Чувствуй себя как хочешь - Саммер Холланд

– Нет… Почему спрашиваешь?

– Мне бы не хотелось, чтобы о нашей дружбе узнал Гэри. Это возможно?

Несмотря на то что их желания совпадают, Флоренс не может удержаться от того, чтобы бросить на Джека вопросительный взгляд, под которым тот поеживается. Какая разница, если Гэри узнает?

Они расстались, прошло время, пусть и немного. Более того, Гэри уже вовсю встречается с другой девушкой. Ему, скорее всего, плевать на судьбу Флоренс. С тех пор как она съехала, даже не списывались ни разу.

– Он запретил мне тебя трогать, – выпаливает Джек. – Не хочу, чтобы это встало между нами.

– Прямо запретил? Так и сказал: «Не трогай Фло»?

– Нет, лишь попросил держать хер в штанах.

– На него похоже, – смеется Флоренс. – Не переживай, у нас не осталось общих друзей. Кроме тебя, конечно.

– Я-то уж точно могила, – облегченно выдыхает Джек.

Нью-Йорк погружается в сумерки. Кожу приятно обдувает ветерок, который к вечеру перестает быть таким жарким. Джек и Флоренс почти не поднимаются со своих кресел, даже ставят их поближе. Они лениво касаются друг друга и говорят обо всем, что приходит в голову.

Джек любит академичность и ненавидит манифесты. На секунду кажется, будто он просто закостенел в своих драгоценных прерафаэлитах[8]. Но он тут же приводит пример современных работ, которые ему нравятся, и нет, дело в другом.

Есть в его мышлении нечто неуловимое, и никак не понять, что именно ему важно. Флоренс хочется залезть к Джеку в череп и попробовать посмотреть на привычный мир его глазами. Как он видит Мартина, Маттео, остальных художников? Видит ли он хоть что-нибудь так же, как она?

– Флоренс, – мягко произносит он, – ты в порядке?

– Да, – улыбается она, – просто задумалась.

– Как насчет спуститься вниз и найти какую-нибудь местную забегаловку? Возьмем навынос еды, вина. Можем сидеть здесь всю ночь и вести беседы…

– Сколько, говоришь, осталось до начала боев? – вспоминает Флоренс.

Джек со стоном откидывается назад в кресле.

– Дались тебе чертовы бои. Еще полтора часа.

– Успеешь рассказать, как ты оказался на арене?

– Нечего рассказывать. Когда на работе заела рутина, решил зайти в один спортзал, немного позаниматься единоборствами, и меня заметили.

Он поднимается с кресла и разводит руками, давая Флоренс рассмотреть свой голый торс.

– Я с виду худой, да и в плечах не слишком вышел. Меня чаще всего выпускают против тупых здоровяков, чем больше и тупее, тем лучше.

– Давид и Голиаф.

– Умница.

Джек наклоняется, награждая ее коротким поцелуем, и сгребает опустевшие стаканы.

– Там сегодня новый боец выходит. Тоже здоровяк, но Рендалл обещает, что на этот раз поумнее. Хочу посмотреть, – бросает он, исчезая за дверью.

* * *

Сегодня у них лучшие места. Они и достаточно далеко, чтобы видеть всю арену, и довольно близко, можно разглядеть детали. А еще вокруг них почему-то много свободного пространства – словно люди не хотят подходить к Джеку. Или, что вероятнее, боятся. Флоренс замечает пару осторожных взглядов, брошенных в их сторону.

– Тебя тут все знают? – спрашивает она.

– Те, кто внутри, и постоянные зрители – да, – спокойно отвечает Джек.

Он расслабленно обнимает ее за талию, собственнически поглаживая большим пальцем. Они выглядят так, словно выехали в «Волмарт»: Джек одет в джинсы и футболку, и для Флоренс он подобрал похожий образ. Сказал, не нужно привлекать лишнего внимания – его и так будет слишком много. Сейчас, чувствуя кожей чужие взгляды, она рада, что Джек был настойчив.

На арене зажигается свет, притягивающий внимание. Уже знакомый энергичный голос в динамиках объявляет выход Пепито. Флоренс хорошо помнит этого зверообразного мексиканца и даже то, как грузно и тяжело он упал в песок, когда его выключил Джек.

– А он быстро отошел, – говорит она.

– Я же его не избивал, – смеется Джек, – просто вырубил. Тут необязательно быть мясником, побеждает тот, кто остается на ногах.

– И это не мешает зрелищности?

– Мне плевать на зрелищность. Я сам по себе шоу.

Он целует ее в висок – а это сейчас по-дружески? – и отворачивается к арене. Туда тем временем выходит черный парень по прозвищу Ямайка, который по объемам мало уступает Пепито. Он тоже раздет по пояс, и Флоренс замечает, что его тело полностью покрыто татуировками, сплетающимися в затейливый узор.

Ямайка проводит рукой по коротко стриженному ежику на голове и принимает боевую стойку, мягко пружиня на ногах. Пепито скользит взглядом в их сторону, но тут же отводит глаза. Кажется, у них с Джеком конфликт чуть больше, чем на один бой.

Звучит гонг, и Ямайка срывается с места. Адреналин заполняет кровь в считаные секунды, и в ушах начинает стучать, хотя в этот раз Флоренс даже не знает, за кого болеть. Ей просто интересно смотреть на драку, которая быстро становится жаркой – Пепито оказывается в защитной позиции. Ему трудно выдержать напор, несмотря на свои габариты.

Толпа ревет яростно, громко, Флоренс не слышит собственных мыслей. Сложно усидеть: хочется вскочить на ноги, выкрикивать что-то вместе с остальными, но Джек держит ее все крепче. Ямайка жмет Пепито к краю арены. Тот едва прикрывается руками, пытается взять массой, оттолкнуть, но у него не получается.

В прошлый раз было иначе: это Джеку приходилось уворачиваться от ударов, каждый из которых мог завершить бой не в его пользу. Сейчас Флоренс даже не уверена, что Пепито удастся хоть раз достать противника, но тот удивляет: он наконец выталкивает Ямайку в сторону и успевает отскочить от края. Пальцы Джека сжимаются, выдавая его напряжение.

Пепито набрасывается сбоку и сбивает Ямайку с ног, валит на землю. Рев публики меняется на возмущенный – кажется, толпа определяется с фаворитом этого боя. Флоренс согласна с большинством.

– Дебил, – выдыхает Джек.

То ли в подтверждение, то ли в опровержение его слов Ямайка обхватывает Пепито обеими ногами, придерживает за голову и… забрасывает ногу ему на шею? Ей не кажется? Тот издает странный хрип и оказывается заперт в тисках.

Джек разжимает пальцы у нее на талии, и Флоренс удивленно поворачивается к нему. В этот момент его лицо выглядит спокойным и сосредоточенным, каким было, когда он сам дрался на арене. Он цепко следит за каждым движением и одобрительно кивает своим мыслям. Словно его не беспокоят ни толпа за их спинами, ни даже исход боя.

Флоренс не может отвести от него взгляд: сейчас его реакция интереснее, чем то, что происходит на арене. Она словно попала в эпицентр бури, и пока вокруг бушует стихия, Джек невозмутимо отмечает что-то в своей голове, равнодушный