Неизведанный Рим. Легенды и секретные места Вечного города - Елена Романовна Елохина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Присутствие аббревиатуры на этом фонтане, скорее всего, напоминает, что его заказала городская администрация. Фонтан задумал архитектор Франческо Буффа для украшения стены церкви S. Maria delle Grazie у ворот Ватикана – Porta Angelica. Это там, где фонтан Тиар.
В ходе перестройки Борго в эпоху Муссолини церковь снесли, а фонтан перенесли на piazza delle Vaschette. Ее название, «площадь раковин», возможно, осталось с тех времен, когда здесь стояли ванны для воды (стирки или водопоя животных). Не исключено, что одна из них сейчас и используется как раковина фонтана. Acqua Angelica («ангельская вода»), использовавшаяся когда-то в фонтане, издавна ценилась за лечебные свойства для печени. Но сейчас фонтан подключен к системе Acqua Vergine (Аква Вирго – из Треви).
Последний фонтан ждет на параллельной улице borgo Pio – эта самая уютная улица района, и я приберегла ее «на десерт». Мягкий охровый оттенок фасадов, пешеходная мостовая и столики кафе на улице. Жизнь словно замедляется, беря передышку от бесперебойного потока туристов вокруг Ватикана. Посередине улица слегка расширяется, превращаясь в сквер, piazza del Catalone. Здесь часто с визгом носится малышня из детского сада.
Увитые густым плющом фасады зданий и изящные скамеечки мороженицы Hedera делают этот уголок Борго аппетитной добычей для фотографов. Но, конечно, главный герой площади – коренастый кирпичный фонтан, похожий на сказочную избушку. Или на алтарь с треугольной крышей – такие ставили в домах древние римляне, чтобы оставлять угощения для духов дома, пенатов. Помните выражение «родные пенаты»? Оно пришло из античного Рима.
Фонтан появился благодаря папе римскому Пию IX в 1870 году – об этом снова говорят скрещенные ватиканские ключи и корона.
До прихода новой власти во второй половине XIX века Ватикан успел сделать для Рима полезное дело – восстановить древний водопровод Acqua Marcia.
Его название написано на фонтане, в честь создателя акведука претора Квинта Марция, жившего во II веке до н. э. По его приказу построили сложную инженерную систему протяженностью в 90 км для подачи воды из чистейших высокогорных источников реки Аньене. Акведук Acqua Marcia (читается как «Марча») считался в Риме одним из лучших по качеству и прозрачности воды – наравне с Acqua Virgo.
Этот факт может показаться ироничным тем, кто понимает итальянский язык. Слово marcio переводится как «гнилой, грязный». Чего не скажешь о прохладной живительной струйке, из которой прохожие наполняют бутылки и ладони.
38. Законная булочка
На другой стороне borgo Pio, на углу с vicolo del Campanile, спрятана любопытная деталь, совсем незначительная на первый взгляд.
Примерно на уровне метра от мостовой на стене вырезан каменный круг. Только внимательный прохожий обратит на него внимание, да и местные жители вряд ли объяснят, откуда и зачем он появился.
Мало ли в городе камней неизвестно какой давности с непонятными следами!
Об этом каменном диске есть легенда. В Риме случались неурожайные годы: это означало дефицит зерна для хлеба.
В голодные времена во избежание спекуляций закон устанавливал количество муки, которое пекари должны были использовать при выпечке.
Так что бизнесу тут было особо не развернуться.
Тогда некоторые особо находчивые пекарни придумали трюк – уменьшать размер булочки и продавать ее по стандартной цене. Так римляне получали меньше хлеба за те же деньги.
Узнав о коммерческих махинациях, папа римский возмутился.
Народная молва расходится в сведениях, какой это был понтифик и о каких годах идет речь. Предположительно, действие происходило в начале XIX века.
Чтобы впредь другим было неповадно дурить римский народ, на стене у Ватикана появился мерный знак – именно такого размера должна быть честная булочка. Даже корочку потолще начертили, чтобы не было разночтений.
Перед покупкой хлеба в лавке можно было проверить товар на соответствие норме. Были ли такие знаки в других районах города – неизвестно. Или они не сохранились.
Однажды я из любопытства провела эксперимент – купила в соседней пекарне типично римскую булку круглой формы – тартаругу («черепашку»). Так ее прозвали за квадратную сетку на корке, напоминающую панцирь.
Замерив форму по каменному диску, отвечаю – все по ГОСТу!
Можете проверить сами.
39. Мастро Титта переходит через мост
За церковью S. Maria in Transpontina в узком переулке под названием Колокольный (vicolo del Campanile) есть старинный дом. Выцветшие росписи на фасаде и дверь в форме арки как будто переносят в эпоху, когда здесь жил один необычный ремесленник. Джованни Баттиста Бугатти был ничем не примечательным невысоким мужичком, одевался скромно, но элегантно. С выглаженным белым воротником и галстуком, всегда чисто выбрит.
Его официальным занятием были починка и покраска зонтов – от солнца и от дождя. Он продавал их путешественникам и местным. Но очередь в его мастерскую не стояла. Более того, прохожие, узнав его издалека, крестились и переходили на другую сторону улицы.
«Откуда такая неприязнь?» – удивитесь вы.
Римляне знали, что под безобидной овечьей шкурой простого мастера зонтичных дел кроется волчья темная сторона. Бугатти был самым известным палачом Святого престола. В перерывах между ремонтом зонтиков и посещением служб в церкви он профессионально рубил головы преступников, вешал, четвертовал и совершал другие изощренные виды казней.
В городе у палача было прозвище, которое со временем полностью вытеснило настоящее имя, – Мастро («маэстро») Титта. В более жесткой версии римляне называли его просто er boja (на местном диалекте – «мясник»). Карьера Мастро Титта была долгой и продуктивной – с марта 1796 по август 1864 года. Он начал «стажером» в 17 лет, а удалился на почетную пенсию в 85, глубоко верующим католиком, исполнив 516 смертных приговоров. Все они подробнейшим образом задокументированы в его личном журнале. Среди казненных кого только нет: грабители, женоубийцы, заговорщики и революционеры, замышлявшие свергнуть папу римского.
Несмотря на отсутствие народной любви, Мастро Титта с большим почтением относился к службе при Ватикане, называя себя «скромным исполнителем воли Божьей» и «руками папского правосудия». Не страдал угрызениями совести, приговоры исполнял
