Свирепая клятва (ЛП) - Кейн Моника

Я игриво приподнял бровь.

— Ну, скажи мне… это был мифический оргазм, который я тебе подарил?

Она делает вид, что задумалась.

— Нет, я полагаю, что это был самый настоящий оргазм. — Она на мгновение замирает, ее глаза отводятся в сторону, прежде чем снова встретиться с моими. — Почему ты сделал пирсинг?

— После тебя каждая встреча оставляла во мне чувство пустоты, неисполненности. Я сделал пирсинг, чтобы попытаться… не знаю, почувствовать что-то. Что-нибудь большее, чем онемение. — Я провожу большим пальцем по нижней губе. — Я сделал его одновременно с этим, — говорю я, указывая на бабочку, парящую над моим сердцем. Она заметила это, я знаю, что заметила, несмотря на то, что она не спрашивала меня об этом. — Когда я понял, что это все, что у меня осталось от тебя.

Ее брови сошлись вместе, уголки рта нахмурились.

— Почему ты мне это рассказываешь?

— Потому что это правда, — просто ответил я. Может быть, я идиот, раз рассказываю ей все это, но какая-то странная, извращенная часть меня хочет, чтобы она знала.

Она вздыхает и встает. Выйдя из джакузи, она хватает полотенце с карниза и заворачивается в него. Я не уверен, что убил тот кайф, который мы получили, но она идет в сторону спальни и бросает мне манящий взгляд через плечо.

— Ты идешь? — спрашивает она. — Я проголодалась. — Я не знаю, что она имеет в виду — еду или секс, а может быть, и то, и другое, но ей не нужно просить меня дважды, я ведь иду прямо за ней.

Готов идти за ней хоть на край земли.

ГЛАВА 20

Алена

Запах свежего кофе и чего-то теплого, маслянистого и манящего будит меня. Я слышу, как Лео перемещается по комнате, но еще несколько минут лежу с закрытыми глазами, позволяя своим мыслям блуждать.

За последнюю неделю мы с Лео нашли свой ритм. Это удивительно нормально, если учесть, что мы — бывшие, живущие на борту яхты и выдающие себя за помолвленную пару. Все, что происходит на яхте, остается на ней — как в нашем собственном плавучем Вегасе.

После того как мы побывали в пещере, мы вошли в нашу каюту и до сих пор не покидали ее. Дни напролет я провожу в обнимку с Лео, нежась на солнце, развалившись на его груди после дневного плавания. Вечера мы проводим за ужином на террасе нашей каюты — едва одетые — перед тем, как запереться в спальне на несколько часов.

Секс безумен. Я знала, что так и будет. Но меня беспокоит все остальное. Что-то изменилось — между нами произошел сдвиг. Я пыталась убедить себя, что при соблюдении основных правил — никаких чувств, ничего долгосрочного, только секс — нет никакой опасности ни для меня, ни для моего сердца. Но с каждым днем мне все труднее проглотить эту ложь. И что самое удивительное — я слишком увлечена им, чтобы заботиться об этом.

Запутавшись в своих мыслях, я едва успеваю заметить, как кровать прогинается и большая мозолистая рука Лео убирает волосы с моего лица.

— Я могу сказать, что ты проснулась. Твое дыхание изменилось.

Я открываю глаза и вижу лицо Лео прямо над собой. Черт возьми, как ему удается выглядеть таким красивым с утра? На нем простая белая футболка и шорты для плавания, а с такой бронзовой от природы кожей он выглядит как серфингист, как человек, выросший на воде, а не на улицах Бруклина.

— С днем рождения, бабочка. — Он целует меня в губы. — А ты думала, я забуду?

Я задумчиво улыбаюсь.

— Я и сама почти забыла. Мы как будто живем в искривлении времени. — На меня накатывает меланхолия, как это всегда бывает в день рождения, потому что мамы и папы уже нет, чтобы порадоваться вместе со мной. Обычно я праздную с Джулианом и Роуэн, а также с друзьями, которые готовы совершить путешествие через Атлантику. Этот день рождения будет другим.

— Что случилось? — Лео нахмурился. — Тебя что-то беспокоит.

— О, это… знаешь, иногда дни рождения бывают трудными. — Я машу рукой перед своим лицом, но он останавливает меня, накрывая мою руку своей. — Я надеялась, что Джулиан уже вернулся. По крайней мере, было бы приятно получить от него весточку.

