Бабушка не умерла – ей отключили жизнедеятельность - Михаил Эм

Прыгает на одной ножке.

Юсуф (с некоторым недоверием): Калиф? Который калиф, наш калиф? Тот самый, величайший из великих, могущественнейший из могучих и знаменитейший из прославленных? Этот, да?

Калиф: Да, презренный гончар. Это я.

Юсуф: Я должен верить, да?

Калиф: Отведи меня во дворец и ты в этом убедишься. А сейчас становись на колени, презренный, ибо разговариваешь с калифом!

Юсуф (Абдулу): Эй, юродивый! Найди кого-нибудь, кто знает калифа в лицо. Понял, да?

Абдул: Понял! Понял! Понял! Понял!

Убегает.

Юсуф (калифу): Думаешь, если ты калиф, я перед тобой сразу на колени встану, да? Да ты знаешь, с кем разговариваешь? Я гончар, свободный человек. Я за утро слепил пять горшков и целый день свободен. Всего пять горшков, понял? А захочу, найму человека, он мне десять горшков за утро слепит. Понял, да?

В ворота вбегает Абдул.

Абдул: Нашел! Нашел! Нашел!

Юсуф: Кого нашел?

Абдул: Человека нашел, он как раз мимо проходил! Во дворце стражником работает. Он калифа видел, видел, видел!

В ворота, вслед за Абдулом, заходит приглашенный Муса.

Юсуф: Ты видел калифа в лицо?

Муса (неторопливо озираясь): Не далее как вчера, о достойнейший, я беседовал с этим милейшим человеком, курил его кальян и осматривал его наложниц.

Юсуф: Не врешь, да?

Муса: Что вы, о достойнейший.

Юсуф: Посмотри, нет ли среди нас калифа? Понял?

Муса: В вашем дворе, среди этих глиняных горшков, о достойнейший?

Юсуф: Да, здесь.

Муса: Его здесь нет, о достойнейший.

Юсуф (показывая на калифа): А этот человек разве не калиф?

Муса: Кто, этот жалкий избитый дервиш? Нет, достойнейший, он ничем не напоминает калифа.

Юсуф (калифу): Шутки шутить со мной вздумал?

Калиф: Стражник, это ты? Кажется, тебя зовут Муса? Посмотри на меня внимательно, Муса, и пусть тебя не обманывает моя бывшая в употреблении одежда и помятый вид. Разве не передо мной ты ежедневно распахиваешь двери в гарем? Разве не с тобой, еще вчера, я курил душистый кальян? Разве не перед нами танцевала обнаженная македонка, то и дело прерываясь для того, чтобы высморкаться?

Муса всматривается и бухается на колени.

Муса: О, величайший из великих, могущественнейший из могучих, знаменитейший из прославленных! Извините меня за то, что сразу вас не признал.

Калиф: Отведи меня во дворец, Муса. Я несколько устал от общения с простым народом и хочу отдохнуть.

Муса: Сию минуту, о державнейший…

Юсуф: Обождешь немного. Понял, да?

Отталкивает Мусу.

Муса: Это вы не поняли, о достойнейший, что видите перед собой калифа! Его нужно проводить во дворец.

Юсуф: Попозже, да.

Абдул: Мы поймали калифа! Мы поймали калифа!

Прыгает на одной ножке.

Муса (чуть не плача): Отпустите калифа, о достойнейший!

Юсуф: А тебя можно не отпускать, да?

Бьет Мусу.

(Абдулу). юродивый, созывай сюда всех наших. Сегодня у гончаров праздник, калиф задолжал нам сто тысяч динариев.

Абдул: У нас будет много денег! У нас будет много денег!

Убегает.

Калиф: Как, уже сто тысяч? Было двадцать.

Юсуф: Сто тысяч, да. Для дервиша одна цена, для калифа другая.

Калиф: Я всегда утверждал, что простой народ живет не так плохо, как это представляется из дворца. Но что он настолько зажиточен, такого даже я, преисполненный о простом народе самого высокого мнения, не ожидал.

Во двор заходит Мамед.

Мамед (видя калифа): Что же ты, чудак-человек, сразу не сказал, что калиф? Вай-вай-вай, как нехорошо. Подрался, горшки побил.

Стыдно.

Двор постепенно заполняется гостями. Женщины выносят во двор длинный стол и заставляют его яствами.

Юсуф: Братья гончары! Аллах не оставил нас и привел в нашу слободу самого калифа, за которого мы должны получить из дворца двести тысяч динариев.

Муса (подползая к Юсуфу на коленях): Нельзя, о достойнейший! Отпустите калифа, пожалуйста! Возьмите меня вместо него!

