Властелин колец - Джон Толкин

Рох. «горный воин».

531

На рох. наречии pukel–men, т.е. «люди–гоблины». В Рук. (с. 214) читаем: «Это слово представляет собой… одну из форм, образованных от корня puk-, широко распространенного в Англии, Уэльсе, Ирландии, Норвегии и Исландии и обозначающего дьявола или мелкого беса… часто этим словом называются уродливые, безобразные фигуры». Имя шекспировского Пака из «Сна в летнюю ночь» происходит от того же корня (ср. также имя героя у Киплинга в сборнике «Puck of Pook's Hill»).

В славянских языках есть аналогичный древний корень шиш, который, по Далю, означает «черт» или «разбойник». От этого корня происходит слово шишига того же значения, которое и выбрано для перевода.

532

В Рук. (с. 198) сообщается, что роханское слово фириэн означает «гора» (соответствует древнеангл. firgen, что произносилось как фириэн). Фелд — рох. «поле». Толкин предлагает оставить это слово без перевода.

533

Рох. «железная пила».

534

Рох. «заклятая гора».

535

Рох. «темный лес».

536

Бальдор — рох. «смелый, дерзкий». Брего — рох. «правитель». Родственно древнесканд. Браги (имя бога поэзии, а также легендарного поэта Браги Старого).

537

Синд. «князь + камень» (или + «вождь»).

538

Нижний Харг: в оригинале Underharrow. Under на англ. означает «под». О значении корня harrow см. прим. к гл.5 ч.3 кн.2. Верхний Бурн: в оригинале Upperbourne.

539

Рох. «горный лес». Лес на склоне горы Халифириэн.

540

Рох. «защита + город».

541

По–английски эта распространенная поговорка звучит так: Where is a will, there is a way (нечто вроде «было бы желание, а способ найдется». В немецком варианте: wo eine Wille ist, da auch eine Weg ist — «где воля, там и победа») <<Дословно «где воля, там и путь». Здесь приведен перевод, предлагаемый немецко–русским фразеологическим словарем (Лейпциг, 1970).>>. Эта поговорка имеет довольно дурную славу, так как в свое время ее избрали одним из своих девизов нацисты, считая, что в ней нашел яркое выражение «истинно нордический» дух, в своем стремлении к высшей цели не снисходящий до разборчивости в средствах. Толкин, глубоко преклонявшийся перед «нордическим духом», породившим северные мифологии, писал в письме к сыну Майклу от 9 июня 1944 г. (П, с.55–56): «Начиная с того времени, когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, я посвящал бóльшую часть своего времени изучению германской филологии (включая Англию и Скандинавию). В «германском идеале» гораздо больше силы (и правды), чем думают невежи. Еще в бытность мою выпускником университета меня сильно тянуло к этому идеалу (Гитлер в то время, должно быть, еще пачкал бумагу красками и ничего обо всем этом не слышал); это было у меня своеобразной реакцией на так называемую «классику». Чтобы осудить зло в чем бы то ни было, надо сперва увидеть в предмете разговора добрую сторону. Странно, что никто до сих пор не предложил мне выступить на эту тему по радио или написать статью! Однако, смею полагать, я лучше некоторых знаю правду о том, что представляет из себя вся эта «нордическая» белиберда. Уж я–то могу предъявить теперешней войне свой личный иск, который жжет мне душу. Благодаря этому личному отношению не исключено, что в свои 49 лет я мог бы сейчас воевать лучше, чем воевал в 22. Я предъявляю иск этому маленькому невегласу–кровопийце <<В оригинале употреблено слово ignoramus — лат. «невежда».>> Адольфу Гитлеру (странно все–таки, что демоническое вдохновение и демонический порыв ни на гран не усиливают интеллектуальных способностей человека, а действуют исключительно на волю) за то, что он испортил, извратил, приплел не к месту и обрек вечному проклятию тот благородный северный дух, бесценный вклад Севера в сокровищницу Европы, который я всегда любил и всегда старался показать в истинном свете. По воле случая нигде этот дух не проявил себя так благородно, как в Англии, где он был раньше всего освящен и христианизирован».

Чтобы до конца прояснить отношение Толкина к нацистской теории, приведем еще два небольших отрывка из его писем.

