Петля - Кодзи Судзуки

— А что ты там забыл? — Глаза у мужчины сузились, рот искривился. Сказано было грубо, но без злости.

— Возможно, там живет мой старый друг.

Каору не знал, как правильно отвечать, и чеканил каждое слово. Мужчина, слабо улыбнувшись, пробурчал:

— Nothing[6].

И всплеснул руками.

— Nothing, — как попугай, повторил Каору и кивнул, словно соглашаясь с чем-то.

Мужчина молча смотрел на Каору. Что бы он ни сказал, сворачивать с намеченного пути Каору не собирался.

Выдавив из себя улыбку, Каору вежливо сказал:

— Thank you.

И вышел из магазина.

Вокруг не было ни души. Каору повернул на север, оставив, наконец, позади заправочную, своей тишиной наводившую на мысль: а были ли здесь сегодня какие-нибудь другие клиенты, кроме него?

Решив посмотреть, который час, Каору левой рукой, на которой были часы, отпустил руль. Однако мешала перчатка, и циферблат был почти не виден. Он попытался подбородком оттащить рукав и на время потерял из виду дорогу. Когда рука вернулась на место, там, где колыхалось море засухоустойчивых трав, Каору увидел шеренгу старых деревьев, тянущуюся на север через пустыню. Любой другой, проезжая мимо, не обратил бы на это внимания. Но Каору насторожился. Он уже проехал три мили после заправочной.

Каору увидел, что вдоль лесочка тянется незаасфальтированная дорога. Каору остановился ненадолго у въезда на дорогу. Со стволов деревьев, отстоящих друг от друга на несколько десятков метров, свисали оборванные провода. Можно было подумать, что эти деревья служили столбами линии электропередач. С тех пор как их перестали использовать, прошли, наверное, годы.

Если не присматриваться, то можно было и не заметить проложенной вдоль них дороги. Полоска земли, идущая параллельно столбам, была почти неразличима. То, что это именно дорога, подтверждали, пожалуй, только кактусы, которые росли где угодно, но не на ней. Каору решил, что по этой дороге он попадет в поселок Уинсрок, и поехал на север. Дорога уходила вперед за небольшую горку. С шоссе Уинсрок не был виден. Зато отсюда вдалеке угадывались какие-то развалины.

«Если придерживаться столбов, то можно будет вернуться назад на шоссе». Подумав так, Каору выжал левую рукоятку и понесся прямо в глубь пустыни. Впервые с момента прибытия в Америку он ехал по незаасфальтированной дороге.

3

Впереди виднелся небольшой уступ, словно дорогу перетянули ремнем. Он не выглядел крутым, но байк Каору резко подскочил. Каору привстал в седле, отдав себя на волю прыжка. Перед приземлением он изо всех сил надавил на тугую рукоятку, в самый последний момент успев выровнять мотоцикл. Если бы рукоятку заклинило, он наверняка бы упал. Кляня себя за невнимательность, он продолжил путь, стараясь по возможности избегать возникавших на дороге препятствий.

После уступа дорога некоторое время оставалась абсолютно ровной. С одной стороны виднелись абсолютно высохшие деревья. Они словно обозначали границу между цивилизацией и глушью.

— А! — вырвался у Каору негромкий возглас.

Прямо впереди виднелась небольшая гора. В лощине, врезавшейся в гору, стояло несколько разрушенных домов. Дорога и вереница деревьев-столбов уходили в сторону этого поселка. Было непонятно, связано ли что-нибудь здесь с настоящим. Но когда-то сюда поступало электричество, и налицо были следы прокладки проводов. Деревья до самой деревни не доходили, они заканчивалась неподалеку от нее.

Остановив мотоцикл на холме в ста метрах от поселения, Каору, не слезая с седла, насчитал двадцать каменных домов чайного цвета. И хотя в глубине лощины были еще дома, не заметные отсюда, их число не превышало нескольких десятков. Какую цель преследовали люди, впервые поселившиеся здесь, узнать было невозможно. Что они такого искали, что заставило их поселиться в самом сердце пустыни? Стиль постройки свидетельствовал, что люди обосновались здесь довольно давно. Но теперь все пришло в запустение, и смотреть было не на что. Даже с расстояния больше ста метров можно было понять, что там сплошные развалины.

Nothing!

Каору вспомнил слова человека с заправочной станции. Так он имел в виду, что здесь, возможно, никого и нет. В поселении не осталось и следов пребывания людей. Теперь это поселок-призрак, обреченный разрушиться до конца.

На западе солнце подходило к горизонту. Взглянув на циферблат, Каору увидел, что уже шестой час. Времени, чтобы вернуться засветло на шоссе, найти городок с людьми и мотелем, не хватает. Каору почувствовал укоренившийся в Уинсроке, в этих развалинах посреди пустыни, страх. Он спросил себя, в чем причина этого страха, и предположил, что дело, вероятно, в абсолютной неестественности, ирреальности увиденного. Каору не переставал удивляться, зачем Кеннету Росману, лидирующему специалисту в области компьютерных технологий, селиться в этой дыре.

Раз он добрался сюда, возвращаться уже нельзя. Каору включил вторую скорость и ринулся вниз по направлению к деревне.

При подъезде в глаза ему бросилась вывеска, подобная тем, что часто встречаются в американских городках: «Добро пожаловать в Уинсрок».

Каору эти слова могли показаться только дурной шуткой.

Подъехав ближе, он подробнее изучил стены домов. Они разрушались под воздействием ветра, местами в щели между камнями был насыпан щебень. На главной улице, впрочем, как и на других, попавших в поле зрения Каору, стояло несколько машин, они, как и все остальное в поселке, были занесены песком.

Имелась здесь и заправочная с магазином. На растрескавшемся бетоне стояла всего одна колонка. Рядом валялся незакрепленный шланг — черный, очень напоминавший змею. А сопло походило на голову распустившей капюшон кобры. Окна магазина были наглухо забиты досками, вокруг все усыпано осколками стекла.

Каору медленно проехал по главной улице, разглядывая заброшенные дома по обеим сторонам, пытаясь высмотреть, нет ли на них каких-нибудь табличек.

По сравнению с окружавшей поселок пустыней в самом поселке было много деревьев. Вероятно, здесь хватало воды — раз уж тут поселились люди. Она и питала деревья, в изобилии торчавшие из развалин. Эти деревья, такие же как и вдоль дороги, выглядели на первый взгляд совершенно здоровыми. Но когда порыв ветра зашевелил ветви, обнажив стволы, стало отчетливо видно, что ссохшаяся кора во многих местах изобилует неровностями. Подойдя ближе, Каору увидел, что там, где кора распухла, у нее изменился цвет и появился бесформенный неясный узор, какой бывает на обожженной солнцем человеческой коже.

Эти изменения коснулись и ветвей. Сочные на вид листья с изнанки были испещрены желтыми точками. Только на внешней поверхности, казалось, ничего не было. Но под тонкой кожицей гнездилась болезнь.