Личный оборотень королевы - Елена Арсеньева

Она прикусила язык. Только сейчас пришла еще одна догадка! Искали не только компьютер Лидии, но и старый-престарый конверт, адресованный А. Комаровой. Перед тем как убить Тоню, у нее забрали этот конверт, а заодно – библиотечные книжки. Но в конверте нашли только пожелтевший листочек без единого слова, и никто не придал значения тому, в какой книге лежал этот конверт.

«Рассказы о Ленине»!

Лидия нервно стиснула руки. Где-то она слышала дивное выражение: «Хорошая мысля приходит опосля». Опосля, вот именно! А еще гордилась втихомолку своей прозорливостью и догадливостью!

Господи… да ведь из-за этого конверта покушались на отца! Как же она сразу-то не поняла?!

Конверт Лидия сунула в обложку «Тиля Уленшпигеля». Заметит его Жанна? Или так и выбросит?

– Я знал, что тебе эти файлы тоже были нужны, – бубнил между тем железный волк. – Домой ты попасть не могла: вещи твои все в больнице, в том числе и ключ от квартиры. Да и вообще домой тебе заявиться было нельзя, ты не могла не понимать, что там тебя поджидают. Было бы к кому за помощью обратиться, ты бы сразу из больницы туда побежала. А если приперлась в дом Жанны, значит, будешь одинокую героиню из себя корчить. Вдобавок соседка сказала, что ты спрашивала, есть ли у нее компьютер.

«Соседка сказала»… Выходит, «никогда» Татьяны Никодимовны длилось не столь долго, сколь хотелось бы…

– Понятно стало, что у тебя нет другого пути к нему подобраться, кроме как в какой-нибудь интернет-зал рвануть, – продолжал железный волк. – В это время только ростелекомовский открыт. Ну и на вокзале. Но туда далеко…

В это время Лидия напряженно думала. Что лучше – признаться, что конверта ни она, ни отец не трогали? Или промолчать? Если окажется, что отец ничего не знает о конверте и этом пожелтевшем клетчатом листочке, – помилует его железный волк? Или будет все же стараться убить?

Когда они с Лидией спускались по лестнице, отец упомянул ту девушку, которая задерживала книги. Девушку, которая ему нравилась и у которой была подруга в библиотеке! Девушку эту убили… И Жанна, в это время затаившаяся в подъезде и слышавшая их разговор, забеспокоилась. Очень может быть, что она не поняла смысла слов отца Лидии, может быть, не во все старые дела была посвящена. Однако железному волку все же доложила. А он испугался, что Дуглас вспомнит имя той девушки и поймет: адресованный ей конверт мог оказаться в чужой квартире вместе с книгами, которые были выданы ей, только если эти книги у нее отняли!

Кто? Тот, кто убил ее…

Железный волк испугался всерьез. И когда конверта не нашли, он решил, что его забрал Дуглас. Возможно, еще не связал концы с концами, но сделает это обязательно! И железный волк решил обезопасить себя – а заодно подставить Лидию, подбросив ее кошелек.

Почему волк нашел кошелек? Да потому, что обшарил карманы убитых парней.

Зачем? Что искал? Почему были выброшены из карманов их документы и деньги? Что это значило?

Мелькнула догадка… но Лидия не успела додумать – телефон в кармане Табунова снова зазвонил.

– Да отключи ты звук! – проворчал железный волк. – А, черт!

Мотоциклист вильнул сбоку, вывернулся буквально из-под колес, погрозил кулаком и исчез вдали, где-то на повороте к микрорайону Верхние Печеры.

– Вот гад! – рассердился железный волк. – Он мне еще грозит!

– А вы его догоните и шею перекусите, – посоветовала Лидия. – Или вафельницу с собой не прихватили?

Табунов больно ткнул ее под ребро, навалился и еще ударил. Лидия успела отпрянуть, и удар пришелся не в лицо, а по шее. Было больно, но она извернулась и попыталась укусить его за руку.

Последовал новый удар, на сей раз по губам.

– Молчи, дура! – взревел Табунов. – Не нарывайся!

– Потише там, – приказал железный волк. – В самом деле, не нарывайтесь на неприятности, Лидия Александровна. А ты мне дай-ка свой пистолет, Сергей. Нервы у тебя ни к черту, смотри, не пристрели ее прямо сейчас, она мне нужна!

Табунов словно окаменел.

– Отдай пистолет, – властно приказал железный волк, и Табунов послушался.

Железный волк положил пистолет в карман своей куртки.

«Они из него какого-то зомби сделали, честное слово, – с невольной жалостью, которая странным образом смешивалась с ненавистью, подумала Лидия. – Полицейский отдает свое табельное оружие! Ну да, Жанночка хорошо поработала! Чем же ее железный волк так подкупил, почему она ему так верно служит? Чего они оба хотят? Или убивают из любви к искусству?»

