Видящая истину - Деннард Сьюзан

Она спрыгнет. Эдуан знал, что она спрыгнет.

Так что он тоже вскочил на ноги и понесся за девушкой по имени Ноэль.

Она достигла края маяка и прыгнула.

Эдуан сделал то же самое.

Они падали. Вместе. Так близко, что Эдуан мог схватить ее, если бы захотел.

Но она словно знала, что так будет. Словно так и планировала.

Во время падения, которое длилось не больше секунды, она обвилась вокруг него. Ее ноги сплелись с его, меняя местами тела.

Эдуан ударился спиной о песок – так сильно, что в глазах потемнело, – и смутно почувствовал, что девушка упала рядом. Наконечники стрел впились еще глубже. Он отбил себе ребра, легкие. Все болело. Спина, руки, почки – все было повреждено.

Он был уверен, что позвоночник также сломан.

Такое с ним случилось в первый раз.

Затем волны омыли кожу. Дыхание возле него затихло. Эдуан подумал, что услышал бы его, если бы девушка осталась жива.

Но внезапно он почувствовал взрыв боли в своей груди.

Куда сильнее, чем боль от ран. Глаза распахнулись. Рукоять его собственного стилета торчала прямо из сердца. Плащ и хитон были слишком грязными, чтобы можно было разглядеть, течет ли кровь, но он знал, что так и было. Она пульсировала быстрее, чем работала его магия.

Но он не сможет вынуть нож. Он ничего не сможет сделать, потому что не может пошевелиться. Его позвоночник совершенно точно был сломан.

Эдуан поднял взгляд, кружащийся мир расплылся… а затем сложился в лицо.

Лицо из теней и лунного света, на расстоянии вытянутой руки. Губы девушки дрожали при каждой попытке вдохнуть. Короткие волосы трепетали на ветру. Самый обычный, не магический бриз, подумал Эдуан.

Кроме них двоих, никого не было ни видно, ни слышно. Они были единственными, кто остался на поле боя. Во всем мире.

Затем его взгляд упал на розоватый Камень боли, висевший у нее на шее. Его свечение уже почти исчезло, и Эдуан мог видеть по напряженному выражению ее лица, по блестевшему на коже поту, что она пострадала. Сильно.

Тем не менее, она все-таки сумела отстегнуть тесак Эдуана от ремня. А затем занесла оружие над его шеей, удерживая на весу.

Лезвие дрожало, почти касаясь кожи.

Она поразила его стилетом в сердце, а теперь собиралась обезглавить, как и обещала.

Но затем тесак замер. Девушка по имени Ноэль съежилась, и ее Камень боли вспыхнул мягким розовым и полностью померк.

С ее губ сорвался стон. Она чуть не повалилась вперед, и Эдуан увидел рану на ее правой руке. Ткань была в пятнах крови. Крови, запах которой он должен был чувствовать.

– У… тебя… нет… запаха, – выдавил он. Он чувствовал только свою, хлынувшую изо рта, горячую кровь, стекающую по зубам. – Я не могу почувствовать запах… твоей крови.

Она не ответила. Казалось, она полностью сконцентрировалась на том, чтобы удержать тесак.

– Почему… я не могу почувствовать твой запах? Скажи… мне. – Эдуан сам не был уверен, что хочет это знать. Если она отрубит ему голову, он умрет. Это была единственная рана, с которой Ведун крови не мог справиться.

Тем не менее, он никак не мог перестать задавать этот вопрос.

– Почему… – И тут изо рта у него брызнула кровь, заляпав гладкую сталь тесака. Щека девушки покрылась алыми каплями. – Почему я не могу…

Она отвела лезвие от горла. Неаккуратно – оно резало кожу, будто ведьма слишком устала, чтобы удерживать оружие. Тем не менее, она отвела его.

И пронзенное сердце Эдуана затрепетало. Это было странное чувство – смесь облегчения и смущения, поднимавшаяся изнутри, как кровь, заливавшая его рот. Она не собиралась убивать его. Эдуан понятия не имел, почему.

– Сделай это, – прохрипел он.

– Нет. – Она резко качнула головой. Налетел порыв магического ветра. Он откинул волосы с ее лица, и Эдуан заставил себя отметить каждую его деталь.

