Жемчужина дракона (СИ) - Лакомка Ната

— Вы ведь леди Изабелла, — милостиво вспомнила она меня. — Вы… помощница младшего лорда.

— Можно сказать и так, — ответила я сдержанно.

— Мы не были представлены друг другу, — продолжала она, помахав слугам, и те торопливо отошли шагов на двадцать, сгрудившись в бестолковую кучу. Попугай надсадно прославлял несравненную Пачифику, и кто-то накинул на клетку узорчатый платок, отчего птица сразу замолчала. — Вы сразу заинтересовали меня, — промурлыкала конкубина, бесцеремонно подхватывая меня под руку и разворачивая в сторону, противоположную дворцу, — и я рада, что сейчас нам выпал такой удачный случай познакомиться и поболтать по душам.

Она засмеялась, показав жемчужные зубки и ямочки на щеках.

— Значит, вы… помогаете лорду Тристану?

— Читаю ему перед сном, — подтвердила я, потому что она явно ждала ответа.

— Перед сном, — понимающе кивнула она. — О, я всецело на вашей стороне, леди Изабелла… Все знают, какой сложный характер у младшего лорда… Леди Ромильда не слишком любит его приезды. А я всегда смотрела на лорда Тристана и удивлялась — почему? Он такой учтивый, спокойный, всегда вежлив… И он красив, правда? Вам ведь он тоже нравится, леди Изабелла? И вы с ним неразлучны с тех пор, как появились здесь. Правда говорят, что его величество… м-м… поспособствовал вашей дружбе с младшим лордом? Мне всегда было так интересно узнать, как он живет… Он и правда слепой?

— Кто, король? Нет, не думаю, — ответила я.

Пачифика опять хрустально засмеялась и погрозила мне пальцем:

— Вы такая шутница! Говорят, младший лорд пробудет здесь до воскресенья?.. Надеюсь, ему понравится праздник. На прошлом празднике вы так красиво с ним танцевали…

Я обратила внимание, что она назвала праздником свадьбу герцога, но позволила конкубине болтать дальше.

— Вы так танцевали, словно он и не был слепым… А вы смотрелись так эффектно, моя дорогая! Сразу видна порода — истинный аристократизм не скрыть, даже если судьба низка, — тут она горестно вздохнула и прижала руку к своей пышной груди, намекая, видимо, на собственную судьбу.

Было удивительно, как эта женщина делает вид, что не помнит оскорбительных слов, что сказала мне при первой встрече. Но я не мешала ей заливаться соловьем, слушая ее щебетанье не особо внимательно. Ее интересовал лорд Тристан, и я рассудила, что герцог, который обзавелся молоденькой и красивой женой, стал проявлять меньше интереса к конкубине, и теперь она ищет новых союзников. Или… любовников.

Последняя мысль мне совсем не понравилась.

Я вдруг подумала — если Тристан и Милдрют не любовники, то не слишком веселая у него жизнь, без любви. Мысленно я улетела в ту ночь, когда мы с братом герцога играли в трик-трак. При свете дня та игра казалась сущим безумием!.. Воспоминания о прикосновениях, волнующих словах, намеках нахлынули на меня. И я вдруг ясно поняла: я совсем не хочу, чтобы эта красивая женщина решила затеять подобные игры с лордом Тристаном.

А если он — убийца?..

— Сожалею, но я так мало знаю о лорде Тристане, — сказала я с сожалением, прерывая щебетание Пачифики. — Но он очень тепло отзывался о бывшей горничной леди Ромильды. Подождите, как же ее звали? — я возвела глаза к небу. — Да! Пачетта! Лорд Тристан сказал: если кто и понимает меня, то только милая Пачетта.

— Служанка?! — переспросила Пачифика изумленно.

— Да, — скромно подтвердила я. — Мне показалось, они очень близки.

Щебетанье Пачифики прекратилось, как будто на нее набросили платок, а не на попугая. Я поспешила раскланяться, и конкубина не удерживала меня, разом потеряв интерес. Я сделала вид, что направляюсь ко дворцу, но свернула с дорожки и спряталась в беседке, наблюдая, что будет дальше. А дальше несравненная Пачифика несказанно порадовала меня — она подозвала служанку, что-то сказала ей, и девушка со всех ног помчалась выполнять поручение.

