Происхождение сионизма. Основные направления в еврейской политической мысли - Шломо Авинери

новом обществе, и предлагаемое им решение, при всей своей, видимой ныне, наивности и упрощенчестве, носит отпечаток лучших сторон его универсально-гуманистической мечты. Арабы при желании могут присоединиться к новому обществу как его равноправные члены, и один из них, Рашид-бей, даже появляется в «Альтнойланд» как образцовая фигура благородного и образованного араба, учившегося в Европе, который вместе со своими братьями-евреями в полной мере участвует в развитии Нового общества; в нескольких местах романа он даже отмечает, как много внесли евреи в развитие Палестины, подняв этим благосостояние и жизненный уровень арабов. Вместе с тем Герцль не забывает подчеркнуть, что культурные особенности арабского населения будут охраняться и пользоваться уважением. Так, хотя арабские женщины и обладают равным избирательным правом — как активным, так и пассивным, — они предпочитают оставаться в традиционных рамках восточного дома, и никто не оказывает на них в этом нажима. Герцль, однако, явно недооценивает потенциал арабского национального движения, развившегося впоследствии в Палестине в немалой степени — как реакция на вызов, брошенный сионизмом. Вряд ли можно обвинять сионистского мыслителя в том, что он не предвидел зарождения арабского национального движения в тот период, когда лишь очень немногие из числа самих «палестинских» арабов действовали или мыслили в национальном духе. Согласно либерально-гуманистическим воззрениям Герцля, достаточно соблюдать равноправие арабов в новом обществе, открытом и плюралистическом с социальной и культурной точек зрения, чтобы разрешить проблемы арабского населения Палестины[24].

Интересен также культурно-политический спор вокруг проблемы взаимоотношений между различными народами и вопроса терпимости, в который вовлечены воображаемые лица — герои «Альтнойланд» в 1923 году. В период, когда развертывается фабула романа, проводятся выборы в Собрание представителей нового общества, и диспут ведется между двумя лагерями: один, во главе с раввином по имени доктор Гайер, стремится ограничить гражданские права в новом обществе, предоставив их одним евреям[25]; другой же лагерь, руководимый героем романа Давидом Литваком, стоит за равноправие и для неевреев, живущих в стране и желающих влиться в новое общество. Излишне говорить, что, согласно принципам Герцля, «сыны света» побеждают «сынов тьмы» и либеральный, просвещенный лагерь Давида Литвака одерживает победу на выборах; причем интересно, что Герцль видел в религиозно-националистическом фанатизме одну из проблем, способных омрачить будущее нового общества в Эрец-Исраэль.

О Герцле написано так много, что в данной главе мы ограничились лишь обзором отдельных аспектов его пророческой мечты и рекомендуем «Альтнойланд» всем тем, кто хочет понять, насколько захватывающим могло быть его предвидение, облеченное в литературную форму утопического романа — пусть сегодня эта форма устарела и вызывает порой улыбку у поколения, на глазах у которого потерпело крах немало утопий. Мы хотели подчеркнуть два главных элемента, на которых строилось предприятие Герцля. Во-первых, Герцль первым обратился к средствам массовой информации и к общественным отношениям, отражающим облик современного мира. Он вывел национальное дело евреев на международную политическую арену и тем самым вызвал чуть ли не мессианское воодушевление, превзошедшее все, что было прежде, в среде самих евреев. Во-вторых, мы хотели выделить социальный элемент именно во взглядах сионистского мыслителя, который был далек от политического социализма и революции, но сознавал, что «Сион трудом будет искуплен» и что без новаторской общественной мысли и мечты не наступит политическое избавление народа Израилева.

Приложение

Т. Герцль. ЕВРЕЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО

Опыт новейшего разрешения еврейского вопроса (1896)[26]

Предисловие

Мысль, которую я хочу изложить в этом сочинении, уже очень стара. Я говорю о восстановлении еврейского государства. Мир, преисполненный негодования против евреев, будит уснувшую мысль, вызывая на размышления. Я ничего не выдумываю, в чем легко можно убедиться, так сказать, воочию из всего моего исследования в общем и в каждом пункте его в частности. Я не выдумываю ни положения евреев, ставшего достоянием истории, ни средств для спасения их. Те данные, которые я предпосылаю, на самом деле всем ясны и могут быть осязаемы чуть ли не руками. Но если б я хотел обозначить каким-нибудь именем эту попытку разрешения еврейского вопроса, то назвал бы ее не фантазией, а «комбинацией» в высшем смысле этого слова. Относительно же такого понятия, как утопия, я должен предварительно сказать несколько слов, чем, собственно, и хочу предохранить поверхностных исследователей от ошибки, в которую они могут впасть. На самом-то деле, ведь нет никакого стыда в том, что пишут человеколюбивые утопии. Напротив, мне удалось бы таким образом еще легче справиться со своим желанием, если бы я своим читателям, — кому это, понятно, будет интересно, — изложил свой план в виде неизвинительного описания какого-нибудь романа, но это все-таки была бы не такая сентиментальная утопия, какую обыкновенно представляли себе до и после Томаса Мора. Я глубоко убежден, что положение евреев в различных странах достаточно печально, даже слишком печально, чтобы из него делать какие-нибудь безделушки. Чтобы понять разницу между моей конструкцией и какой-нибудь утопией, я укажу на очень интересную книгу последних лет, сочинение доктора Т. Герцка «Свободная страна». Это целый ряд довольно осмысленных фантазий, предложенных вполне современным национал-экономическим умом, которые применимы к жизни так же, как и горы экватора, на которых расположена эта воздушная община. «Свободная страна» есть механизм со многими колесами и зубчиками, сцепленными друг с другом, но ничто мне не указывает на то, что ими можно пользоваться; даже и в том случае, если я увижу это общество «Свободной страны» уже созданным, я все-таки посчитаю это за шутку.

Таким образом, вся несостоятельность этих фантазий ясно видна из предыдущего. В проекте же, предложенном мною, заключается, в сущности, ходатайство предупредительной силы. Я только вычерчиваю колесики и зубчики для постройки машины исключительно в той надежде, что найдутся лучшие механики, чем я, которые, положившись вполне на мою долголетнюю опытность и воспользовавшись предложенным мною материалом, исполнят это дело лучше моего.

Я вполне надеюсь на принудительную силу, как на лучшего двигателя, ибо в данном случае эта сила может многое сделать. А что является лучшим двигателем, лучшей силой, как не еврейская нужда? Ведь голь на выдумки хитра! Кто же станет отрицать, что эта сила не основательна? Стоит только вспомнить о паре, который образуется в котле благодаря нагреванию, чтобы понять все значение принудительной силы. Накопившись в котле, он приподнимает крышку его и даже разрывает, если не находит для себя выхода. Этот пар есть те палестинские и другие общества, которые создаются с целью бороться против антисемитизма. Итак, намереваясь этим вопросом заняться подробнее в главе о причинах антисемитизма, я здесь повторяю только, что эта сила, имея любой, какой угодно ей вид,