Приятно познакомиться - Антон Твердов

— Что же это вы в одежде? — ожидаемо слащавым голосом проговорил евнух. — Не жарко вам?

— Нет, — не думая, ответил Никита и тут же ощутил, что ему, вот именно, жарко. Очень жарко, душно. Потому что Древесные стены комнаты, куда он попал, покрытые влагой, как каплями пота, колыхались и дрожали от нестерпимого Жара, густо настоянного на молочных клубах парного тумана. Евнух, на котором из одежды была какая-то невообразимая юбочка со свисающими по бокам позолоченными позу ментами, ласково усмехнулся и подтолкнул Никиту к низкой двери, даже почтительно приоткрыл дверь перед ним.

Свинцовая прохлада мгновенно остудила раскаленное лицо Никиты, и он почувствовал вдруг, что одежда его насквозь мокрая. Находиться во всем мокром было очень неприятно, поэтому Никита быстро разделся, сложил одежду в открытый шкафчик, который, судя по всему, был и предназначен для того, чтобы в него складывали одежду, и, зябко поджимая ноги, толкнул низкую дверь.

Вынырнувший из молочных невесомых клубов евнух подхватил немедленно размякшего от нестерпимого жара Никиту под локотки и подвел к деревянному сооружению, напоминавшему лестницу, первая широкая ступенька которой приходилась Никите где-то по пояс, а последняя скрывалась в слоистом белом тумане, как вершина американского небоскреба в тяжелых серых облаках смога.

С усталым вздохом Никита опустился на первую ступень. Евнух в юбочке стоял рядом, сложив руки на пухлой груди, и не отрываясь смотрел на Никиту, точно на какую-то диковинную хрупкую вещицу, с которой нужно постоянно находиться в непосредственной близости, чтобы уберечь от возможных опасностей.

— Температурка подходящая? — осведомился евнух, чуть пошевелившись в неподвижном жарком воздухе.

Никита поднял руку, чтобы пригладить волосы, и тут же ее отдернул, едва коснувшись макушки. Волосы были раскалены, хотя все тело Никиты покрывали крупные капли пота.

— Или еще жара добавить?

— Не надо, — выдохнул Никита и даже нашел в себе силы, чтобы пошевелить руками, протестуя.

Однако евнух понял его жест по-своему.

— Расслабиться хотите? — ласково спросил он. — Сейчас устроим.

И прежде чем Никита успел возразить, евнух уплыл в комнату для переодеваний, и белые клубы тяжелого жара сомкнулись за ним.

«Вот так попал, — оставшись один, подумал Никита. — В сауну попал. Крутую, судя по всему. Наверное, этот банщик меня за какого-то перспективного клиента принимает. Не буду пока ему говорить, что я не заплачу здесь никаких денег, а просто очень быстро бежал. Здесь меня эти двое не найдут. Или… А кто это все-таки были-то?»

Никита припомнил, как один из его преследователей без особых усилий сдвинул с места многотонный грузовик, чтобы высвободить из-под его колес своего приятеля, который, кстати говоря, несмотря на то что был этим самым грузовиком сбит, как ни в чем не бывало поднялся на ноги.

— Да не может такого быть, — вслух проговорил Никита, мимоходом подивившись тому, как быстро гаснут в жарком и влажном воздухе звуки его голоса. — Мне, наверное, все это со страху почудилось. И вообще, если эти двое на самом деле агенты ФСБ, какого черта им от меня надо?

За дверью комнаты для переодевания что-то грохнуло. Никита, забыв о сковывавшей его тело жаре, вскочил на ноги. Едва видимая за чуть колыхавшимися слоями пара дверь была недвижима. И долетел до Никиты звук, определить происхождение которого не было никакой возможности, — то ли писк, то ли чей-то вскрик короткий.

Облизнув губы, Никита почувствовал привкус соли во рту. И в этот момент дверь в комнату для переодевания распахнулась.

Челюсть Никиты отвисла. Он вспомнил предложение евнуха по поводу «расслабиться» и мысленно проговорил:

— Ничего себе.

От потока холодного воздуха, рванувшегося из открытой Двери, клубы пара внезапно взвихрились вверх и исчезли, а в освободившемся пространстве возникла тоненькая девичья фигурка. Опешивший в первый момент Никита закрыл рот сделал то, что на его месте сделал бы всякий нормальный мужчина, а именно, принял позу футболиста, защищающего в «стенке» ворота своей команды от атакующих соперников А девушка, легко двигаясь сквозь снова сгущающиеся молочные клубы, направилась прямо к нему, нисколько не смущаясь того, что была, как и Никита, полностью обнажена.

— Привет, — не поднимая рук, проговорил Никита первое, что пришло ему в голову.

Девушка кивнула.

От умопомрачительной близости нагого женского тела у Никиты закружилась голова. Девушка положила руки на собственную грудь и, прогнувшись, глянула Никите в глаза так откровенно, что у того перехватило дыхание.

