Топить в вине бушующее пламя печали 2.0 (СИ) - Priest P大

Прежде чем блестки исчезли, Шэн Линъюань схватил фотоаппарат и сфотографировал Сюань Цзи.

Это было одно из простейших заклинаний, часто используемых на праздниках. Оно было в разы интереснее фейерверков и не загрязняло окружающую среду. Дети Горного бога по праву считались передовиками в вопросах защиты окружающей среды.

— В «обратном течении» три уровня, и каждый уровень изменчив. Это не так просто, как ты думаешь. По-моему, тебе лучше начать с самого простого.

— О, — протянул Сюань Цзи, открывая новый документ. — И какое же заклинание самое простое?

Шэн Линъюань отложил фотоаппарат, поднялся, встал за спиной Сюань Цзи и мягко придержал его за руку, с зажатым в пальцах стилусом.

Длинные волосы Его Величества скользнули за воротник Сюань Цзи, заставив того подсознательно напрячься. Свободной рукой Шэн Линъюань крепко обнял Сюань Цзи поперек груди.

— Не ерзай, ты загораживаешь мне обзор.

Сюань Цзи не ответил.

Куда это он руки потянул?! Безобразие!

Не дожидаясь, пока Сюань Цзи опомнится, Его Величество крепче сжал пальцы и начертил на экране планшета до боли знакомое заклинание.

Сюань Цзи опешил:

— «Заклинание ужаса»?

— «Заклинание ужаса» — самая простая из запрещенных шаманских техник. Его можно сотворить одним взмахом руки. В юности я не понимал, почему оно считалось запрещенным, — сказал Шэн Линъюань.

На деле же «заклинание ужаса» просто насылало на людей кошмары. Эффект от него был схож с эффектом от просмотра фильмов ужасов перед сном. Конечно, независимо от опасности или сложности, его трудно было назвать «запрещенным колдовством».

Как-то раз Шэн Линъюань спросил об этом старого главу и великого мудреца, но так и не добился ответа.

Старый глава все время запинался и нес какую-то чепуху, вроде того, что «детей нельзя пугать, они легко подвержены влиянию темных сил», тем самым показывая свое незнание. А великий мудрец прямо заявил ему, что «предки допустили ошибку, причислив «заклинание ужаса» к запрещенному колдовству». Но эта ошибка была так стара, что давно превратилась в почитаемую традицию.

Шэн Линъюань ничего не понял, но принял объяснение великого мудреца. Он понятия не имел о силе этого колдовства, пока не начал злоупотреблять «заклинанием ужаса».

Тело демона небес не сжечь в пламени Чиюань, не испепелить грозой, не обезглавить, не сломать кости и не разорвать плоть на части. До тех пор, пока энергия демона небес не иссякнет и не вернется в Чиюань, он так и будет восстанавливаться.

Лишь «заклинание ужаса» могло нанести ему непоправимый ущерб.

— Это заклинание только кажется простым. По законам небес оно должно быть сильнейшим из шаманских проклятий.

Сюань Цзи отбросил стилус:

— Так вот почему ты не можешь спокойно спать по ночам!

До того, как к Сюань Цзи вернулись воспоминание, Шэн Линъюань «подрабатывал» его репетитором. Однажды он бессердечно заставил Сюань Цзи заниматься всю ночь. Оказывается, он сделал это не потому, что был сущим дьяволом. Учитель не был строг с другими и снисходителен к себе, он действительно не мог спать. Оправившись от полученных травм, Шэн Линъюань оставался ночами в постели с Сюань Цзи, дожидался, пока тот уснет, а после занимался своими делами.

Проснувшись среди ночи Сюань Цзи шарил рукой подле себя, но пальцы находили лишь холодные простыни.

С их уровнем совершенствования хватало недолгой медитации, чтобы восстановить силы. Сон давно перестал быть чем-то необходимым, превратившись в атрибут ленивого отдыха. Но хороший сон под теплым одеялом был в разы приятнее медитации, от него не было никакого вреда, кроме бесполезной траты времени.

Сюань Цзи всегда считал, что медитация не может заменить сон, ведь сон отправлял его в царство грез, наполненное лаской и нежностью. Вся накопленная за день информация и проглоченные эмоции обретали свободу, и в разрозненных мыслях наступал порядок. Отходя ко сну, люди часто прокручивали в голове прожитый день. И пусть медитация также способствовала отдыху, эмоции и переживания никуда не исчезали.

