Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ) - Сергей Симонов

   – Ну, что ж, дело новое, техника ещё несовершенная, бывает, – Хрущёв пожал плечами и нетерпеливо зашагал следом за директором завода. Начальник личной охраны Иван Михайлович Столяров и двое его сотрудников шли на пару шагов позади.

   – Да... непонятные какие-то поломки... – пробормотал Поляков.

   Придя на участок, Хрущёв увидел, что станки стоят открыто, никак не огорожены, не отделены от общего пространства цеха. Работал только один станок из шести, остальные пять стояли, в шкафах управления двух из них ковырялись люди в спецовках. Они почтительно приветствовали Первого секретаря, прервав работу.

   – Здравствуйте, товарищи! – поздоровался Никита Сергеевич. – Что, часто новые станки ломаются?

   – Часто, – вздохнул один из операторов. – Больше чиним, чем работаем.

   – Что так? – спросил Хрущёв. – Ненадёжная техника? Может, мне надо товарищей учёных мотивировать, чтобы исправили недостатки?

   – Техника надёжная, Никита Сергеич, – ответил оператор. – Люди ненадёжные.

   Хрущёв удивлённо поднял брови.

   – Так-так... С этого момента поподробнее, пожалуйста...

   Директор завода явно нервничал, бросая косые взгляды на операторов станков.

   – Никита Сергеич, это наговоры, люди у нас нормальные, как везде...

   К участку тем временем, увидев Хрущёва, рабочие со всего цеха прекратили работу и окружили гостей плотным кольцом. Хрущёв поздоровался с ними и продолжил беседу с оператором:

   – Вас как зовут, товарищ? – спросил он. – Неудобно как-то...

   – Алексей меня зовут. Я из ИТМиВТ, у Лебедева работаю, Сергея Алексеича, мы здесь временно, новые станки налаживаем, – ответил оператор.

   – Так что со станками, Алексей? – спросил Никита Сергеевич.

   – Ломают их.

   – То есть как ломают? – обомлел Хрущёв. – Кто?

   – Недовольные. Они думают, что из-за этих станков им всем нормы прибавят и зарплаты урежут. Вот и портят станки.

   Рабочие вокруг недовольно зашумели, из задних рядов послышались не вполне цензурные, но достаточно однозначные выкрики.

   – Та-ак... – Хрущёв повернулся к толпе. – Чувствую, надо этот вопрос обсудить.

   – Нех..й тут обсуждать! Нах..й нам эти станки не нужны! Без них работали и дальше работать будем, – послышалось в ответ.

   – Товарищи, погодите! Это же для вас делается! Чтобы поднять производительность труда, улучшить точность, тем самым увеличить количество выпускаемых автомобилей, чтобы можно было снизить на них цены, чтобы их всем хватало, а не в очередь по записи, с ожиданием в два-три года!

   – Гусь свинье не товарищ! Знаем мы, как «для нас делается"! Наставят ё...аных автоматов, а нам потом расценки срежут!

   На «гуся» Никита Сергеевич обиделся, но постарался остаться спокойным:

   – Товарищи, я сам из рабочих, в молодости работал слесарем, ваш труд знаю не понаслышке. Ни о каком пересмотре расценок речь не идёт.

   – Так это поначалу не идёт, пока автоматов мало!

   – Из рабочих, говоришь... Слесарем работал... – пожилой рабочий, стоявший прямо перед Хрущёвым, не спеша протянул руку. – А сверло заточить сумеешь, слесарь?

   Столяров и охранники напряглись, готовые прикрыть Первого секретаря собой, если дело примет серьёзный оборот.

   На ладони рабочего действительно лежало сверло, миллиметров 12 диаметром. Стоявшие вокруг рабочие весело зашумели, предвкушая развлечение. Хрущёв взял сверло, осмотрел режущие кромки. Сверло было далеко не новое, изрядно убитое.

   – М-да... Приспособления дашь? Шаблончик там, карандаш чернильный, угольник со струбцинкой? – спросил Никита Сергеевич. – Не буду же я у вас по шкафчикам лазить?

   – Всё дадим! – послышалось вокруг.

   – Ну, тогда чё стоим? – спросил Хрущёв. – Ведите к точилу.

   Сопровождаемый толпой, он прошёл на заточной участок, где стояли несколько точил. Подошёл к одному из них, придирчиво осмотрел шлифовальный круг.

   – Бл...дь! Это какой же пид...рас камень до такого состояния убил? – видя непорядок, Никита Сергеевич непроизвольно перешёл с партийной лексики на народную. – Правилку дайте.

   Рабочие одобрительно загоготали.

   – Гляди-ка, партейный, а с понятием!

   – Слышь, Михалыч, а я и не знал про тебя таких интимных подробностей! Вишь, партия-то, она бдит! Всё видит!

