Воин Бездны - Алексей Головлев

Аптекарь молча кивнул.

«И так бывает, – подумал Эрван. – Вроде столько лет вместе – а сказать на прощание нечего».

– Завидую я вам, ребята, – вдруг тихо произнёс Аптекарь.

– Было бы чему, – Эрван пожал плечами. – Мы ж на глубину… Многие оттуда возвращались? И самое поганое – неизвестно, что мы там забыли. Нас было семьдесят, помнишь? Теперь полсотни. А поход, считай, даже не начинали. Тебе проще: недельку в море проболтаетесь, и все дела. Глядишь, и практику зачтут – ещё домой успеешь съездить. Это нам с Конюхом… некуда.

– Все равно, – Аптекарь упрямо мотнул головой. – Вы-то вместе…

Голова опустилась, плечи поникли, казалось, ещё минута – и он заплачет.

– И ещё, – Аптекарь перешёл на шёпот. – Я уверен, я знаю – прощаемся навсегда. Не могу объяснить… Знаю, и всё.

Эрван поймал взгляд Конюха: «Теперь понимаешь? Я же говорил – неправильно! Неправильно!»

Внезапно Эрван ощутил острую боль, сразу и не разберёшь: в душе или теле.

«Наверное, это и есть укол совести. Скажи я в каюте, что готов… Лоэ бы уступил. Наверняка. И теперь я бы стоял на месте Аптекаря и старался не разреветься, как девка».

Эрван почувствовал, что краснеет. На Конюха и Аптекаря он не смотрел: боялся увидеть укор в их глазах.

«А собственно, какого черта? Я не просил, не умолял, чтоб меня оставили. Ни у кого в ногах не валялся. Выбрали б меня – подчинился бы, какой разговор. В конце концов, мы кадеты или кто? Есть приказ – выполняй!»

Эрван тяжело вздохнул.

«А его все равно жалко. Как себя ни оправдывай».

Он посмотрел Аптекарю в глаза:

– Может, ты и прав. Не спорю. Да только шансов уцелеть у тебя куда больше, чем у меня и Конюха. Это мы должны тебе завидовать, понял?

Аптекарь молчал.

– И ещё… – Эрван подмигнул. – Ты же хотел быть капитаном? Ну вот – мечты сбываются. Офицером стать не успел, а уже командир корабля. Куда уж нам с Конюхом!

Аптекарь неопределённо хмыкнул. Испытующе посмотрел на Эрвана – не шутит ли? Потом рассмеялся.

– Верно. Об этом я не подумал. Не так всё плохо, в конце концов.

Эрван украдкой бросил взгляд на Конюха: «Ну что? Я же говорил?»

Подошёл Бастиан.

– Ну всё, ребята! Хорош болтать. Только вас и ждут. Аптекарь, давай в шлюпку! Волны разгуляются, не сядешь!

Бастиан был прав: с каждой минутой «Горностай» болтало сильнее.

Аптекарь осторожно перелез через фальшборт, нашарил ступеньки трапа. Начал было спускаться… Замер на миг – одна голова над планширом. Тихо произнёс:

– Удачи вам, ребята. Всегда и во всём. И на всякий случай – прощайте…

Эрван Гвент. Дневник.

…Пишу сумбурно, как получится. Плевать на все, выплесну на бумагу, перечитывать не буду.

После того как остался на «Горностае», я думал, что победил: как же, Аптекаря списали, я вот он – в строю, как и раньше! Да только эта победа хуже поражения будет.

Остался я на корабле… и теперь всё чаще думаю – зря!

Настроение подавленное: не только у меня – у всех. Ни смеха, ни шуток… Даже не ругается никто. Как будто на судне смертельно больной. Бастиан требует, чтобы мы с ним на пару поднимали боевой дух. Интересно, как? Сплясать им, что ли? Не умею. Да и не поможет. Да Бастиан и сам понимает – без толку. Не в лени и не в скуке дело. И даже не в том, что от команды осталось две трети. Просто люди чувствуют – их обманули. На что рассчитывали, когда запускали нам эту сказочку про китов? Секретность? Хотели фаэри провести? Ой, темнит доктор, вместо одной байки другую подсовывает! Да фаэри к солёной воде и близко не подойдут, какое им дело до наших судов? И чем мы для них опасны, чем можем помешать: освободим Арморику, что ли? Чушь какая-то…

А людям каково? Шли как в обычный рейд, китов искать вдоль побережья, а теперь гонят туда, откуда ни одно судно не возвращалось!

Ладно, согласия не спросили, Бог бы с ним – боевое судно, всё такое… Но хоть что-то объяснить – можно? Не в опасности дело: никто нас силком во флот не тянул, если надо – умирать так умирать. Но пусть скажут хотя бы – ради чего? Нет, с рейдера только команды: «Занять место в авангарде, курс – запад».

«Дракон» держится позади, милях в полутора. Понятное дело: случись что – нас не так жалко. И делать нечего – они приказывают, мы выполняем.

