Чарующая улыбка валькирии - Алена Винтер

– Твои эмоции поражают своей стремительностью, – проговорил Роман. – Еще час назад улыбалась, потом вдруг решила начать войну, пошла в атаку и в итоге проиграла.

– Выиграла! Я никогда не проигрываю.

– Ты – вспыльчивая, необузданная и нетерпимая. Это плохие качества. Если не избавишься от них, то останешься несчастной.

– Только не устраивай прощальную лекцию о моем трудном характере, – Полина надменно подняла бровь. – Прощай, Сафонов.

– «Когда-нибудь ты пожалеешь о том, что произошло сегодня, но будет поздно». Ты ведь это хотела добавить?

– Ты меня плохо знаешь, – улыбнулась Полина. – Я думала о другом. За вещами пришлю позже.

После ее ухода Роман налил себе коньяка и вышел на балкон. Как ни странно, но на душе стало легко. Расставание с Полиной также подсказало ему ответ на вопрос, который он пытался найти уже несколько дней. Не стоит бояться менять свою жизнь. Полина со свойственной ей горячностью делала это с удивительной легкостью. И пусть сейчас ей больно, завтра все изменится. Завтра будет новая жизнь.

Важные решения нужно принимать медленно, но претворять их в жизнь необходимо быстро. Роман долго шел к тому, чтобы понять, кто он и что желает. Теперь, найдя ответы, ему осталось лишь самое малое: изменить свое настоящее, сделать таким, каким оно было в его голове. Роман решил, что утром вылетит в Лион. Там, в штаб-квартире Интерпола, рапортует об увольнении со службы. Потом завершит задание, возложенное на него генералом Римминым, и также подаст прошение об отставке.

Полина сидела на скамейке недалеко от отеля, где провела с Романом столько чудесных дней, и плакала. Ей было грустно, и одновременно она ощущала, как все внутри трепещет от ярости. Любовь к Роману ошеломила ее и сломала. Больше всего ей хотелось постучать в дверь и сказать, что поступила глупо, уйдя от него. Роман не ошибся, указав на ее несдержанность. Полина действительно не умела тормозить в нужном месте. Она слишком быстро выходила из себя, и ее приступы гнева, граничащие с агрессией, шокировали не только окружающих, но и ее саму. В то же время она была слишком горда, чтобы признаться в своих промахах. Полина не умела извиняться и исправлять результаты ошибок. Нет, она еще больше усугубляла ситуацию высокомерным поведением, намеренно демонстрируя непоколебимость и неприступность. На самом деле она была робкой и неуверенной в себе, хотя и производила впечатление деятельной и импульсивной особы. Умению скрывать настоящее лицо от окружающих, Полину научил второй муж, весьма искусный лицедей. Полина была благодарна ему за фамилию, оставшуюся после развода, но ненавидела за навыки притворщика, обретенные за годы супружеской жизни.

Обиженная женщина может наделать много глупостей, а женщина, которую отвергли, способна совершить подлость. Полина знала, что пожалеет о том, что намеривалась предпринять, но эмоции руководили ею, напоминая об оскорбленном достоинстве. Она достала из сумочки записную книжку и нашла нужное имя. Минуту посидела, глядя в телефон, словно обдумывала значимость поступка, который предстоит совершить, и набрала номер.

Если бы мадам Матуа только знала, к каким последствиям приведет ее желание наказать Романа Сафонова! В тот момент ей казалось, будто она мелко пакостит, но на самом деле необдуманно вмешивалась в чужие игры, полностью разрушая планы, которые строились годами. Один телефонный звонок – и в силу вступил закон не зависящих от человека случайных обстоятельств, которые приносят с собой хаос, а заодно открывают дверь в мир, где смерть уже по своему усмотрению выбирает жертв, не сверяясь с предложенным ей списком.

ГЛАВА 27

Первым побуждением Дарио, после того как он положил трубку, было взять в руки пистолет и застрелить Леону. Потом он подумал о том, откуда у звонившей сеньоры оказался номер телефона, который знали лишь несколько людей из его окружения. И снова мысли вернулись к тому, действительно ли его жена провела ночь в номере мужчины, в то время как должна была находиться в Буэнос-Айресе.

Дарио вышел из-за стола и направился в спальню, где Леона готовилась ко сну. Бешенство подгоняло его. Он шел по коридору, вслушиваясь в глухое эхо своих шагов, и вспоминал слова, которые нашептывал ему приятный голос. «Рогоносец», – сказали ему вместо пожелания спокойной ночи, после чего в трубке послышались короткие гудки.

Леона причесывалась у зеркала.

– Когда ты вернулась? – спросил Дарио, остановившись у двери, не желая подходить ближе, чтобы не ударить ее раньше времени. – Когда ты действительно вернулась?

