Эльфийская кукла - Андрей Астахов

Шамуа держалась молодцом. То ли научилась ездить верхом, то ли просто не хотела грузить меня своим нытьем. А я… Короче говоря, я влюбился. Внезапно и насмерть. Нет, умом я понимал, что сам создаю себе лишние проблемы, но ничего не мог с собой поделать. Я, что называется, разглядел Шамуа. То ли вся та история, что произошла с нами в Нолси-Ард, так на меня подействовала, то ли до меня дошло, наконец-то, каким сокровищем я обладаю, но только я чувствовал, что теперь и минуты не могу прожить без моей серны. До признаний дело пока не доходило, я решил держать свои чувства при себе, однако Шамуа все прекрасно понимала и без моих откровений. Видимо, мои чувства были очень разборчиво написаны на моей физиономии. Шамуа оценила их и вознаграждала меня по-своему. Каждая ночь, проведенная с Шамуа в дорожных гостиницах, стала для меня настоящим праздником. Поскольку подонки Сламбо обобрали мою малышку, я накупил ей кучу новых побрякушек в ювелирных лавках Лардении, что очень облегчило мой кошелек – но я об этом не жалел. Шамуа стоила любых расходов. Я часто думал о том, что мне теперь делать с мадам Франсуаз и Марикой. Положим, моя милая трактирщица все поймет, и есть все шансы, что наш легкий роман плавно перейдет в прочные деловые отношения. А вот с Марикой все гораздо сложнее. Она до сих пор в Кубикулум Магисториум и ждет от меня помощи. Я не выдержал и рассказал Шамуа про Марику. Реакция блондинки была вполне предсказуемой.

– Господин Алекто волен делать все, что захочет, – промурлыкала она, водя пальчиком по моему носу.

Покладистость Шамуа в который раз привела меня в буйный восторг, и я решил, что по возвращении в Уэссе обязательно попробую еще раз освободить Марику. Последствия меня пока мало заботили. Об Алине я вспоминал все реже и реже. Все, что я пережил в Четвертом Рейхе, теперь казались мне странным тяжелым сном, который хочешь забыть, да не можешь. Еще меньше я думал о Бэмби, и если вспоминал ее, то лишь потому, что у нее оставалась моя лошадь. И уж совсем редко я вспоминал о Шарле, хотя милая студентка Корунны наверняка строит на меня свои планы. А ведь есть еще кукла, которая пока лежит в моем спорране и никак не вмешивается в ход событий. Но чего ждать, когда я сниму заклятие? Словом, я впервые в жизни почувствовал на собственной шкуре, как же тяжела и в то же время полнокровна жизнь повесы.

Когда мы пересекли границу Уэссе, я почувствовал себя гораздо спокойнее. Переночевав в уютной гостинице, мы рано утром отправились прямиком в Лоэле. На закате мы были в городе. Как и прежде я устроился в гостинице «Добрый отдых», заплатил за неделю вперед, и мы с Шамуа, поужинав, великолепно провели вечер и большую часть ночи. А утром я сразу направился в штаб-квартиру Боевого Братства, предчувствуя непростой разговор с Руди фон Данцигом.

Делопроизводитель был у себя. Поприветствовал он меня вполне по-дружески, но едва я начал излагать то, с чем пришел, фон Данциг меня остановил.

– А я-то думал, ты пришел, чтобы присоединиться к Братству, – сказал он мне. – Можешь не рассказывать, что с тобой случилось, я все знаю. Дамзель Рена была тут вчера утром.

– Ага, так Рена здесь! – Меня реально обрадовала эта новость. – Выходит, ты знаешь, что выкинули эти козлы Сламбо.

– Разумеется. И я уже принял меры. Братья Сламбо арестованы и сидят в нашей сторожевой башне. Я написал магистру о случившемся и жду его решения. Скорее всего, твоих приятелей ждет суд чести.

– Отличная новость! А что с Бэмби?

– Ей отказано в приеме в Братство.

– Что? – Я аж привскочил на стуле. – Это еще почему?

– Глянь-ка, что я тебе покажу, рокарец, – фон Данциг достал из ящика стола ключ, отпер им большой сундук справа от себя и вытащил кожаный мешок. Я сразу узнал этот мешок – именно его я нашел в пещере, именно в нем была вампирская голова. Фон Данциг распустил горловину мешка и вывалил на стол большой кочан капусты.

– Вот почему я арестовал братьев Сламбо и отказал Бэмби, – пояснил фон Данциг. – Теперь берегу этот кочан как вещественное доказательство для суда. Еще никто не пытался выдать капустный кочан за голову вампира.

– Вампир был, Руди, – сказал я, несколько озадаченный увиденным. Точнее, я-то понимал, что кочан в мешке всего-навсего милая шуточка моего друга Салданаха, но правду рассказать фон Данцигу не мог. – И прикончила его именно Бэмби. Я свидетель.

– Правда? Чем докажешь?

– Теперь ничем. Но я сам держал отрубленную голову в руках. Куда ее задевали эти придурки Сламбо, я не знаю. Кстати, у них должно было быть мое оружие, катана Такео и аргентальный вакидзаши. Где они?

– У них не было ничего, кроме их собственного металлолома.

– Так, – я понял, что мне придется попотеть, прежде чем я верну свои мечи. – В чем ты обвиняешь Сламбо?

– Во-первых, в подлоге, – фон Данциг показал на капустный кочан. – Идиотство, конечно, полное, но я подозреваю, что братья хотели использовать какую-то магию, чтобы одурачить меня и обманом вступить в Боевое Братство. Во-вторых, они обвинены в бесчестных действиях, как-то: нападение на рыцаря, грабеж и недостойное обращение с женщинами. Вполне достаточно, чтобы прокатить их по городу на ослах с перевернутым гербом дома Сламбо под хвостом и подержать у позорного столба.

– Руди, я должен с ними поговорить.

– Зачем? Все уже решено.

– Я должен найти свое оружие. Ты сам знаешь, что утрата меча для рыцаря позор. Я не могу этого так оставить.

– Так они все тебе и рассказали! – Фон Данциг достал из шкафчика бутылку и два кубка, налил красного вина мне и себе. – Оставь эту затею.

– Руди, разреши мне с ними поговорить. Ручаюсь, я их расколю.

– Ладно. Если узнаешь что-нибудь важное, доложи мне. Уговор?

– Хорошо. – Я взял кубок, пригубил и поставил на стол. – Тогда не будем терять времени. Пойду, пообщаюсь с поганцами прямо сейчас.

– Погоди, я выпишу тебе разрешение. У нас с этим строго.

– Еще один вопрос, Руди, – сказал я, наблюдая, как фон Данциг пишет для меня пропуск на гауптвахту. – Ты знаешь, где сейчас Бэмби?

– Вчера она была в Лоэле. По-моему, она остановилась в таверне «Веселые горожане», это рядом с торговой биржей. Что, понравилась девчонка?

– Боевая девка, – сказал я, взял у фон Данцига пропуск и уже в дверях добавил. – Зря ты ее не принял. А вампир был. И я тебе это докажу.

Гауптвахта Боевого Братства помещалась в приземистой каменной башне во дворе штаб-квартиры. Тюремщиком оказался мой «земляк»-рокарец, крепкий старик с непроницаемым изрытым оспой лицом. Мое появление его нисколько не обрадовало, но пропуск сразу заставил его быть полюбезнее.