Сокровища британской монархии. Скипетры, мечи и перстни в жизни английского двора - Марьяна Скуратовская

Корили королеву и за перенос мраморной арки, которую Джон Нэш создал по образу арки императора Константина в Риме – белоснежная арка из каррарского мрамора, которую дополнили прекрасными бронзовыми воротами, служила парадным въездом во дворец и обошлась Георгу IV в свое время в огромную сумму, хотя, быть может, и заслуженно. А королева Виктория якобы сочла, что арка слишком узка для ее кареты, поэтому ворота уничтожили, а арку все-таки пощадили; правда, перенесли в другое место. Вряд ли дело действительно было в королевской карете – просто понадобилось место для нового крыла, но ее, тем не менее, перенесли – туда, где ранее была знаменитая лондонская виселица Тайберн. Там арка стоит и по сей день.

Интерьер дворца был роскошен, правда, как писал автор одной из книг про брак Виктории и Альберта, которая вышла в начале XX века, далеко не всегда отличался вкусом: «Всякий раз, как Букингемский дворец отделывали заново, в ход шли все более яркие оттенки темно-красного, пурпурного и золотого. Золотом украшали потолки и стены, оно покрывало резьбу на стульях и диванах, оно сияло на безделушках, и сверкало на драпировках. Одну из комнат отделали желтым атласом, и каждый предмет остановки в ней был покрыт золотом. Тронная зала была убрана темно-красным атласом и бархатом, и везде, где только можно, была украшена золотом. В бальном зале, который закончили только в 1856 году, был золотой потолок, который поддерживали коринфские колонны из искусственного порфира с золотыми капителями; а в одном из залов для приемов были колонны из пурпурного искусственного мрамора, имитировавшего ляпис-лазурь. Это о них презрительно писал Чарльз Гревилль [оставивший подробные дневники о временах Георга IV, Вильгельма IV и Виктории]: «Бесконечные колонны малинового цвета, при взгляде на которые вам становится дурно». И добавлял, что дорогостоящая отделка в официальных покоях была поразительно безвкусной. Эти поддельные мраморные колонны стояли по всему дворцу, едва ли не во всех комнатах, и вместе с зеркалами и яркими красками были самыми характерными чертами интерьера дворца. И хотя, что приятно отметить, личные покои королевы были куда более скромными, трудно вообразить, как можно было жить посреди всего этого».

Кроме того, Клер Джеррольд, автор этого весьма ядовитого (но, по всей видимости, заслуженного описания) рассказывает о карикатуре, которая появилась в журнале «Панч» в середине 1840-х годов, когда королева обратилась к парламенту за средствами на переделку фасада и передней части дворца. На ней королева, принц, четверо детей и нянька с пятым ребенком на руках обращаются к «добрым людям» за помощью, описывая свое бедственное положение и нищенское проживание. А когда лорд Джон Расселл выдвинул идею не просто выделить средства, а, может быть, и построить новый дворец, то Дуглас Джеррольд, писатель и драматург, отозвался на это так: «Лорд Джон Расселл полагает, что «еще лучше было бы» – конечно, если бы у Джона Буля были бы деньги – «начать строить новый дворец». Новый дворец! И, конечно, следующему обитателю он тоже покажется чересчур большим или чересчур маленьким, слишком высоким или слишком низким, слишком сырым или слишком задымленным. Как трудно удовлетворить королевское тщеславие! Счастливы улитки – их короли, как говорит поэт, носят свой домик на спине».

Путеводитель по Европе, изданный в 1864, так описывает дворец: «Букингемский дворец, главную резиденцию королевы Виктории, можно посетить, когда двор в отъезде. Билет можно получить у лорда-гофмейстера. Главные покои – это тронный зал, библиотека, зеленый зал для приемов, галерея скульптур, в которой также есть прекрасные живописные полотна, главное из которых принадлежит кисти Рембрандта – король Георг IV заплатил за него 5000 гиней. Интерьера дворца роскошен, однако там весьма темно, и во многих помещениях лампы зажжены в течение целого дня. В саду есть прелестный павильон, расписанный известнейшими художниками, такими, как Лэндсир, Маклис и другие. <…> Рядом находятся королевские конюшни, которые тоже следует посетить, получив разрешение у главного конюшего».