В голосе Дарио послышалась угроза, что заставило Леону подняться и, предчувствуя опасность, отступить назад. Она молчала, это не понравилось Дарио, как и волнение в ее лице, который он интерпретировал по-своему. В ту минуту ему было сложно понять, что любой, увидевший выражение его лица, испугался бы вне зависимости от того, совершил ли он какой-либо проступок или нет.

– Отвечай! – рыкнул он, стремительно подлетел к Леоне и схватил ее за волосы.

– Дарио! – она вскрикнула от боли.

– Ты спала с ним! – он уже не спрашивал, лишь утверждал.

– Я не видела Алессандро с тех пор, как он уехал в Милан после похорон Мауро, – стонала Леона, пытаясь освободиться.

Неожиданно Дарио занес руку и ударил ее по лицу. Ошеломленная, Леона схватилась за щеку, не понимая причину столь яростной атаки. Полчаса назад Дарио был нежным и милым, а сейчас готов взорваться от ненависти.

– Я говорю о Сафонове, – понизив голос, произнес Дарио. – Тебе ведь знакомо это имя?

Леона молчала.

– А теперь расскажи, как вы развлекались в «Raphael».

Черные глаза Дарио ярко горели в свете ночных ламп, ноздри раздувались, а губы были поджаты. Он напомнил Леоне жеребца, которого вывели на старт: такой же неукротимый и бешеный. Однако над скаковыми лошадьми всегда главенствовал наездник. И в каком бы ударе не находилась его лошадка, он всегда знал, как ее успокоить.

– Остынь, – приказала Леона и увидела, как Дарио опустил плечи. – И извинись немедленно.

– Иначе, что? – засмеялся Дарио. – Развод?

Она взяла расческу в руки и швырнула в него.

– Какой ты догадливый, – усмехнулась она и отбросила растрепавшиеся волосы за спину. – Я жду.

Леона не до конца оценила ситуацию. То нервное напряжение, которое держало в своих тисках Дарио на протяжении последних недель, выплеснулось наружу. Не сдерживаемое ничем, оно неслось вперед, сметая все на своем пути. Наглость жены вывела из себя. Ее вероломное поведение доводило до исступления, а страх смерти, идущей за ним по пятам, подстегивал ярость. Дарио превратился в извергающийся вулкан, который выбрасывал из себя лаву и пепел, не думая о том, что может убить тех, кто находится рядом. Он бил Леону с таким ожесточением, будто сражался с внутренними демонами. Ее крики ужаса и боли разлетались по всему дому, а он не мог остановиться, продолжая наносить удары.

– Я предупреждал, что не прощу, если ты меня обманешь, – выговаривал он.

Он с удовольствием смотрел на синяки и ссадины, которые оставались на ее теле. Губы были разбиты в кровь, мочка уха порвана. Леона не сопротивлялась. Оглушенная болью, она лишь стонала и неловко вскидывала руки вверх, прикрывая и без того окровавленное лицо.

Дарио вдруг застонал и упал перед Леоной. Не понимая, что происходит, он поднял голову и получил удар в челюсть. Потеряв ориентацию, он откатился к кровати и сжался в комок, защищаясь от разъяренной Ильды. Вбежавший в комнату Чезаре, оттащил ее в сторону. Себастьяно, вошедший следом за парнем, похлопал Дарио по щекам, приводя в чувство. Он открыл глаза и со зверским выражением лица огляделся. Взгляд его остановился на Ильде, все еще сжимающей в руке статуэтку, которой она оглушила его, нанеся первый удар. Он вскочил, вырвал из-под пиджака Себастьяно пистолет, зная, что тот всегда носит его с собой, и направил на Ильду. Ни одна женщина еще не поднимала руку на Дарио Аскари, а эта посмела унизить в присутствии посторонних, и Дарио не собирался прощать подобное поведение. Себастьяно вовремя отреагировал, ловко выхватив оружие у Дарио из руки, в противном случае тот, не задумываясь, выстрелил бы ей в грудь. Тогда Дарио метнулся к Ильде, намериваясь ударить, но Себастьяно встал между ними.

– Успокойся, – сказал он и едва заметно кивнул стоящему рядом Чезаре.

Не произнеся ни слова, Чезаре взял Ильду под руку и вывел из комнаты.

– Ну, ты, твою мать, даешь, – сказал он и покачал головой.

– Закрой рот, – оборвала его Ильда. – Куда идти?

– В твою комнату, истеричка, – хмыкнул Чезаре и в глазах его пробежал веселый огонек, который тут же сменился удивлением.

Ильда резко схватила его за руку, протянула вперед и коленом нанесла удар в грудь. Не ожидавший нападения Чезаре скрутился от боли и, получив еще один удар локтем по затылку, потерял равновесие и рухнул на пол. Не теряя времени Ильда побежала к себе в комнату, схватила ключи от машины и уехала из поместья, прежде чем пришедший в себя Чезаре поднял тревогу.