От биржевого игрока с Уолл-стрит до влиятельного политического деятеля. Биография крупного американского финансиста, серого кардинала Белого дома - Бернард Барух

Тейлор продолжал водить карандашом по губам, потом по лбу. Наконец проговорил:

– На вашем месте я не стал бы зарабатывать на арбитраже.

Я не стал спрашивать почему. Если бы Тейлор хотел, чтобы я знал об этом, он бы сам сказал мне. Я предложил ему перекупить у меня кое-что из моих прежних приобретений в Лондоне, если ему это интересно.

– Хорошо, – согласился он. – Можете покупать акции НП в Лондоне, но если они мне понадобятся, я хотел бы, чтобы вы продавали их мне по фиксированной цене и прибыли, которую я сам вам назначу.

Я согласился с этим. Тейлор постоял рядом со мной еще мгновение. Потом, взяв меня за руку, отвёл в сторону, чтобы никто не смог подслушать, о чём мы говорим.

– Берни, – продолжал он почти шёпотом, – я знаю, вы ведь ничего не сделаете, чтобы помешать выполнению этого заказа. Здесь идёт жестокая борьба за контрольный пакет, и мистер Кин действует в интересах Дж. П. Моргана. Будьте осторожны, – сказал он в заключение, – и не играйте с этими бумагами на понижение. Всё, что я покупаю, мне необходимо сразу же. И акций, купленных в Лондоне, будет недостаточно.

После того как я стал обладателем столь бесценной информации, все последующие в тот день покупки акций Эдди Нортоном, разумеется, уже не представляли для меня загадки. Я мог бы поделиться секретом с другими, и тогда многое из случившегося позже никогда не произошло бы. Но это означало бы предать доверие Тейлора. Как только начали бы ходить слухи, Тейлору сразу стало бы гораздо сложнее выполнить заказ покупки акций, поступивший его фирме.

Брокеры часто по секрету делились со мной своими заказами, зная, что я не выдам их тайны и не сорву сделки. Обычно я сам старался держаться в стороне от таких секретов во избежание ненужных неприятностей. Несколько раз мне приходилось резко отказываться от операций, по которым я уже успел принять решение, чтобы это не выглядело так, будто я воспользовался предоставленной мне информацией против её владельцев. Однако в данном случае дружеское доверие брокера принесло мне большую пользу. По дороге от арбитражной стойки я взвешивал то, что рассказал мне приёмный сын Кина. При столь явном желании и Моргана, и Гарримана скупить все акции пакет бумаг «Норзерн пасифик» очень скоро окажется монополизированным. Трейдеры, которые распродают свои акции, играя на понижение, надеясь на то, что они будут падать в цене, не смогут даже вернуть вложенное. Они будут вынуждены работать в условиях, когда цены на «Норзерн пасифик» станут просто фантастическими. Для того чтобы покрыть убытки, им придётся сбрасывать другие ценные бумаги. Иначе говоря, монополия на «Норзерн пасифик» повлечёт за собой общий коллапс на рынке.

Таким образом, я принял решение начать игру на понижение с акциями некоторых других ведущих фирм на рынке, чтобы получить прибыль после падения цены на них, когда владельцы начнут их сбрасывать. Что касается «Норзерн пасифик», здесь я решил вообще не вмешиваться. Как оказалось, роль стороннего наблюдателя стала лучшей позицией, с которой можно было обозревать невиданную до сих пор ситуацию, сложившуюся чуть позже на фондовой бирже.

На следующий день, во вторник 7 мая, стало ясно, что рынок поделён. Здесь не осталось ни одной акции «Норзерн пасифик», которую кто-либо желал бы продать. На торгах цены на акции доходили до 149 долларов, а затем замерли на отметке 143. Но по-настоящему дикая свалка наступила после того, как ударил трёхчасовой гонг.

По тогдашним правилам работы фондовой биржи все акции, купленные или проданные, передаются новым владельцам до следующего дня. Если кто-то продал акции, играя на понижение, согласно той практике, он выписывал у определённого брокера биржевой сертификат, при необходимости выплачивая за его использование некоторую сумму премиальных. Если трейдер не мог получить сертификат на определённые акции, то тот человек, в интересах которого эти акции были приобретены, мог отправиться на биржу и заплатить за них там любую цену. Трейдеру, который занимался сделкой на понижение, пришлось бы довольствоваться этой суммой.

Однако в случае с «Норзерн пасифик» на бирже просто не оказалось достаточного количества сертификатов на акции, чтобы удовлетворить потребности всех трейдеров, игравших на понижение.

Когда прозвучал гонг, извещавший о закрытии торгов, обезумевшие трейдеры сновали у места продажи акций НП, предлагая соблазнительные цены за каждую акцию компании.

Для того чтобы освежить свою память на события тех дней, я воспользовался подшивками «Нью-Йорк геральд». На мой взгляд, картина дикой свалки того дня, показанная репортёрами этой газеты, ни в коей мере не является преувеличением.

Когда один из брокеров направился к толпе людей, все трейдеры, должно быть, в надежде, что у него могут быть акции НП, дружно набросились на него, не заметив, как в пылу с силой придавили беднягу к ограждению.

– Дайте же мне пройти! – прорычал он. – У меня нет ни одной акции этой д… компании. По-вашему, я ношу их в кармане?

И вдруг в отчаявшейся толпе раздался клич Эла Штерна из компании «Херзфельд энд Штерн», молодого и решительного брокера. Он пребывал здесь в качестве эмиссара «Кун энд Лёб», которая занималась покупкой акций НП в интересах Гарримана.

– Кому дать в долг акции «Норзерн пасифик»?! У меня как раз есть для этого несколько штук.

Сначала в ответ раздался ужасающий вопль. Потом настала неопределённая пауза, и вот наконец отчаявшиеся брокеры ринулись на Штерна. В борьбе за то, чтобы подобраться к нему поближе, выкрикивая свои ставки, они опрокидывали по пути завсегдатаев биржи. Более крепкие брокеры отбрасывали в стороны слабых. В воздух вздымались сотни дёргающихся рук.

Согнувшись на стуле почти пополам, прижавшись лицом к коленям, Штерн начал объявлять сделки. Вот он пробормотал кому-то:

– Ладно, вы получите их, – а затем жалобным тоном обратился к кому-то ещё: – Ради бога, не тычьте пальцем мне в глаз!

Наклонившись, кто-то из брокеров ухватился за шляпу Штерна и стал постукивать по его голове, очевидно пытаясь привлечь к себе внимание.

– Оставьте в покое мою шляпу! – взревел Штерн. – Не заставляйте меня выходить из себя, и тогда, может быть, я смогу что-то сделать для вас.

Но трейдеры продолжали толкаться и бороться друг с другом, они чуть ли не карабкались друг у друга по спинам в надежде оказаться поближе к Штерну. Эти люди походили на обезумевшую от жажды толпу, боровшуюся за право напиться, где побеждали самые крупные, сильные и громогласные.

Вскоре Штерн распределил все имеющиеся у него акции. С побледневшим лицом и растрёпанной одеждой он сумел проложить себе дорогу прочь.