Юсуф: Не путайся под ногами. Понял, да?

Гости (удивленно): Кто это?

Юсуф: Работник. Только сегодня на службу поступил, еще не научился вежливо себя вести, да.

Отталкивает Мусу ногой.

Абдул: Как нам деньги получить? Как нам деньги получить?

Танцует посреди двора.

Юсуф: Ты прав, юродивый. Есть здесь кто-нибудь грамотный, да?

Всеобщее молчание.

О Аллах, когда же ты родишь в гончарной слободе хотя бы одного грамотного человека? Понял, да?

Калиф: Я знаю грамоту.

Юсуф: Ты не врешь? Смотри у меня.

Калиф: Я же калиф, в конце концов.

Юсуф: Воистину, милость Аллаха неисчерпаема! Но если ты врешь, я отрежу твой лживый язык, понял?

Калиф: Чего непонятного…

Юсуф: А потом отрежу голову.

Калиф (трогая заплывшее лицо): Впервые мысль об отрезании головы не вызывает у меня отторжения.

Юсуф: Эй, юродивый, принеси бумагу и перо.

Муса (подползая к Юсуфу на коленях): Разрешите, я принесу, о достойнейший!

Юсуф (удивленно): Какой молодец! Из тебя получится хороший работник, да.

Муса: Только калифа отпустите, пожалуйста.

Юсуф: Ты плохой работник. Дерзкий. Понял, да?

Пока Абдул приносит бумагу и перо, избивает Мусу ногами.

(Калифу). Садись и пиши.

Калиф: Что писать?

Юсуф: Пиши так. Хочу за калифа четыреста тысяч динариев. Отдайте их хивинскому гончару Абдурахману, он мне передаст. Понял, да?

Калиф: «Понял, да» писать?

Юсуф: Пиши.

Калиф: Написал.

Юсуф: Прочитай, что получилось.

Калиф (зачитывает): Если хотите увидеть калифа живым, возьмите полмиллиона динариев и отнесите на базар в любую меняльную лавку. Переведите деньги в Хиву, на имя гончара Абдурахмана. Надеюсь, вы меня поняли.

Юсуф: Почему полмилиона, я сказал – четыреста тысяч.

Калиф: Я округлил.

Юсуф: Молодец, да. Теперь напиши то же самое еще дважды. Понял?

Калиф: Понял.

Пишет.

Юсуф: Эй, кто-нибудь, сделайте так, чтобы эти бумаги попали во дворец. юродивый, подбросишь записку во дворец, понял.

Передает записку Абдулу.

Мамед, ты тоже подбросишь записку во дворец, да. Для перестраховки, понял?

Передает вторую записку Мамеду.

О третьей позабочусь сам. А теперь праздновать будем, да.

Гончары едят и пьют. Танцуют восточные народные танцы.

Сцена 6

Дворцовые ворота. Их охраняют два стражника, пожилой и молодой. Прислонив секиры к стене, они сидят на пустых ящиках и играют в нарды.

Пожилой стражник: Бросай кости, везунчик.

Молодой стражник: Две шестерки.

Пожилой: Я же говорю, ты везунчик.

Молодой: Я не везунчик, просто иногда мне улыбается удача.

К воротам подбегает мальчишка.

Пожилой: Тебе чего, мальчик?

Мальчик: Дяденька просил вам передать.

Протягивает сложенный вчетверо лист бумаги.

Пожилой стражник: Какой дяденька?

Мальчик: Не знаю, какой. Подъехал на чистокровном арабском мерине и говорит: «Передай, малец, вон тем стражникам».

Оставляет записку и убегает.

Пожилой стражник: Наверное, прошение.

Кладет записку на ящик.

Молодой: Это как пить дать. Вернется из города калиф, отдадим ему.

Пожилой: Не понимаю я нашего правителя. Казалось бы, сиди в своем гареме и занимайся делом в свое удовольствие, а он, поди ж ты, переоделся дервишем и потащился на базар. Чего он там, на базаре, не видел?

Молодой: Я бы не пошел.

Пожилой: И я бы не пошел.

Молодой: То-то и оно.

Пожилой: Пойми их, богатых. Говорят, во дворце три тысячи слуг. А всего, считая с наложницами, не меньше десяти тысяч.

Молодой: Ты-то откуда знаешь? Нас во дворце только в караулку и пускают, а больше мы там ничего и не видим.

Пожилой: Говорят.

Молодой (мечтательно): А что, может, и правда…

Пожилой: Говорят, у калифа даже специальный слуга есть, который ему задницу подтирает.