   Кто-то из стоявших рядом рабочих передал ему державку с твердосплавной пластинкой. Хрущёв внимательно осмотрел подручник, убедился, что он правильно выставлен, включил точило и осторожно подправил поверхность круга.

   Приладив к подручнику шаблон, Никита Сергеевич провёл черту чернильным карандашом под 60 градусов.

   – Давно уже не точил, на глазомер не полагаюсь, – пояснил он.

   Хрущёв аккуратно выставил сверло вдоль черты, положив его на палец левой руки, и несколькими движениями обточил заднюю поверхность. Повернул сверло на 180 градусов, обточил вторую.

   – У кого там шаблончик был, проверьте.

   Пожилой рабочий, которого назвали Михалычем, приложил к сверлу шаблон и одобрительно крякнул. Взял штангенциркуль и замерил длину режущих кромок.

   – Ну, ты, бля, ничё... – констатировал Михалыч. – А говоришь, «на глазомер не полагаюсь...» Нормальный у тебя глазомер, Никита Сергеич!

   – Кромки одинаковые? А то дай угольник и струбцинку, подправлю.

   – Да нормальные кромки! – похвалил Михалыч. – У меня и то с первого раза не всегда выходит.

   – Ну, это просто приложился удачно...

   – Садись за стол, потолкуем. Сверло я потом сам доточу.

   – Э, нет, уж если начал, дай, доделаю, – Хрущёв отобрал у Михалыча сверло и аккуратными движениями подточил перемычку.

   Отдав сверло Михалычу, Хрущёв с ним и ещё несколькими рабочими уселись за стол, отодвинув в сторону костяшки домино. Директор завода Поляков тоже придвинул железную табуретку к столу и присел.

   – Поговорим?

   – Давай.

   – Так кто вам сказал, что расценки урежут? – спросил Хрущёв.

   – А чё тут говорить? Автоматы затем и ставят, чтобы производство удешевить, – ответил Михалыч. – Нешто мы дураки, не понимаем? Ты, Никита Сергеич, вижу, человек с понятием. Сам подумай, вот, скажем, Тимофей Иваныч, – он указал на рабочего, сидящего рядом. – Он же токарь от Бога! Шестой разряд получил уже лет двадцать как...

   – Двадцать два, – кивнул тот.

   – Во... И тут привозят енти автоматы... Да они ж как начнут план гнать! Рази ж живой человек за ними угонится? Да ни в жисть! Машина, она ж железная! Обидно, понимаешь! Тут тридцать лет, вот энтими вот руками... Это ж мастерство! А к энтой машине пацанов из ПТУ приставят, заготовки переставлять, да катушки магнитофонные перематывать... И будет она план гнать днём и ночью, в три смены...

   – Вот правильно говоришь, Михалыч... как полное-то имя? Неудобно только по отчеству...

   – Платон Михалыч я.

   – Так вот, Платон Михалыч, – ответил Хрущёв, – Про мастерство правильно сказал. А ты в курсе, что эти станки, что ты автоматами зовёшь, рабочий обучать вначале должен, чтобы они работать могли?

   – Это... как, то есть, обучать?

   – Это же самые наши первые станки! – пояснил Никита Сергеевич. – Они глупые ещё, сами работать не умеют. Сначала к такому станку должен рабочий встать, и своими движениями станок научить. Первую деталь из очередной партии на станке токарь сделать должен. Станок его движения запоминает и повторяет. А токарь идёт к следующему станку и на нём другую деталь делает. Потому и обучать станок работать должен именно такой специалист высочайшей квалификации, вроде тебя или Тимофей Иваныча.

   – Тю... Во как! – рабочие переглянулись. – Выходит, не так умна машина, как про неё болтают?

   – Это ж не автомат тупой, который, скажем, болты или там, жиклёры, делает, – пояснил Хрущёв. – Это тот же универсальный станок, на нём любые детали делать можно. Только он умеет движения рабочего запоминать и повторять. Вот такие специалисты, как вы, для обучения этих станков будут на вес золота. У вас за годы работы каждое движение выверено, и металл вы кожей чувствуете, знаете, где какую подачу использовать, чтобы и деталь не запороть, и резец не сломать.

   – Э, Никита Сергеич, ты, конечно, хитёр, но рабочего человека так просто не обманешь, – усмехнулся Тимофей Иванович. – Станки скоро поумнеют, научатся совсем без человека работать. Да и с деталями – у нас их не так велик ассортимент. Один раз записал на ленту эту самую программу, и всё. Рабочий не нужен больше, станок сам работать будет. А нас куда? И потом, посмотри, сколько сейчас рабочих в одном только этом цеху? А если тут всё этими автоматами заставят? Будут их обучать один-два человека, а остальных куда?

   – Один-два не управятся, нужно несколько десятков, – ответил Хрущёв. – Ты, Тимофей Иваныч, работаешь давно. Про многостаночников слышал? (http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1475928/Многостаночничество)