Свадьба на выбор, или Женихи в ассортименте - Маша Царева

– Тебе-то какое дело до этого серфера? – удивилась Ярослава.

Впрочем, это был глупый вопрос. Аленка неисправима. Ее желание опередить оживившихся подружек в сложном деле захомутания виндсерфера было сильнее ее самой.

– А с чего ты взяла, что мой нос и этот никому не нужный виндсерфер хоть как-то взаимосвязаны? – холодно поинтересовалась она. От прежней Алены, жалующейся на жизнь и ищущей поддержки, не осталось и следа. Она умела мгновенно напялить свою излюбленную маску светской львицы со стервоточинкой.

– Пойду-ка я к воде, надо освежиться, – Алена томно потянулась, поднялась с лежака и поправила купальник, – жарко что-то.

И вот девушка, еще пять минут назад язвительно рассуждавшая о психическом здоровье тех, кто купается в московских водоемах, походкой от бедра вошла в воду. Яся с любопытством следила за развитием событий.

Вокруг несчастного виндсерфера, который и не надеялся никогда на подобный социальный успех, собралось десятка два заинтересованных красавиц. Каждую из них можно было бы отправить на конкурс «Мисс Вселенная» или на худой конец выдать замуж за самого взыскательного бандита.

Ни одной из них, положа руку на сердце, он был сто лет не нужен. Но привычка конкурировать давно стала для них образом жизни. Виндсерфер был замечательным поводом отточить мастерство.

Ярослава знала, что Алена ни за что не будет принимать позы, больше пригодные для фотосессии журнала «Playboy», чтобы обратить на себя внимание мужчины. Нет, она всегда шла напролом, и в этом был ее плюс.

Пока другие манекенщицы разыгрывали сценку съемок для каталога купальников, Алена, неловко плюхнувшись в воду, поплыла по направлению к объекту.

Ярослава поднялась с шезлонга и вытянула шею. Аленины же конкурентки возмущенно заперешептывались.

Интересно, что она ему скажет? Может быть, изобразит тонущую, чтобы спровоцировать несчастного мужика на сеанс искусственного дыхания?

Добравшись до жертвы, Алена обеими руками схватилась за доску и ловко забралась на нее верхом. Удивленный серфер наклонился к ней, чтобы, видимо, вежливо объяснить хамоватой дамочке правила поведения на общественном пляже. Но потом, по всей видимости, он разглядел, что хамоватая дамочка обладает редкой красотой, и немного смягчился. Во всяком случае, еще через несколько минут они уже весело о чем-то пересмеивались.

«Как скучно, – подумала Ярослава, – как же это все предсказуемо и скучно. Конечно же, Аленка очарует этого растяпу. Кто бы сомневался. Остаток дня они проведут вместе, он научит ее стоять под парусом, она купит ему коктейль. Потом они займутся любовью в кабинке для переодевания, почти на глазах у остальных девчонок. А потом, насладившись своим превосходством, Аленка возьмет у бедняги телефон и отчалит в какой-нибудь «Гараж». На поиски более перспективных женихов».

– Мне надо с тобой поговорить, – серьезно сказал Полонский Ярославе.

Они обедали в ресторане «Суздаль» при гостинице «Националь». Внизу, под окнами разноголосо шумела Тверская, вдалеке приветливо алели башенки Кремля.

Яся напряглась. Наверняка речь пойдет о его родителях. О том, что она им не понравилась и – бла-бла-бла – он, как примерный сын, не может пойти против их воли.

И пускай Ярослава целыми днями только и мечтала о том, что ситуация с образовавшимся вокруг нее гаремом как-нибудь решится сама собой, но в тот момент она испытала нечто, похожее на разочарование. Неужели она столько времени убила на мужика, у которого характер марионетки? Которым легко управляет безгубая бывшая балерина Елена Игоревна?

– Я тут с мамой поговорил, – не разочаровал ее Михаил Марленович.

– Понимаю, – Яся усмехнулась уголком губы и отодвинула от себя тарелку с фирменной ухой.

– Она всерьез озабочена проблемой нашей свадьбы.

– Что ж, я тебя не осуждаю, – она накрыла его ладонь своей, – в конце концов, с ней ты знаком гораздо дольше, чем со мной.

– Ты это о чем? – нахмурился Полонский.

– Разве речь идет не о том, что все отменяется?

– Какая же ты у меня мнительная, – рассмеялся он, – конечно, нет, я же не маменькин сынок. Просто она волнуется, что все пройдет не так.

– И что теперь я должна сделать?

– Ты только не нервничай, – он глубоко вдохнул, – мама хочет, чтобы ты… то есть мы, конечно… Взяли несколько уроков этикета.

– То есть она стесняется продемонстрировать меня своим друзьям, так, что ли? – возмутилась Яся. – Я что, ем фрукты ногами или пукаю во время еды?

– Яся, ну не принимай так близко к сердцу. – По выражению его лица становилось понятно, что ему неудобно все это ей выкладывать и что он с гораздо большей радостью послал бы собственную маменьку куда подальше, да вот только совесть не позволяет ему так и поступить. – Она же хочет как лучше. И потом… она же моя мать.

– И в чем будут заключаться эти уроки? – поморщилась она. – Меня будут учить пользоваться ножом и лизать задницы сильным мира сего?

– Ненавижу, когда ты такая. – Его лицо окаменело. – Просто встретимся пару раз с замечательной женщиной, Розой. Я ее давно знаю. К тому же она научит нас танцевать первый брачный танец. Ты когда-нибудь танцевала вальс?

– В детском саду, на утреннике, с мальчиком Петей, – пробормотала она, – он отдавил мне все белые сандалики.

«Черт, завтра же вторник, – вспомнила Яся, – я должна встретиться с мамой Андрейчика и сходить вместе с ней к какому-то режиссеру, который тоже будет ставить для нас первый танец молодоженов! Это какой-то кошмар! Когда же это кончится?! Когда, когда, когда?!»

– С тобой все в порядке? – заволновался Михаил Марленович. – Ты не подавилась рыбной костью?

– Нет, – успокоила его Ярослава. – Все нормально. Вальс так вальс.

– Я знал, что ты меня поддержишь, – просиял он, – и, честно говоря, уже договорился с Розочкой.

– Надеюсь, не на вторник? – забеспокоилась она.

– Нет, на среду. А что у тебя во вторник?

– Да так, ничего. Косметолог, – бодро соврала Ярослава.

– Это замечательно, – одобрил Полонский, – я хочу, чтобы к свадьбе ты выглядела свежей и отдохнувшей. Ты у меня будешь самой красивой невестой.

Ярослава так никогда и не узнала, как его звали на самом деле, но все обращались к нему так: Падре Диего. Его черные волосы длиной доходили до ягодиц и были спутаны в толстые лохматые дреды. Его джинсы были в таком состоянии, словно их носил еще его прадед. У него была загорелая волосатая грудь, борода, заплетенная в косичку и татуированный кельтский орнамент на плече.

Это и был тот самый якобы прославленный режиссер, который должен был придумать сценарий для первого брачного танца Ярославы и Максима Андрейчика.