Успех или борода - Пенни Рид

наедине с грудой металлолома, я обошел комбайн и присел перед здоровенным ящиком с инструментами. Пошуровав среди головок ключа, я отыскал нужную.

– Привет, Джетро. Ты с Клетом приехал?

Я вопросительно поднял голову. Один из телохранителей Сиенны – тот, которого я ударил в лицо, – шел к нам от съемочной площадки. Там с утра кипела работа, и сейчас все было почти готово к началу съемки.

– Привет. Дейв, правильно? – Я встал от ящика и протянул руку, глядя при этом на площадку. Сам того не желая, я искал Сиенну.

Он коротко пожал мне руку. Мельком взглянув на его нос, все еще распухший, я перевел взгляд на суетившихся киношников.

– Да, я Дейв.

– Извини насчет… – я показал себе на нос.

– Издержки профессии, бывало хуже. Значит, ты с Клетом?

– А откуда ты знаешь Клета? – осторожно поинтересовался я.

– Он приезжал в прошлую пятницу и представился съемочной группе.

– Правда?

Это показалось мне странным – вообще-то Клет избегал скопления людей.

– Ей-богу. Сказал, вам нужны добровольцы помогать с медведями.

– Вот оно что. – Я сложил руки на груди, гадая, зачем Клету понадобилось такое городить.

Дейв наклонил голову, словно вспоминая.

– Вообще-то, пожалуй, он упомянул, что вы выдворяете медведей за пределы прерии, чтобы мы могли снимать фильм, а я спросил, не нужна ли вам помощь.

Я поскреб подбородок, рассматривая Дейва. Здоровяк явно мечтал о близком знакомстве с черным медведем и рассматривал меня как билет в первый ряд.

– Лишние руки никогда не помешают, но наша задача – защита животных.

– Конечно-конечно, – с готовностью закивал на все согласный Дейв.

– Если тот, кого я возьму с собой, решит помериться с медведем силой, это, прямо скажу, получится медвежья услуга. Говорю предельно ясно: с медведями нужно обходиться уважительно и тактично…

– Обещаю!

– Со вспышкой не фотографировать, палкой не тыкать, ничем не бросать…

– Понял, понял. Я такого не сделаю. Дело в том… – Глаза Дейва под отекшими фиолетовыми веками расширились, пока он подбирал слова: – Мне страсть как хочется поглядеть на живого медведя, пока съемки не закончились.

– Хорошо, – кивнул я, подавая ему руку, которую сияющий Дейв крепко пожал. Тут взгляд у меня примагнитился к тому, что происходило за спиной телохранителя, а конкретно – к высокой роскошной женщине, которая вышла на съемочную площадку в платье и чепце квакерши.

У меня перехватило дыхание, когда Сиенна перебросила назад каштановые пряди и улыбнулась своей товарке широкой, солнечной улыбкой. Она рассмешила других женщин и засмеялась сама, а я слушал долетавшие до моего слуха мелодичные звуки и стоял дурак дураком, не сводя с нее глаз.

– Да, сегодня снимают эпизоды с ее участием. – Дейв проследил за моим взглядом, повернулся и встал рядом со мной. – Ты уже видел, как она работает перед камерой? Сиенна – просто золото, на экране выходит не так ярко.

Я с усилием оторвал взгляд от Сиенны – в груди и горле неприятно пекло – и поглядел на здоровяка Дейва. Он говорил о Сиенне с гордостью. Я лишний раз порадовался за нее – Сиенна заслуживала хорошей компании.

Я повернулся идти к Клету, который будет биться в истерике, если я не вернусь, когда он закончит крутить своей отверткой, но Дейв остановил меня, взяв за плечо:

– Погоди, задержись на минуту. Сейчас дадут команду «Мотор!».

Я невольно остановился, глядя на съемочную площадку как зачарованный.

Ветер перебросил волосы Сиенны на одну сторону, и она снова засмеялась. Кого-то вызвали, чтобы поправить прическу, затем прозвучало волшебное «Мотор!», и стало абсолютно тихо.

Сиенна заговорила первой. Я не мог ничего расслышать и очень огорчился – я обожал ее голос. В отличие от театральных актеров, занятые в эпизоде говорили негромко, но над головами у них торчал огромный микрофон, улавливающий все слова. Зрение у меня хорошее, и то, что я видел, завораживало: Сиенна преобразилась, стала другим человеком, точно влезла в чужую кожу.

Сюжета я не знал, но какие-то дамы вроде пытались научить ее героиню пахтать коровье масло, а она все делала неправильно, отчего невинное движение вверх-вниз выходило донельзя сексуальным. Движения Сиенны выглядели настолько вызывающе неправильными и выразительными своей нескладностью и хаотичностью, что впечатление получалось самое комичное – наблюдать за ней без смеха было невозможно.

Сиенна выглядела уморительно несуразной. Клоунессой. Гением.

Я взглянул на двух женщин из киногруппы и увидел, что они обе отвернулись от съемочной площадки, зажимая рты ладонями. Плечи их тряслись. Оглядевшись, я увидел, что не только они стараются не хохотать в голос.

Кто-то крикнул: «Стоп!» – и грохнул многоголосый смех. Но Сиенна не остановилась – она танцевала вокруг плунжера маслобойки, словно худшая в мире (и самая равнодушная) стриптизерша у шеста. Я невольно засмеялся, не в силах отвести от нее взгляда.

– Видел? Она необыкновенная, – сказал Дейв, и в голосе его слышалась улыбка. Я чувствовал на себе его взгляд, но не мог оторваться от Сиенны – устроенный ею спектакль поставил, так сказать, мое внимание на удержание. Несмотря на никуда не ушедшую горечь от того, что могло бы случиться между нами и не случилось, я искренне желал ей самого лучшего. Она этого заслуживала.

Дейв наконец кашлянул, привлекая к себе мой слух, раз уж не взгляд:

– До сих пор не пойму, почему такой талантище не особо влечет к актерской профессии.

Я наконец отвлекся от съемки и нахмурился в ответ на замечание Дейва:

– Разве Сиенне не нравится играть?

– Нет. То есть да. В смысле, играть она любит, но ей очень не по душе быть знаменитой.

Я немного подумал.

– Зачем же она этим занялась?

– Во-первых, насколько я знаю, это получилось случайно. Сиенна думала, что продает сценарий, но агентша вместе с сестрицей уговорили ее сыграть главную роль. Успех получился громадным, какого никто не ожидал, и понеслось – фильм за фильмом. Но ведь есть же в ней что-то особенное, правда?

– Да. – Я машинально нашел ее взглядом. Сиенна уже бросила танцевать у маслобойки и говорила с