентина и движение его больших, сильных рук к её плечам. Щёки Киры вспыхнули, кровь побежала быстрее по жилам…

Но исполниться этим безумствам было не суждено!

Существовало что-то, невидимой стеной отгораживающее их друг от друга, и через это «что-то» здоровый, крепкий мужчина перешагнуть не решился.

В зеркале Кира видела, с каким трудом Валентину удалось справиться со своим внезапным порывом, глаза его потускнели, руки, потянувшиеся к её плечам, безвольно опустились.

Тоска и одиночество снова навалились на ее плечи, придавили, обожгли ледяным холодом…

Нет, она больше не выдержит этого одиночества!

Повернувшись, Кира посмотрела в синие темнеющие страстью глаза мужчины, и бросилась к нему на шею…

Валентин вздрогнул, отступил, но она не отпустила его, крепко обнимая и целуя в губы… И он, подчиняясь ее желанию, обнял ее, погладил по спине шершавой пятерней, и от этого простого поглаживания она тихо застонала в его объятиях, затрепетала от одного только прикосновения к своему телу. Он подхватил ее, уложил на кровать, навалился сверху, начал целовать шею, плечи, грудь… страсть накрыла их с головой мощной волной… Одежда полетела на пол, и, забыв от нетерпения про ласки, он взял ее штурмом, без ласк и подготовки, рыча от наслаждений, забывая обо всех запретах, не слыша ее стонов от боли и удовольствия и не чувствуя своей боли от впившихся в его плечи ногтей... Полностью отдавшись в его власть, она сжималась, затрудняя его движения и заставляя любовника терять голову от новых ощущений, чувственно стонала и жарко шептала ненасытное «Еще…», поощряя его несдерживаемую силу... Его ритмичные движения убыстрялись, стали короткими и резкими, и она с восторгом ждала приближения пика их наслаждений... Сотрясаемые волнами общего оргазма, они вместе «улетали», крепко сжимая друг друга в объятиях, и улыбались…

Она выпустила его из своего плена и закрыла глаза от растерянности…

Что она натворила?!

«- Пусть! Пуст! Пусть! – решила Кира, с наслаждением "прислушиваясь" к своему телу - сладостная истома наполняла его изнутри. – Это было волшебно и чувственно… И пусть я пожалею о том что сделала, но ни на секунду не пожалею о том, что испытала с этим умопомрачительным мужчиной!..»

Валентин поднялся на локте и заглянул в ее лицо, не зная, как себя вести дальше.

- Это было великолепно!.. прекрасно и не забываемо… - улыбаясь, прошептала она и, вздохнув, но уже с сожалением, и попыталась встать с кровати, но он ее не отпустил, взял за руку и потянул к себе – он был полон сил и желания и не захотел так просто, после одного раза заканчивать столь неожиданно бурный секс.

«- А по виду и не скажешь, что внутри огонь… - улыбнулся он своим мыслям и потянул ее к себе сильнее»

И Кира подчинилась, но только потому, что не смогла сразу оторваться от этого восхитительного, мужского тела, подарившего ей столь сладостное наслаждение… Она легла рядом с таким сильным и «грозным» на вид, но таким нерешительным мужчиной, ставшим, по ее желанию, ее любовником, и благодаря его за полученное удовольствие и извиняясь за все остальное (можно сказать - она набросилась на него и соблазнила), ласково погладила его по щеке, нежно поцеловала в губы, отстраняясь от его ответного поцелуя; положила голову ему на плечо, и с нежной страстью стала гладить его по плечам, по груди, по напряженным кубикам пресса, пробуждая в его теле страстную нежность и наполняя его тело сладостной, расслабляющей истомой; рука ее скользнула ниже, на живот, легла на расслабленный "источник удовольствия", пальчиками нежно погладила, поласкала, слегка посжимала, но почувствовав посыпающееся в нем желание близости, прекратила ласки, и встала с кровати…

Вырываясь из плена расслабляющей истомы, Валентин рванулся, схватил Киру за руку, потянул к себе, пытаясь обнять "беглянку", уложить рядом и вернуть своему телу, страстную нежность ее рук, покорившую его сердце и разбудившую в его теле столь чувственный отклик - никогда и никто не благодарил его так нежно и страстно за доставленное удовольствие, но на этот раз она не поддалась, уперлась рукой ему в грудь.

- Сейчас приду… - пообещала она, собрала с пола свою одежду и вышла из спальни.

Валентин перевалился на спину и мечтательно уставился в потолок.

«- Ничего себе приключение! Не ждал-не гадал, а тут, трах-бах – бурная страсть! Улетно! Но мало… Силенки еще на пару раз хватит! Не женщина, а огонь! И сама нежность… Такими ласками и нежными поцелуями меня еще никто не благодарил за секс! Неожиданно и приятно-возбуждающе... Губки нежные, ручки ласковые – враз поставят и продолжим…»