А ещё… Может, воображение разыгралось, но я почти уверен: «Дракон» не просто ударная сила. Ещё и карающая – если понадобится. Наверняка подумали о возможном бунте, не дураки же…

А поблизости от их камнемётов не сильно забунтуешь. Да ещё две сотни морских пехотинцев на борту, пикнем – задавят, как клопов. Да и… Ну ускользнём мы ночью, допустим. И что? Пиратствовать? Кеч не люггер, его в любой заводи не спрячешь. Значит, найдут и уничтожат. До берега доплыть и разбежаться? И куда дальше? Всю жизнь вне закона? По лесам прятаться?

А капитан, Лоэ, Бастиан? Жорд-пьянчуга? Их за борт, что ли? Они-то в чем виноваты?

Да нет, чушь несу. От безысходности, что ли… Какие из нас пираты? Мы – люди. Люди, которые просто хотят жить. Или хотя бы умереть со смыслом. Разве это много?

Нет, нельзя так с людьми, даже в военном флоте.

Особенно – в военном флоте…

Глава 7

«Горностай». Судовой журнал.

…ветер средней силы, восточный. Волнение слабое. Состояние рангоута, такелажа хорошее. Скорость по лагу – пять миль.

Больных, раненых нет.

Сегодня, в полдень третьего дня убывающего лета (19 июля по римскому исчислению), вверенное мне судно вошло в Полосу Туманов.

– Ну что? Какого там копаешься? – Терпение Бастиана, похоже, было на исходе.

– Сейчас. Перекину только, – пыхтя, отозвался Эрван. – Отпусти чуток… Вот так.

Он болтался на бизань-мачте, намертво вцепившись в рей. Судно трепала бортовая качка, конец мачты болтался, как живой, норовя сбросить Эрвана в океан.

Ага, перехватиться… Есть! Теперь перекинуть…

Он с опаской убрал с рея трясущуюся руку, отцепил притороченный у пояса канат. Заёрзал, пытаясь найти точку опоры, – ноги предательски заскользили по мокрым от тумана выбленкам.

Эрван почувствовал, как по лбу стекают липкие капли.

Пот? С чего бы – вроде холодно… Может, изморось…

Руки начинали дрожать. Рей показался слишком толстым и неухватистым, а мокрая верёвка – слишком тяжёлой.

Пора заканчивать. Пока не сверзился…

Едва дыша, он перекинул канат через рей.

Есть! Как его дальше-то… Ага! Вот так…

Стравливать оказалось делом непростым: жёсткая пенька ёрзала по отсыревшей древесине, норовя зацепиться за всё, что можно и нельзя. Пыхтя, будто ломовая лошадь, высунув язык от напряжения, Эрван отвоёвывал у непокорной верёвки фут за футом.

Когда верхушка мачты оказывалась над водой, Эрван замирал: перспектива рухнуть в океан под Стеной Туманов казалась страшней гнева боцмана.

Две минуты, три… Пять… Наконец – долгожданный голос Бастиана:

– Порядок! Жди – чуть-чуть осталось.

Клацая зубами от холода, Эрван наблюдал, как внизу разжигали сигнальный огонь. Странное это было зрелище: светящее пятно тумана, пульсирующее как живое, а вокруг ни людей, ни палубы – лишь тёмно-серая муть. Эрван огляделся: концы рея в десяти футах от него терялись в густом сумраке.

Как в горах. Только хуже. Там хоть тихо, а тут – океан шумит. Будто угрожает…

Он почувствовал, как от холода и напряжения затекают конечности. «И это называется июлем. Того гляди, снег пойдёт. – Он съёжился, зябко повёл плечами. – И какого я вызвался? Вечно я так: сначала сделаю, а потом… Нужность свою решил доказать, идиот! Свалюсь в воду – кто меня выловит? Ни черта ж не видно! И о палубу не лучше – не отскребут потом…»

– Ну, что там у вас? – Он надеялся, что голос его излучает спокойствие и твёрдость.

– Всё уже, всё. Принимай.

Канат заскользил под рукой. Пятно света приближалось, становилось ярче, отчётливей… Наконец Эрван разглядел очертания сигнального фонаря. Чертыхаясь, вскарабкался на рей верхом, принял норовящий обжечь груз и закрепил под клотиком.

Почти на ощупь, обдирая руки о ванты, кое-как спустился на палубу. Привалился к фальшборту, стараясь устоять на ватных ногах.

– Молодец. До ночи успели, и ладно. Только жаль, те раньше управились. Видишь?

Эрван посмотрел назад: саженях в пятистах за кормой сквозь туман виднелись тусклые угольки – сигнальные огни на мачтах «Дракона».

Эрван повернулся, раскрыл было рот для ответа – но Бастиана рядом уже не было.

– Ты чего дрожишь? – Эрван вздрогнул: Конюх вынырнул из тумана неслышно, как призрак.

– Задрожишь тут! Мачта болтается туда-сюда, ноги скользят – того и гляди… того. А самое поганое – эта белая муть. Сверху, снизу… Палубы не видно, моря толком не видно – жуть. Будто с того света вернулся.

– С того света, говоришь? – хмыкнул Конюх. – А ты за борт глянь – ещё не так заколотит.

Эрван перегнулся через планшир: у ватерлинии туман редел, и Эрвану удалось разглядеть в глубине множество синеватых огоньков. Они то гасли, то загорались вновь; то собирались в диковинные созвездия, то рассыпались холодными искрами.