Он не в состоянии почувствовать запах ее крови, но он запомнит ее. Будет помнить ее округлые скулы, совсем не гармонирующие с квадратным подбородком. Будет помнить длинный нос и бледные веснушки. Большие, чуть раскосые кошачьи глаза. Короткие ресницы. И узкий рот.

– Я буду охотиться за тобой, – прохрипел он.

– Я знаю. – Девушка уронила тесак на землю и оперлась на грудь Эдуана, чтобы вернуть себе вертикальное положение. Его ребра хрустнули, а желудок, на который давило ее колено, сжался. Она была тяжелой, и его внутренности сдавило под ее весом.

– Я убью тебя, – продолжал он.

– Нет. – Глаза девушки сузились. – Я… – Она закашлялась. Потом вытерла рот. – Я… так не думаю.

Похоже, в эти слова она вложила все свои силы. И почти с сожалением снова обхватила рукоять стилета.

И протолкнула нож глубже в его сердце.

Вопреки отчаянному, неистовому желанию Эдуана, вопреки инстинктам, кричавшим, что ему во что бы то ни стало нужно остаться в сознании, его веки полузакрылись. С губ сорвался стон.

Его тело стало невесомым. Звук шагов по воде удалялся.

Когда его глаза наконец открылись снова, девушки нигде не было видно, а он не мог повернуть голову, чтобы оглядеться.

Затем волна захлестнула его пеной.

Он потерпел неудачу.

Он проиграл.

Эдуан не мог вспомнить, когда такое было в последний раз. Если его отец когда-нибудь об этом узнает… Этого нельзя было допустить.

Но хуже всего было то, что он попал в руки Ведьмы Нитей, кровь которой ничем не пахла. И теперь он обязан ей жизнью.

Почему она пощадила его? Глупая, глупая женщина. Он ненавидел ее за это.

Тем не менее, в эту ночь сломанных костей и разбитых сердец оставалось маленькое утешение – Ведьму истины по имени Сафия все еще нужно найти. И Ноэль тоже.

А Эдуан был еще жив и мог сделать это.

Глава 16

В ушах Сафи громко гудел ветер, но, несмотря на это, она кричала принцу Мерику, что нужно поворачивать назад, – вопила, чтобы он возвращался к Ноэль. Сафи еле слышала сама себя. Она сомневалась, что Мерик вообще что-то слышит. Воздух хлопал по коже, нос и уши закладывало. Из глаз струились слезы, юбка моталась на ветру, и вскоре Сафи устала кричать.

У нее под ногами разливался океан – лунный свет бликами дрожал на волнах. Сафи смутно понимала, что должна наслаждаться этой красотой – она парила над миром.

Но наслаждения не было. Ее волновала только Ноэль.

В голове где-то на заднем плане крутился и другой назойливый вопрос – почему принц Мерик похитил ее с маяка? Как он оказался там в такой подходящий момент?

Ее охватил ужас, который смел все мысли, не связанные с Ноэль.

Затем Сафи слишком быстро понесло к небольшому остроносому нубревенскому военному кораблю – и этим стремительным движением смело все другие мысли и страхи.

Весла работали, моряки в синем суетились на палубе, и когда Сафи уже думала, что упадет и переломает все кости, скорость снизилась. Полет замедлялся и замедлялся, а затем она плавно опустилась на палубу.

Колени подогнулись. Нарастающая барабанная дробь ударила в уши. Моряки и гребцы, певшие хором, замолчали, чтобы на нее поглазеть.

Два вдоха – и Сафи восстановила равновесие. Еще один вдох – и она вцепилась в принца Мерика, направлявшегося к верхней части палубы.

Сафи потащилась за ним. Он уже шел к трапу, когда она схватила его за рубашку и заорала:

– Верни меня обратно!

Он не стал сопротивляться, просто указал в сторону берега:

– Вашей подругой занимается мой первый помощник.

Сафи замолчала и посмотрела в том направлении. Она увидела моряка пониже ростом, с которым встречалась на балу. Стоя на носовом кубрике, тот сосредоточил взгляд на фигуре, летевшей в их сторону.

Ноэль.

Но ее сестра по Нити была ранена. Сафи накинулась на первого помощника, она требовала помощи ведьмы-целительницы или хирурга. Все это время барабан продолжал греметь, матросы продолжали петь, и вода продолжала пениться там, где ее взрезали весла.

Сафи поднялась по трапу, ноги шлепали по палубе. Босые ноги, поняла она. Наверное, потеряла обувь в полете.