Черная Принцесса: История Розы. Часть 1 - AnaVi
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как ты там сам сказал мне ранее же?.. Неважно?
— Нет, важно, София! — Обрубил резко и на самом же корню, как и только-только открывшемся ключе, ее же вновь вот-вот готовый зафонтанировать поток иронии и сарказма Егор, не желающий уже, так продвинувшись вперед, в настоящее и будущее, вновь разворачиваться и ехать вслепую со взглядом назад и в прошлое, ведь и каким бы время ни было цикличным — должно было быть всегда и исключение из правила: природа просто не могла сделать для всего лазейки и лишь здесь пустить все на самотек, оставив будто и перевертыш эффекта бабочки или последнюю неустойчивую фигурку домино и тут же неваляшку из середины же и сердцевины картины, когда все же само золотое сечение было уже собрано под ключ. — Сейчас и здесь. Для тебя и меня… Да и для всех!
— С нее же — все началось, да! — Не отставала от него же самого сама девушка как в отстаивании своей же точки зрения и себя, так и устаканивании, разложении всего и вся по полочкам: с ним ли и прямо или без него и косвенно, но продолжала бить и бурить в одну и ту же точку, добиваясь уже хоть и чего-то, но своего и от него, вымещая и выдворяя все пустое и иное, приторное и почти же что уже прямо-таки и затхлое своим чистым и свежим озоном. — Это же — ее «тату». Как метка и… Как у меня и… от Розы! Она же — такой же хозяин, да, Егор? Да?! Но и… да, только после уже — самой и сама Роза. Надо мной и… всеми! Она была — ее ученицей, верно. Сразу еще после того, как и наверняка еще сожительницей… до меня! Хм… Это что же получается, яйцо все-таки курицу учит? Или, нет, все верно и она управляла его лапами и крыльями, как… своими. — Решив, что лучше дать ей уже выговориться, а не влезать и не детонировать ее же саму самостоятельно раз от разу, попадая тут же и сам же еще под взрыв и рикошет, рискуя параллельно еще где-то выдать и всю правду-матку, разве что уже и не на блюдечке же с голубой каемочкой, а в соломенной корзине и перед деревянной же гильотиной, он благоразумно промолчал, поздновато лишь вспомнив, а и точнее попомнив обо всех же итогах таких, да и не благостных дел же, одном же как минимум и вполне же себе судьбоносном, так и сносящем же в самые низины ада и под следующую же шаг в шаг за сим музыку ее же голоса. — Ясно. Понятно… — грузно выдохнула она и возвела свои уже светло-карие глаза, как и само же слегка бледное лицо с головой, к потолку, будто и стараясь таким образом чуть больше вдохнуть, чем выдохнуть, надышаться и продышаться, наполнить легкие куда более легким же и чистым, прямым кислородом без примесей, пусть и не находясь в дыму, но и словно же ощущая эти его тяжесть и жар, оседающие гарью и пеплом в гортани, правда, как и он, хоть и о другом, запамятовав, в отличие же все и от Жени же некогда, что: за счет же его и обратной-обманчивой же легкости он как раз таки и поднимается к потолку, имея прореху, как и свое же отсутствие, лишь у пола — и этим же действием только еще больше задыхаясь, так еще и получая же параллельно ударную же дозу-волну крови в мозг с основным же перекрытием до этого вполне себе прямых и проходимых дыхательных путей. — Вновь же все — ваша забота. И не мешает же, а, спокойно-то спать! Прям же — завидую, знаешь… Тебе и… Владу. И вашей же все… этой. Хотя, да, и казалось бы! Но и кому же еще завидовать-то? Не живым же! Во всех же смыслах… Жене! Отцу и Александру с… Розой! И вновь же — казалось бы. Но… да. Хоть в чем-то, где-то и… с кем-то! Никите, конечно. Полине же тоже… наверняка. А там, может, уже и Карине! За спиною же, собственно, и у меня… — и, печально же усмехнувшись, вновь взглянула на него напролом, закрывшись вновь параллельно своими руками и под грудью же замком-крестом. — И долго вы еще планируете… будете молчать — хотелось бы знать? Ну… так… на перспективу и «всякий с»: не ти́кает ли мне еще… да и уже… тика́ть-то из города, страны и… вселенной, м?!
— Пока — нет… — вновь мерно и почти же что по буквам, уже не по слогам проговорил блондин, вернув себе же так же прежнее почти что спокойствие и такое же равновесие с балансом, не издевательства ради, а подстраивания, помощи и поддержки для, уже не столько и представляя, сколько и именно же видя, к чему же все идет: потеряв где-то по дороге отрицание и торг и выпустив лишь плотно накопившийся и забравший все три призовых места у атрофированных уже сразу и до предательства, смерти и болезни гнев, они плавно подходили к не менее важным, оттого еще и более значимым депрессии и принятию с подкатывающими медленно, но верно слезами к ее почти что и вновь же темным карим омутам, так плотно резонирующим и отражающимся сейчас в его же собственной соли под и после только-только ушедшего грома, как и грозового перевала. — Но ты — молодец! Подобралась близко и… да… почти уже близка́ как сама, так и… с помощью Влада. И меня! Ну, а молчим, скрывая же все-не-все, не только мы и до сих пор, так что… Пока не расскажешь и не покажешь свое как есть на момент и всем — обратно и взаимно никого и ничего не получишь, я уже говорил тебе как-то об этом и готов же повторить это снова и снова… пока до тебя окончательно не дойдет, что: тот, кто начинает, то и всегда заканчивает и что «квипрокво» — именно правило, не исключение!
И тут бы ей как раз и сказать бы вслух «Приехали! Вернулись к тому, с чего начали: как