Мне не пришлось долго ждать. Вскоре служанка конкубины вернулась, а следом за ней важно вышагивала сухопарая особа средних лет, с желчным лицом и огромным носом, украшенном бородавкой.

— Госпожа Пачетта к вашим услугам, — представила служанка желчную особу конкубине.

Разговора служанки с конкубиной я не слышала, и не могла наблюдать — они обе скрылись в зарослях жасмина. Но через некоторое время я увидела, как досточтимая Пачетта выскочила на садовую дорожку и помчалась к замку — красная и злобно фыркающая, а в другую сторону помчалась такая же красная и злая — несравненная Пачифика.

Выждав, пока конкубина удалилась на достаточное расстояние, я поспешила следом за Пачеттой, сунув картину под мышку, и догнала служанку возле черного хода.

— Госпожа Пачетта, — позвала я сладко.

Она оглянулась, глаза ее расширились, и, ткнув в мою сторону пальцем, она еле выговорила, задохнувшись от возмущения:

— Вы!.. Вы!..

— Не стоит так волноваться, госпожа Пачетта, — заворковала я. — Произошло недоразумение, да и только!

— Недоразумение?! Вы сказали, что я…

— Только лишь, что семья ди Амато очень вами дорожит! — заверила я ее. — Ничего больше, уверяю вас. Вы ведь так давно служите здесь, и все знаете…

— Вы… вы — наглая девчонка! — выпалила она, не спеша поддаваться моей лести. — От вас только и жди неприятностей! Я сразу об этом знала!..

— С чего бы? — спросила я обиженно, надувая губы. — Что за глупости вы говорите? А производите впечатление такой разумной, достойной женщины…

Судя по лицу служанки, меня ожидала гневная отповедь, но что-то (вероятнее всего слова «достойная женщина») помешало Пачетте. И я сразу этим воспользовалась.

— Вы такая умница, — запела я, подхватывая ее под руку и уводя в сторону беседки, утонувшей во вьющихся розах, — такая, поистине, незаменимая! Я столько слышала о вас — и только хорошего!..

Спустя четверть часа мы сидели рядышком на скамейке, и Пачетта, хотя и без особой охоты, рассказывала мне о том, что меня интересовало — о маскараде, во время которого погиб прежний герцог, и о сумасшедшей Бьянке, конечно.

— …она была ведьмой, — бубнила Пачетта. — Конечно, ведьмой. Потому что была страх какая умная! Она на все вопросы знала ответы — и почему ветер дует, и почему звезды горят. И все время читала книги! Разве порядочные женщины так себя ведут?

Я благоразумно промолчала, а служанка продолжала вспоминать:

— Но я все равно понять не могу, как она могла его убить, если он ушел, когда она спустилась с террасы, и все время находилась у нас на глазах? Но она была ведьмой, ведьмы многое могут.

— Простите, госпожа моя, — не утерпела я, услышав это, — вы сказали, что герцог ушел, когда она спустилась? Значит, при ней герцог был еще жив? Вы сами это видели?

— Так же ясно, как вижу теперь вас, маленькая нахалка! — вспылила она, и мне пришлось приложить все свои дипломатические таланты, чтобы вернуть разговор в нужное русло. — Я была там, прислуживала леди Ромильде. Они с герцогом сидели на двух тронах во главе стола, все было увито зеленью и цветами… помню, розы так благоухали…

— А Бьянка? — перебила я ее.

— Ее не было на празднике. Хотя могла бы и появиться — мать все-таки! Лорд Тристан тогда побил всех в поединках. Даже нынешнего герцога побил — положил на обе лопатки!..

— А Бьянка?

— Она пришла, когда лорду Тристану уже вручали награду. Стояла на верху террасы и смотрела на всех нас.

— На террасе? — воскликнула я, невольно покрепче прижимая к груди картину.

— А что вы так переполошились? — служанка подозрительно посмотрела на меня. — И почему вы обо всем меня расспрашиваете? Я, вообще, не хочу с вами разговаривать после той глупой выходки! — она вскочила, расправляя платье. — С тех пор, как вы опрокинули горшок с амарантом…

— Да что в этом такого? — изумилась я. — Вы придаете этому слишком большое значение, госпожа Панчетта, но вы не закончили…

— Слишком большое?! — она опять ткнула в меня пальцем. — Скоро узнаете! Это дурной знак! Скоро кто-то умрет, и вы будете тому виной!