В 1938 г. немецкое издательство «Rutten und Löening» пожелало издать немецкий перевод «Хоббита» и запросило у Толкина справку о его арийском происхождении. В письме к своему издателю С.Анвину Толкин пишет: «Я склоняюсь к отказу… и весьма сожалел бы, если бы мой положительный ответ дал впоследствии повод упрекнуть меня в том, что я поставил свою подпись под насквозь порочной и далекой от научности расовой доктриной». Толкин составил два варианта ответа — один с кратким отказом (по–видимому, это письмо и было послано, так как переговоры прекратились), другой более подробный:

«Уважаемые господа! Сожалею, но мне не вполне ясно, что именно вы разумеете под словом «арийский». Я не арийского происхождения: индо–иранского во мне ничего нет. Насколько мне известно, никто из моих предков не говорил ни на хиндустани, ни по–персидски, ни по–цыгански… Но если ваш вопрос следует понимать как вопрос о том, нет ли у меня еврейских корней, то я могу ответить только одно — я глубоко сожалею, что среди моих предков не встретилось представителей этого народа, наделенного особыми дарами. Мой прапрапрадед переехал в Англию из Германии в восемнадцатом веке, так что бóльшая часть моих предков — коренные англичане. К тому же я английский подданный и полагаю, что этого вам должно быть вполне достаточно. Тем не менее я привык гордиться своей немецкой фамилией и гордился ею всю последнюю, прискорбной памяти, войну, когда служил в английской армии. Не могу, однако, удержаться, чтобы не заметить следующего: если подобное бестактное и неуместное любопытство станет обязательным в делах литературы, то недалеко то время, когда немецкая фамилия перестанет быть для меня источником гордости» (П, с.37). Поговорку «Where is a will, there is a way» Толкин обыгрывает в тексте трилогии по–своему. Шиппи (с.242) пишет, что до 1822 года эта поговорка нигде не фиксировалась, но по–древнеанглийски звучала бы почти точно так же. Толкин превращает ее в строку аллитеративной поэзии, и в устах Эовейн она звучит так: «Where the will wants not, a way opens». В гл.2 ч.6 кн.3 ее пародируют орки, говоря: «Where there is a whip, there is a way» (в данном переводе: «Небось, где кнут, там и силушка найдется!»).

542

Рох. «скрытая защита». Ср. нем. Tarnhelm: так назывался шлем–невидимка в оперном цикле Вагнера.

543

Рох. «ветер + пена».

544

Синд. «корабль длинной пены». Этот остров на Андуине назван так из–за сходства с кораблем, рассекающим волны, от носа которого расходятся два пенных буруна.

545

В предисловии ко второму изданию ВК (1966 г.) Толкин пишет, что, будь Война за Кольцо аллегорическим изображением Второй мировой войны (что не так), то «Кольцо непременно было бы присвоено и затем использовано против Саурона; Саурон не обратился бы в ничто, но был бы порабощен, а Барад–дур не разрушили бы, а заняли. Саруман, оставшись без Кольца, благодаря общей неразберихе и предательствам отыскал бы в Мордоре недостающие звенья к своим изысканиям и спустя небольшое время сам сделал бы Великое Кольцо, с помощью которого бросил бы вызов новому самодержавному властителю Средьземелья». Шиппи (с.238) указывает, что, несмотря на то, что Толкин использует здесь образы ВК для создания явной аллегории Второй мировой войны и холодной войны (Кольцо — атомная бомба, Саурон — фашизм, Совет Элронда — западные государства, Саруман — СССР, «предательство» Сарумана и его «научные» изыскания в Мордоре — намек на роль, которую сыграли англо–американские перебежчики и немецкие ученые в создании русской атомной бомбы), ВК от этого в аллегорию не превращается.

546

См. прим. к гл.9 этой части, Давно покинули рощи Лориэна соплеменники Нимродэли…

547

В письме к Р.Муррэю от 4 ноября 1963 г. Толкин пишет (П, с.206): «Гондор унаследовал от Нуменора… тягу к долголетию, обычай бальзамировать покойников и строить им великолепные гробницы». В письме к Р.Бир от 14 октября 1958 г. (П, с. 281) Толкин сравнивает нуменорцев с древними египтянами. Таким образом, у принимающего авторскую игру читателя возникает вопрос: а не заимствованы ли египетские традиции из Нуменора, ведь именно египетские жрецы поведали когда–то грекам об Атлантиде?

548

Мн.ч. от муумак (см. прим. к гл.4 ч.4 кн.2).