Одержимость мажора - Мила Реброва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Скоро выйду, мам! – кричу я ей, молясь богу, чтобы всё прекратилось. Меня рвало уже второй день подряд, и я представления не имела, чем могла так травануться, ведь мы все ели одно и то же. Мама с Сашей в порядке, одну меня выворачивает наизнанку.
– Может, кишечная инфекция? Ты не питалась в забегаловках, пока меня не было? – с беспокойством смотрит на меня мама, укладывая на раскладушку и укрывая одеялом.
– Нет, мам, наверное, йогурт несвежий попался, – безбожно вру я, хотя те заведения, в которые водил меня мажор, с большой натяжкой можно назвать забегаловками. Там я точно отравиться не могла, к тому же я ела в последний раз в тех заведениях три дня назад, а плохо мне стало вчера.
К счастью, меня морит так, что я благополучно засыпаю, только вот, проснувшись, понимаю, что мой телефон, поставленный на беззвучный режим, просто разрывается от звонков и сообщений, поступающих от Мирзоева. Именно в момент, когда я собираюсь перезвонить ему, раздается звонок в дверь, не предвещающий ничего хорошего. Не знаю как, но я понимаю, что это он, еще до того, как мама идет открывать и Халид появляется на пороге нашей комнаты.
– О, как это мило… – не замечая моего ступора, говорит мама, с удивлением разглядывая цветы, которые, судя по всему, Мирзоев ей вручил. – А я ведь только вчера допытывалась у дочери, не появился ли у нее ухажер.
– И что же она ответила? – сканирует меня недобрым взглядом мажор.
– Она…
– Привет, – прерываю я маму, не давая ей ответить. – Что ты тут делаешь? – пытаясь звучать как можно мягче, спрашиваю я.
– Мы должны были сегодня погулять, ты не брала трубку, я забеспокоился и приехал.
– О! Ника плохо себя чувствовала, отравилась бедняжка, – причитает мама, с удовольствием нюхая цветы, но через верхушку букета глядит на меня с укором. Видать, недовольна, что я так грубо говорю с гостем. – Пойду налью в вазу воды и поставлю чайник. Цветы очень красивые, спасибо вам…
– Халид, приятно познакомиться, – представляется Мирзоев в ответ на молчаливый мамин призыв, и я никогда не видела его таким вежливым. Он выглядит как примерный мальчик из тех, что нравятся матерям. И вроде как моей он тоже понравился. Черт.
– И мне очень приятно познакомиться, Халид, – расплывается мама в улыбке. – Ника, Саша, принимайте гостя. Вы извините, что у нас так… – начинает мама и осекается, не сумев подобрать слов.
Да и что тут скажешь? Мы живем скромно. Представляю, какой убогой кажется Халиду наша комната. Я так и жду, что он скривится в пренебрежении, но он, к моему удивлению, ведет себя прилично и приветливо.
– Привет! – радостно здоровается с ним Сашка. – А я умею ходить!
Конечно же, брат не может не поделиться своим счастьем, желая продемонстрировать новые возможности любому, кто захочет разделить с ним восторг.
– Здорово, – дает оценку Халид и садится на стул возле стола, на который я указала. Саша стоит возле дивана, я же прислонилась к шкафу и смотрю, как они общаются.
– А еще я был в санатории, там была белка! – рассказывает взахлеб, и, залюбовавшись братом, я начинаю улыбаться. Халид ловит мою улыбку, и она тут же исчезает с моих губ. Рядом с ним я чувствую себя скованной и хочу одного – чтобы он ушел. Вот зачем он приперся? Еще и мама чаем угостить собралась и спалила, что мне было плохо. Он этого так просто не оставит.
– А ты в курсе, что я капитан университетской футбольной команды? – продолжает Халид общаться с моим братом.
– Да ну! – тот не может поверить и смотрит на Мирзоева во все глаза. – Врач сказал, что, когда я окрепну, тоже смогу хоть в футбол играть, хоть в космос полететь!
– А ты куда больше хочешь? Космос организовать сложновато будет, а вот на футбольный матч могу пригласить. Пойдешь с сестрой?
– Куда это вы собрались? – вступает в разговор мама, входящая в дверь с чайником и вазой. – Ник, наливай чай, – просит меня, я подхватываю чайник, а она идет ставить вазу в центр стола. И смотрит на цветы так, словно это самое красивое, что она видела в жизни.
– Мы пойдем на футбол! Халид – капитан команды! – активно жестикулирует Сашка, вызывая мамину улыбку. Потрепав его по макушке, она обращается к Мирзоеву:
– Значит, вы спортсмен? Вам и сладости нельзя? Пирог с яблоками, надеюсь, можно? Я вчера испекла как раз…
– Не переживайте, вашего пирога я бы поел, даже если бы был на очень строгой диете.
Пораженно смотрю на Халида. Не то чтобы он был первостатейным грубияном и я не ожидала от него банальной вежливости, но с моей мамой он поразительно вежлив. Никогда его таким не видела и сейчас не могу избавиться от ощущения нереальности происходящего. Наша маленькая тесная комнатушка, добрый, милый Халид, пьющий простой чай из простых кружек…
– Очень вкусно, – нахваливает он пирог, а мама снова улыбается.
– Так вы погулять хотели? Погода чудесная. Если хотите, идите. Никусь, тебе же лучше?
– Не сказала бы, – вру я, игнорируя сверлящий взгляд Халида. Мне плевать, что он видит мое нежелание куда-то с ним идти. Но в дело вступает мама, а от нее так просто не отвертишься.
– Прогулка пойдет тебе на пользу, подышишь свежим воздухом. Надо воспользоваться любой возможностью прогуляться, пока не прошли теплые деньки. Вы идите, а мы с Сашей поедем по магазинам. Вы представляете, Халид, нам государство выделило квоту, – поворачивается она к нему, – и операция, и реабилитация – всё было оплачено. А я копила деньги, чтобы самой заплатить за лечение, Никуся помогала, она у меня такая хорошая, помощница, – растроганно говорит мама, гладя меня по плечу, – так что заслужила отдых, моя девочка. Идите гуляйте.
Халид
Черт! Когда я на всех парах мчался к Губастой, разозленный ее полным игнором, даже представить себе не мог, что всё закончится тем, что я буду пить чай в их маленькой комнатушке. Нет, даже крохотной. Каморке просто. Я, конечно, знал, что Губастая не шикует, но даже не думал, что она живет в таких ужасных условиях! Как вообще можно нормально жить троим людям в двадцати квадратных квадратах?
– Давай поедем в больницу, – предлагаю я, когда мы уже сидим в машине. Я еще не завел мотор, пытаясь уместить в голове всё происходящее. – Ты всё еще бледная… – не удержавшись, касаюсь ее щеки. Сам не понимал, как сильно соскучился за эти дни.
– Я в порядке.
