Дочь королевы - Дилара Кескин

Мы поднялись на самый верх и устроились на балконе лишь для членов высшего общества. Отец и мать, по обыкновению, прошли в середину, я устроился рядом с отцом, а Китана заняла место подле меня. Виктория села позади, и я почувствовал ее запах. Мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не оглянуться.

Рена примостилась рядом с Китаной, после нее – Андре. Я сосредоточил внимание на них. Андре не смотрел в нашу сторону. Наши разногласия огорчали меня, но я не собирался делать первый шаг к примирению.

Дежурный отдал честь, положил перед нами бинокли и немедленно удалился. Свет погас, занавес раскрылся. Китана взяла один из позолоченных биноклей и поднесла к глазам.

В зале царила тишина, актер на сцене начал монолог. Отец наклонился ко мне.

– Хочешь узнать одну из причин, почему я женил тебя на Китане?

– Что это за причина? – Я повернулся к нему, удивленный неожиданным вопросом.

– У моих внуков должна быть хорошая мать. Если хочешь вернуть расположение народа и вновь стать в их глазах самым могущественным наследником, ты должен завести детей как можно скорее.

Я резко отвернулся к сцене, испытывая невольное облегчение, что в темноте не видно моего лица. Я почувствовал себя очень неловко от того, с какой небрежной легкостью отец говорил об этом. Я молился всем богам, чтобы Китана не расслышала наш разговор.

– Папа, – прошептал я, – наша свадьба была только вчера.

Отец безразлично пожал плечами.

– Чем раньше, тем лучше, – отрезал отец, отворачиваясь к сцене.

Слова отца слишком озадачили и смутили меня, я никак не мог сосредоточиться на спектакле. Видимо, мое напряжение отразилось на лице.

– Ты в порядке? – спросила Китана. – Что случилось?

То, что Китана не слышала наш разговор, немного привело меня в чувство.

– Все хорошо.

Китану мой ответ не удовлетворил, но она лишь слегка покачала головой и повернулась к сцене.

Наконец спектакль закончился, я вслед за отцом направился к выходу.

– Красивая история любви, как думаешь, Андре? – раздался голос Рены.

– Я с трудом сдерживал тошноту во время спектакля.

Я чуть не рассмеялся, глядя на безразличное отношение Андре к романтической натуре Рены. Девушка, видимо, моего веселья не разделяла.

– Почему? Это было настолько приторно? – обиженно спросила она.

– Происходящее на сцене казалось мне слишком неестественным. Настоящая любовь не всегда сладкая, порой она таит в себе злобу и гнев.

Я с трудом сдержался, чтобы не развернуться к Андре и не спросить, кто научил его такой порочной любви.

Карета ждала нас у входа в театр. Рыцари образовали широкий проход через всю улицу, чтобы мы могли спокойно дойти. Люди прыгали и кричали, чтобы увидеть нас.

Внезапно в нос ударил сильный неприятный запах. Он казался мне до боли знакомым, но я не успел это обдумать, как вдруг из толпы вырвалась женщина и бросилась к нам. Мне показалось, что она падет ниц и возблагодарит нас, но в руке блеснул нож.

Радостные крики толпы сменились испуганными вздохами. Солдаты попытались окружить женщину, но она начала беспорядочно размахивать ножом в руке, не позволяя им приблизиться. Несколько рыцарей встали перед нами живым щитом.

Солдаты могли сбить женщину одним махом, но мой отец их остановил.

– Стойте!

Отец вышел вперед, хлопнул рыцарей по плечам, приказав отойти.

Я перевел взгляд на разгневанную женщину: длинные черные волосы до пояса, рваное коричневое платье, босые ноги, несмотря на холодную погоду. Вся ее одежда намокла, будто она купалась в реке.

Женщина направила нож в сторону моего отца. Ситуация накалялась, и я маленькими шагами приблизился к отцу, чтобы не оставлять его в уязвимом положении.

– Ты не дорожишь своей жизнью, раз пытаешься убить своего короля, – мягким медовым голосом обратился к женщине отец.

Женщина сморщилась от отвращения, будто перед ней оказалась куча конского навоза.

– Ты – не мой король, – прорычала она. – Ты – эгоистичный клоун, играющий роль правителя.

– Что ты хочешь? – прямо спросил отец. Он никогда не любил ходить вокруг да около.

– Чего я хочу? – расхохоталась женщина, будто отец сказал что-то смешное. – Чтобы ты вернул мне сына, которого так и не смог найти, несмотря на свое обещание. Верни мне его!

Значит, эта женщина – мать одного из пропавших без вести детей, о которых гудит вся страна.

– Верни мне его! – снова закричала женщина.

Отец поднял ладони, пытаясь успокоить ее.

– Я понимаю твой гнев, мы делаем все возможное. Это очень могущественная банда…

– Мне все равно! – надрывалась она так, будто ее режут. – Ты знаешь, сколько родителей мечтают вновь вдохнуть запах своего ребенка, как я? Конечно нет! Ты очень занят выбором невесты своему сыну и подготовкой их свадьбы!

Машинально я прижал к себе Китану, чтобы защитить. Она не пошевелилась, просто молча слушала, слегка приоткрыв рот.

– Голод и нищета свирепствуют в королевстве! – снова закричала женщина, будто желала, чтобы ее услышал весь мир. – Дети исчезают, а наш король бездействует!

– Мы поможем тебе, сделаем все, что в наших силах, чтобы найти твоего ребенка, – ответил Эзра.

Гнев женщины внезапно угас, подобно потушенному пламени. Она посмотрела заплаканными глазами на моего брата.

– У меня больше нет ни надежды, ни сил, ни веры в завтрашний день. Раньше у меня был сын, и он единственное, что связывало меня с жизнью. Когда я его обнимала, заканчивалась зима и наступало лето. Теперь я осталась совершенно одна.

Перед моими глазами встала картина, как я чиркаю спичкой о картонку и наслаждаюсь огоньком. Я вспомнил запах и понял, почему женщина вся мокрая.

– Если найдете моего сына, передайте ему, что я его люблю, и даже смерть не разлучит нас.

Я отпустил Китану и, отбросив страх, бросился к женщине, но опоздал. Она закрыла глаза, по ее щеке скатилась слезинка. Раздался душераздирающий крик, за которым последовала яркая вспышка света.

Пламя охватило женщину. Солдаты отчаянно пытались его потушить, но она рухнула на землю и больше не двигалась.

Минуло несколько дней после той страшной театральной ночи, но я никак не мог забыть произошедшего. Я привык к смерти, даже убивал, но беспомощность женщины произвела на меня неизгладимое впечатление.

Я попытался прогнать образы, терзающие мой разум, и сосредоточиться на книге в руках. Газовая лампа на тумбочке слабо освещала строки. Вокруг царила полная тишина, нарушаемая лишь слабым дыханием спящей Китаны. В этом дворце умиротворение я находил только ночью.

Дыхание Китаны участилось, и я понял, что ей снится кошмар. Я легонько коснулся ее плеча, но этого оказалось достаточно. Девушка резко поднялась на локтях,