Сюань Цзи верил, что монахи древности так часто сходили с ума из-за тяжелой работы и отсутствия сна.

В народе существовала поговорка: «Если все время только учиться, забывая про забавы, даже самый смышленый ребенок станет глупцом». Ее стоило принимать за аксиому.

Услышав эту «аксиому», Шэн Линъюань со смеху повалился на диван. Современные лодыри из кожи вон лезли, чтобы посильнее опозориться. Они всеми силами пропагандировали «разумность лени», даже писали об этом научные труды. Их бесстыдство поражало воображение предков.

— Я знаю, что последствиями «заклинания ужаса» являются недостаток сна и постоянные кошмары. Но ты можешь приходить в мои сны, — настаивал Сюань Цзи.

— Хорошо, — с улыбкой ответил Шэн Линъюань, но продолжения так и не последовало. Разговор плавно перетек в другое, более поверхностное русло.

Но, к сожалению, Сюань Цзи было трудно обмануть. Он не поверил словам Его Величества и тем же вечером подстроил ему ловушку. Перед сном он попросил «сладенького» и чисто «случайно» укусил Шэн Линъюаня за шею. От укуса между ними вновь появилась таинственная ментальная связь. Сюань Цзи тут же превратился в осьминога и укутал Шэн Линъюаня в свои крылья.

Его объятия были крепкими, как тиски. Его Величество склонил голову и тут же заснул, но его сон продлился всего полминуты. Не заметив этого, Сюань Цзи облегченно вздохнул.

Шэн Линъюань, насильно «подключенный» к ментальной связи, лишился возможности сопротивляться. Он хотел выпутаться из объятий Сюань Цзи, но счастье, которым лучился возлюбленный, удерживало его.

В повседневной жизни они редко прибегали к ментальной связи. Они были парой, некогда делившей одно тело, но, чтобы жить в мире, нужно было установить границы. Сюань Цзи неплохо разбирался в человеческих отношениях и прекрасно понимал эту необходимость. Шэн Линъюань терпеть не мог, когда за ним шпионили.

Каждый раз, когда они «подключались» к ментальной связи, это случалось либо потому, что кто-то из них получал травму и истекал кровью, либо потому, что ссорился с начальством и был не в лучшем расположении духа.

Впервые Шэн Линъюань почувствовал обычное настроение Сюань Цзи.

Темнота нисколько не мешала обзору, Шэн Линъюань повернул голову и уставился на лежавшего рядом молодого человека.

Сюань Цзи спал. Его разум опустел, но в сердце разливалась всеобъемлющая теплота. И этой теплоте явно было тесно, она пролилась через край и захлестнула лицо, заставив Сюань Цзи беспричинно улыбаться во сне.

Сейчас он больше всего напоминал юного феникса, что после стольких лет скитаний, наконец, нашел свой утун1.

1 梧桐 (wútóng) — миф. дерево утун (на котором живет феникс).

Его спокойствие и отстраненность удивляли Шэн Линъюаня, с детства привыкшего скрывать свои эмоции.

Возможно, все дело было в их связи, но Сюань Цзи почувствовал его взгляд. Стоило Шэн Линъюаню посмотреть на него, как Сюань Цзи склонил голову и уткнулся лбом в его плечо, показав Его Величеству растрепанную макушку. Весь его вид словно говорил: «Хватит смотреть на меня, иди спать».

Шэн Линъюань невольно улыбнулся, поддавшись витавшим между ними чувствам, и закрыв глаза погрузился в созерцание.

Но совсем скоро он обнаружил, что это было не лучшее решение.

Обычно, погружаясь в медитацию, Шэн Линъюань знал, что за границей его моря знаний существовали только его собственные мысли. Его сердце оставалось спокойным. Всего за несколько вдохов он мог очистить разум и погрузиться в созерцание, игнорируя все окружающие звуки.

Но этой ночью в его мыслях царило небывалое оживление. Из-за их с Сюань Цзи связи в море знаний Его Величества появился незваный гость.

Шэн Линъюань умел контролировать свой разум, но был бессилен против чужого. Он только и мог, что запереться в глубинах моря знаний и заткнуть уши.

Но этого оказалось недостаточно.