— Я понимаю, — пробормотал он, откидывая мои волосы с лица. — Я очень боялся своего дня рождения после смерти мамы. Сколько бы подарков мне ни дарили, сколько бы членов семьи ни присоединялись, чтобы сделать его особенным, он никогда не был таким, как прежде. Всегда чувствовал, что ее не хватает.

Этот человек. Протянув руку, он погладил костяшками пальцев мою челюсть. Как он всегда знает, что нужно сказать?

— Обычно я могу отвлечься, но иногда это меня настигает, — признаюсь я. Перевернувшись на спину, он прижимает меня к своей сильной груди. — Я никогда не думала, что потеряю обоих родителей до того, как мне исполнится двадцать пять лет, понимаешь? — Смерть моей матери, случившаяся несколько лет назад, была очень долгожданной, и не то чтобы от этого было легче, когда она, наконец, скончалась от печеночной недостаточности. Я не хочу больше терпеть, поэтому зарываюсь в него и говорю: — Давай сегодня займемся чем-нибудь веселым.

Он толкает меня на спину и склоняется надо мной, заключая меня между двумя сильными руками.

— У меня есть несколько идей. Но сначала — подарок на твой день рождения… — С этими словами он осыпает поцелуями мою шею, спускаясь ниже, и снимает с меня покрывало. Его руки блуждают, а рот сосредоточен на моей левой груди. Проводя языком по твердому соску, он засасывает его глубоко в рот, делая долгие движения, пока я не задыхаюсь.

В тот момент, когда его рука проникает под одеяло, мой желудок урчит, как оживший монстр. Лео отстраняется, и я сразу же чувствую, что лишаюсь его прикосновений.

— Еда может подождать, а моя киска — нет! — пытаюсь возразить я.

— Наоборот. Твоя киска может подождать несколько минут, пока ты ешь. — Он игриво сужает глаза. — Жадная девочка, разве я не доставил тебе на этой неделе столько оргазмов, что их хватит на всю жизнь?

Я ухмыляюсь.

— Да, но… как ты говоришь, я жадная девочка. — Я сажусь и откидываю одеяло. Костюм для именинницы. Лео отходит к приставному столику. Я слышу характерный щелчок зажигаемой спички, и вот он уже идет ко мне, неся поднос, заставленный всякой всячиной. Кофе, теплые круассаны и причудливые горшочки с джемом к ним, ассорти из ягод, сыр, тосты, яйца-пашот и копченый лосось. И кекс с праздничной свечой.

— Загадай желание, бабочка. — Он расстилается рядом со мной, опираясь на локоть.

Я замираю, не зная, что загадать. Проходят секунды, и Лео не замечает моей нерешительности. Он наклоняет голову.

— Тебе нужны идеи?

— Нет. — Я хмурюсь. Почему это так трудно? Внезапно до меня доходит.

Я хочу тебя.

Я хочу этого.

Я хочу, чтобы все вернулось на круги своя, пока ты не разлучил меня с тобой.

Когда я открываю глаза, Лео смотрит на меня.

— Ты собираешься рассказать мне, что ты загадала?

Но рассказывать об этом бессмысленно, поэтому я придерживаюсь безопасной территории.

— Я пожелала побольше оргазмов.

Он ухмыляется.

— Ну, знаешь, как говорится… — Он наклоняется и поглаживает чувствительное место за моим ухом. — Будь осторожна в своих желаниях. Но сначала… — Лео выхватывает у меня из рук кекс. — Открой рот. — Я делаю то, что он говорит, открываю рот, откусываю кусочек и стону от удовольствия.

— Очень вкусно, — говорю я между укусами.

— Согласен. Вкусно. — Он кормит меня каждым кусочком, вплоть до последней крошки. Когда мои губы обхватывают последний кусочек сладкого лакомства, я втягиваю его палец в рот, высасывая с него остатки шоколада.

— Хорошая девочка, — рычит он. — Мне нравится, когда рот используется по назначению.

Я смеюсь и хватаю подушку, чтобы швырнуть ему в голову, но он слишком быстро уворачивается. Улыбаясь, я откидываюсь на спинку кровати, мне нужно время, чтобы переварить ударную дозу углеводов и сахара. Как только я закрываю глаза, у Лео звонит мобильный телефон.

— Я должен ответить, — пробормотал он, поднимая трубку.

— Кто это? — спрашиваю я. Лео избирательно относится к телефонным звонкам, на которые он отвечает, так что это вызвало мое любопытство.