Шотландская писательница Генриэтта Кэдди, которая писала под псевдонимом Сары Титлер, и чья мать дружила с королевой Викторией, так описывала роль Букингемского дворца в жизни королевы: «Букингемский дворец был их лондонским домом, в который они приезжали каждый сезон, когда Парк-лейн и Пикадилли, площади и улицы Белгравии заселялись подходящими обитателями. Из этого дворца юная королева отправилась в Вестминстер на свою коронацию, а вечером, вернувшись, любовалась иллюминированным в ее честь Лондоном. Здесь она объявила членам своего совета о предстоящем браке, здесь она встретилась со своим женихом-принцем, который пересек море, чтобы жениться на ней. Из этих ворот выехала она невестой в белом наряде, убранная флердоранжем, и по этим ступенькам новоиспеченной супругой поднялась, опираясь на руку своего мужа. Здесь родилась большая часть ее детей. Здесь крестили старшую дочь, и, так же как и мать в свое время, она отправилась из Букингемского дворца в Сент-Джеймс, чтобы обвенчаться. Совсем рядом состоялись жалкие попытки покушения на жизнь королевы, и именно рядом с Букингемским дворцом собирались и знать, и простой народ, чтобы убедиться в безопасности Ее Величества, и заверить в том, что они полны возмущения случившимся и глубоко ей сочувствуют. На этом балконе она показывалась народу, и тысячи глоток ревели при ее появлении – в тот день, когда открылась всемирная Выставка, и в тот день, когда гвардейцы отправились на крымскую кампанию. В этих галереях и залах проходило пышное празднование «Бала Плантагенетов», устроенного королевой. Великолепное, изысканное общество из самых уважаемых джентльменов и самых прекрасных леди часто посещало здешние празднества. По этим тихим садам королева неторопливо прогуливалась рука об руку со своим возлюбленным мужем».

Судьба подарила Виктории семейное счастье, но не на всю жизнь – в декабре 1861 года принц Альберт скончался. Овдовевшая королева до конца дней носила траур по любимому мужу, и старалась сохранить все так, как было при нем, даже в мелочах: «Картины в Букингемском дворце были развешены в соответствии с указаниями принца-консорта, и королева желает, чтобы все оставалось по-прежнему на своих местах». Виктория проводила много времени в Балморале, Виндзоре и других королевских резиденциях, приезжая в Букингемский дворец только в крайнем случае, когда требовалось ее участие в официальных церемониях. Сочувствие публики по поводу ее утраты понемногу сменялось раздражением – королева, казалось, пренебрегала своими священными обязанностями, и неудивительно, что в 1864 году кто-то повесил на ограде Букингемского дворца плакат с надписью: «Продается или сдается внаем, поскольку владелец им пренебрегает».

Ни музыки, ни балов, ни праздников – столовая для торжественных приемов простояла запертой около тридцати лет! Исключение было сделано только в 1887 и 1897 годах, на «золотой» и «бриллиантовой» годовщинах восхождения королевы Виктории на престол, все остальное время дворец простояла относительно заброшенным.

В 1901 году, после смерти матери, на престол взошел сын Виктории и Альберта, Эдуард VII. Новый король решил сменить интерьеры Букингемского дворца, слишком обветшавшие к тому времени и казавшиеся ему слишком мрачными и старомодными. В результате внутри дворец преобразился – красно-золотой интерьер сменился модным тогда бело-золотым, исчезли столь любимые родителями монарха тартаны – их сменили редкие старинные ткани, и т. д. А бальный зал был отделан в стиле Людовика XVI – бело-золотые стены, ионические колонны, гобелены на стенах. Этот стиль был подхвачен аристократией, и интерьеры Букингемского дворца стали объектом для подражания. Правда, многие считали тогда, и считают теперь, что новая внутренняя отделка перестала соответствовать изначальным представлениям создателя дворца, Джорджа Нэша, о том, как он должен выглядеть. Естественно, при переделке ушла большая часть свидетельств предыдущих эпох – ну что ж, ведь викторианская эпоха пришла на смену георгианской, а теперь и ее заменила эдвардианская.

Перед восточным фасадом Букингемского дворца появился огромный белоснежный памятник королеве Виктории. Сам восточный фасад, парадный, тот, куда выходит балкон, с которого выступают перед народом британские монархи, тоже был перестроен. Это произошло в 1913 году, уже при новом короле, Георге V, который унаследовал трон в 1910 году, и таким мы видим его и по сей день. Тогда же закончили прокладывать Мэлл, улицу, которая ведет от площади перед дворцом к Трафальгарской площади, и которая служит местом для парадов и церемониальных шествий.

Георг не любил Букингемский дворец, он был для него слишком официальным и помпезным. В свободное время король, который был равнодушен к светской жизни, предпочитал ездить верхом и играть в гольф, гулять со своими детьми – конечно, Букингемский дворец был для этого не лучшим местом. Георг даже предлагал снести его, а на этом месте разбить общественный парк, но до этого не дошло. Королева Мария, супруга Георга, ценительница и покровительница искусства, относилась к наследству более бережно, так что кое-где во дворце даже смогла восстановить первоначальный интерьер, который так усердно переделывал ее свекор Эдуард VII.