Всхлипывая, Лидия утерлась правой рукой, прямо рукавом плаща, в это время левой шаря в кармане как бы в поисках платка и толкая Табунова. Тот чуть отодвинулся. Лидия изогнулась, вроде бы поглубже забираясь в карман, а на самом деле протолкнула себе за спину… телефон Табунова, который выскользнул на сиденье, когда машину занесло. Именно для того, чтобы Табунов этого не заметил, она и «нарывалась».

Ничего, боль только обострила ощущения! Теперь ей удалось загнать страх, обессиливший и обезоруживший ее, так глубоко в подсознание, что ему было оттуда не выбраться. Всхлипывая, Лидия продолжила «поиски платка» правой рукой. Ужасно мешал ремень безопасности, но ей все же удалось незаметно перетащить мобильник поближе к дверце.

Насколько она успела заметить, сенсорный телефон Табунова был «молчаливый», то есть команды не сопровождались звуками. Изогнувшись к дверце, как можно громче хлюпая носом, всхлипывая и делая вид, что совершенно поглощена собой, она вызвала на экран клавиатуру и набрала 02… в последнюю долю секунды спохватившись и добавив необходимый нолик в конце.

Скосив глаза, Лидия увидела появившееся на дисплее слово «разговор» и так громко взвыла, заглушая на всякий случай голос автоответчика, который, кажется, должен был предупредить, что все разговоры записываются, что Табунов не выдержал и заорал:

– Молчи, сука, шею сверну!

Лучшего начала для звонка в полицию было невозможно придумать, даже если очень долго писать сценарий этой сцены и несколько раз репетировать!

– Не трогайте меня! Отпустите! – закричала Лидия, всхлипывая. – Вы отца хотели убить, теперь меня увозите, вы что, всех Дугласов решили угробить? Наклеечку сделали «Перегон», что, я не знаю, какие у вас номера? Я эту машину видела утром во дворе, номер ее – 592, серый «Вольво»! Я сразу поняла, что это машина Табунова! А теперь вы у него шофером служите…

Автомобиль затормозил так резко, что имя железного волка Лидия проглотила.

Он выскочил, обежал машину, рванул дверцу, около которой сидела Лидия. Она успела сунуть в карман телефон, но это ее не спасло, потому что первое, что сделал волк, – обшарил ее карманы.

Выхватил мобильник, посмотрел на дисплей – и шваркнул телефон об асфальт. Проворно отстегнул ремень, выдернул Лидию из машины, одной рукой прижал к боку автомобиля.

Она видела его затянутую в черную перчатку ладонь. Между краем перчатки и рукавом куртки торчала полоска бинта.

Вот они, три отрубленные пальца рыбника! Железному волку пальцы, конечно, не отрубили, но можно спорить, что здесь след от заветного ножа отца! От фамильного ножа Дугласов!

Стало легче. Если отец оборонялся, если успел ударить железного волка, значит, разглядел его! А уж он, мент до мозга костей, умеет запоминать приметы преступника!

И еще она поняла, почему на отца напали на какой-то асфальтовой дорожке. Потому что некому было оставить отпечатки коровьих копыт. Железный волк и его сообщница были заняты разными делами одновременно.

Тем временем железный волк нагнулся, заглянул в салон автомобиля и проговорил негромко, глядя на Табунова:

– Прокол, Сережа. А таких проколов быть не должно!

Рука его скользнула в карман, что-то хлопнуло…

Пистолет Табунова!

Он убил капитана Табунова из его же пистолета!

Железный волк выпрямился и, подхватив Лидию под руку, поволок ее за собой. Он был так силен, что ошеломленная, потрясенная случившимся Лидия совершенно не могла сопротивляться.

Буквально через десяток шагов ее втолкнули в другую машину, невзрачную, черную, запыленную, в которой вдобавок так воняло бензином, что Лидию мгновенно начало тошнить.

Железный волк наклонился и резким, скользящим движением ударил ее поперек лба.

Острая боль пронзила голову, и Лидия запрокинулась на сиденье.

Чье-то лицо маячило перед ней… Лицо Табунова? Да, это был он. С тоскливыми, запавшими глазами, со скорбными складками около рта… И такое недоумение отражалось на его лице, что Лидии стало жаль его – против воли, но от всего сердца! Она чувствовала, что, хотя тело мертвого Табунова осталось в сером «Вольво» и отдаляется от нее все дальше и дальше, мысли его, которые были слишком долго и яростно обращены к Лидии, все еще тянутся за ней, и пока еще она может расслышать их, словно некую прощальную затихающую песнь.