Темные Знамения - Андрей Коробов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Флэй вернулся за стол «Гидры» и показал это чудо Озорио:
— Что это ещё такое?
— А что тебя не устраивает? — Гонсало насупился, с удовольствием продолжая есть непонятную смесь.
— Я здесь вижу нарезанную рукколу, хм… базилик, светлый и тёмный… латук, шумайскую капусту. Что тут еще. Листья горчицы. Батавию. Пропаренную крапиву…
— Но ведь тебя не вся эта зелень смущает, я прав? — Кордугалец впился зубами в ореховый шарик и замычал от блаженства.
— Верно. Меня волнует, что это за молочно-зелёная паста, в которой это всё перемешано. Ломтики тут жёлто-зелёные какие-то… — задумчиво описывал картину Альдред.
— Сердце этого блюда — рикотта. Сыр у вас тут такой делают из сыворотки. Мне нравится. — Иностранец беспечно пожал плечами.
— Шутишь! Рикотта — она белая. Если свежая. Вроде свежая. Чем-то таким отдаёт, да, — бормотал Флэй, нюхая блюдо. — Я её только в Кродо пробовал один раз… Эта почему зелёная? Сок с салата набежал?
— Да нет. Сыр просто смешали с мякотью агаката, — пояснил Гонсало, чавкая.
— Это ещё что за лихо? — Новобранец приподнял бровь.
— Аллигаторова груша. У нас в Кордугале тоже растёт. Её ещё называют маслом бедняков. Маслянистая вещь. Но ни разу не масло, а плод, — рассказывал Озорио и мотнул головой на миску Альдреда. — Ты болтай меньше, ешь лучше. Солнце только клонится к закату, а работы навалом.
Флэй рискнул попробовать. Безумное сочетание. Он не знал, что это такое, но после всех испытаний первого дня в стане персекуторов ему казалось, будто ужина лучше не придумаешь. Альдред с удовольствием смёл всю миску, до конца не поняв целостного калейдоскопа вкусов, которые в себе сочетало это блюдо.
— Невообразимо! Объедение, — оценил новобранец.
— Если будем по заданию проходить мимо агакатовой рощи, покажу, как плоды выглядят, — пообещал кордугалец.
Одного ужина хватило, чтобы Альдред забыл о третьем приёме пищи в среде кураторов. Те просто давятся клёцками-ньокки, запивая всё это кисловатым отваром из кипрея, — скудно и бедно. Тяжела доля в крепости, зато кормят отменно, считал Флэй.
С наступлением темноты приём пищи подошёл к концу. Дальше персекуторы разошлись в согласии со специальностями, которыми обладали.
Перво-наперво инквизиторы принялись одеваться в уставную форму. Всех персекуторов называли белыми халатами, но, чтобы его заслужить, надо было добиться звания. Альдред только пришёл, так что его определили в обыкновенные рядовые.
Он надел на себя кольчужный костюм, который полностью покрывал его в сухом нательном белье. Затем влез в сапоги, надел поножи поверх. Дальше — когтистые латные перчатки, медленно переходящие в наручи. Наплечник, под которым завязал выданную зелёную повязку «Гидры».
Процесс венчали ламеллярный доспех, портупея, к которой Альдред прикрепил раздвижное копьё за кольцо на защёлку, латная юбка и тазовая перевязь. Прицепил к ним ножны с мечом и кинжалом: согласно уставу, шли они в паре.
Чтобы окончательно вжиться в роль персекутора, хоть это и не требовалось особо, он решил надеть и шлем. Колонна был не против: у Альдреда первый день всё-таки. Флэю достался рыцарский армет.
Инквизиторский сплав начистили так, что в свете факелов тот отражал окружение.
Застрельщики с жандармами оттачивали стрелковое мастерство, расхватав аркебузы, пистолеты да арбалеты с луками. Использовали обыкновенные армейские снаряды. В противном случае, в крепости стоял бы и без того оглушительный грохот, а над Кругом сияли фейерверки. Настоящий арсенал стрелки задействуют сугубо в бою.
Те, кого персекуторы называли «бойцами поддержки», сбивались в кружки по интересам. Например, подрывники, работающие со взрывоопасными смесями, будь то чёрный порох или фантомная пыль, кидали муляжи бомб поодаль, отрабатывали различные сценарии по технике безопасности.
В ряды персекуторов принимали также боевых алхимиков. Редкий типаж. Все они отлично разбирались в зельеварении, которое отвечало требованиям при боевых действиях. Некоторые развивали навыки полевой медицины. Другие — более искушенные — отдавали себя поистине тонкому искусству.
Их называли укротителями, и неспроста. Когда как медики уходили в донжон, где отрабатывали первую помощь на манекенах, те спускались в катакомбы. Там, насколько Альдред слышал, они работали с Серостью посредством заклинательских рун и своих таинственных снадобий. Призывали астральные образы чудовищ, пытались материализовать, подчинить себе и слить воедино сознание монстра и человека.
Оттуда раз за разом доносились крики людей и животный рёв.
Все остальные так или иначе оставались во внутреннем дворе со стрелками. Альдред — в их числе, раз его причислили к так называемым «штурмовикам» ввиду специфики его обращения с оружием. Раздвижное копьё определило стиль боя. Вместе с другими персекуторами они отрабатывали тактику командного устранения монстров.
Здесь им помогал натасканный онейромант из числа подневольных обитателей Круга. Он преобразовывал Материю в монстров, которых видел в Серости. Совершенно неопасных болванчиков, которые, тем не менее, сохраняли повадки истинной сущности.
Персекуторы скакали вокруг иллюзий, пытались уколоть, учитывали ошибки, разрабатывали новые методы борьбы. Самые удачные и действенные идеи записывали. Позже они уходили в ведомства. Уже оттуда при одобрении — в печать. Труды по борьбе с монстрами постоянно дополняли.
Альдред здесь больше отдыхал, чем трудился. Он находил подобные тренировки медитативными, полностью отдаваясь процессу. Всё это напоминало боевой танец.
Едва «Гидре» удалось нейтрализовать иллюзию мантикоры, Флэй понял: ему нравится в крепости. Он сделал правильный выбор. Упражнения продолжались до самого вечера. К девяти часам персекуторы разложили снаряжение в собственном арсенале и отправились по казармам. У каждого отряда была своя.
Какое-то время до отбоя каждый был волен заниматься, чем угодно. Альдред просто лежал и болтал с Колонной и Озорио о том, о сём. Затем пришла пора спать.
Флэй и на сей раз долго не мог уснуть. Всё его тело ныло, но он чувствовал себя по-настоящему счастливым. С улыбкой на лице он и впал в беспамятство, не видя никаких снов — ни дурных, ни благих.
Последующие дни прошли примерно в том же ключе. Вскоре в строй вернулся Рутгер Зальц, но они с Альдредом практически не соприкасались. Каждое новое утро на песчаной косе Флэй встречал новые лица, и со временем все сорок голов «Гидры» терзали себя спозаранку пробежкой.
Новобранец показывал результаты всё лучше и лучше день ото дня. Постепенно штурмовик так или иначе познакомился со всеми, кто числился в его отряде.
Очередное утро ознаменовала неожиданная весть. Джакомо делла Колонна вернулся от отца Радована, собрал после завтрака народ и сообщил:
— Для нас появилась работёнка, «Гидра». Корабль сейчас готовят, собирайтесь, к полудню отплываем из акватории.
Капитан поторопился, растеряв