Никита подумал о том, что вот он сейчас должен что-то еще сказать, и сказал:

— Хорошо выглядишь.

Она улыбнулась. Она стояла совсем рядом. Непонятно почему Никита закрыл глаза и только потом развел руки в стороны для предстоящих объятий.

— А дай-ка я тебя поцелую, — проговорила девушка.

— Зачем? — глупо спросил Никита, и девушка, конечно, ничего ему не ответила. Не только потому что на подобный вопрос вовсе не нужно было отвечать, а и еще потому что дверь комнаты для раздевания открылась, и в охваченное жаром помещение вошел коренастый жилистый человек, естественно, голый, с громадным золотым крестом на крепком животе. Кожа вошедшего отливала необычно синим цветом. Заметив это, Никита окончательно обалдел. И только когда вошедший настороженно приблизился, различил причудливый узор тюремной татуировки, покрывавшей коренастого с ног до головы.

— Тамарка! — сиплым, как у простуженного сифилитика голосом, воскликнул коренастый. — Ты чего здесь?

Девушка, вздрогнув, обернулась. Никита снова принял позу футболиста. Коренастый подозрительно покосился на него, потом отвесил девушке оплеуху.

— Ты что? — взвизгнула она. Никита тоже возмутился.

— Эй! — крикнул он.

— Пошла вон, — приказал коренастый. — Я тебя предупреждал? Только со мной можно!

— Но он же… Я думала, что он от тебя, — пыталась оправдаться девушка, которая на оплеуху не обиделась, а протестовала, чтобы, как понял Никита, не получить еще.

— Если б он от меня был, я бы тебе сам сказал, — ответил на это коренастый. — Говорю, пошла вон! Он чужой.

— Чужих здесь не бывает.

— Пошла вон!

Не разговаривая больше, девушка удалилась. Никита опустил руки, заложил их за спину, потом скрестил на груди, потом снова опустил, не зная в замешательстве, какую позу ему лучше принять, тем более что коренастый откровенно его разглядывал, не говоря, впрочем, ни слова.

— Ну? — спустя минуту спросил Никита.

— Ты кто такой, братан? — просипел коренастый.

На этот вопрос Никита не смог бы ответить даже самому себе. Но промолчать тоже нельзя было, потому что, судя по внешнему виду, коренастый человеком был серьезным, да и в Никите скорее всего подозревал тоже серьезного человека. Иначе зачем бы он использовал обращение «братан»?

— А ты кто такой, братан? — вопросом на вопрос ответил Никита.

— Я-то — Тампакс, — представился коренастый и зловеще прищурился. — Знаешь, почему меня так называют?

Никита не знал.

— Потому что крови на мне много, — объяснил коренастый и горделиво подбоченился. — Я — последнее средство в борьбе с конкуренцией. Универсальное средство. Как один мой заказчик говорил — каждой дырке затычка. А тебя кто прислал?

И тут Никита не нашелся, что ответить. Сказать, что сам прошел? Но ведь ему ясно дали понять, что в этом месте чужих не бывает.

«Вот так влип, — тоскливо подумал Никита. — Из огня да в полымя. Точнее, наоборот, из полымя да в огонь. Кто ж знал, что это не просто сауна, а малина бандитская. Как теперь выкручиваться? Пока он, Тампакс этот, меня за своего принимает, надо ему подыгрывать. А то еще… На нем и так крови много».

— А я сам по себе, — поперхав, хрипло ответил Никита. — Жиганский дух меня привел, — неожиданно для себя добавил он.

Тампакс уважительно качнул головой.

— Не хочешь, не говори, — сказал он. — Так ты ко мне?

— Ага, — кивнул Никита.

— А! — воскликнул вдруг Тампакс и хлопнул себя ладонью по лбу. — В натуре! Мне ж звонили! Как же я забыл! Ты по поводу этого наглого барыжника, Полуцутикова? Ты от Андреева? Это тебя прислали, чтобы его поучить?

— Меня, — сказал Никита, хотя не имел ни малейшего понятия о том, что говорит коренастый.

— Сразу надо было сказать! — проговорил Тампакс. — Так что не обижайся на меня. Ладно. А я-то думал. Короче, расклад такой — сейчас паримся, водка, бабы, все дела, а поутрянке и дела делать начнем. Тамарка! — заорал он. — Иди сюда, дура!

«Отмазался, — с облегчением подумал Никита. — Только вот кто такой Полуцутиков? И почему его наказывать надо? И как наказывать? Впрочем, разберемся».

Голова Никиты гудела от выпитой водки и от нестерпимого жара сауны, а сердце сладко подпрыгивало при одном только воспоминании того момента, когда бандюга Тампакс, опрокинув очередную стопку, подмигнул Никите и спросил: