Путешествие по долине реки Усури. Том I. - Ричард Маак

В быту туземцев енотовидная собака имеет довольно большое значение: вкусное ее мясо употребляется в пищу; жир идет на смазывание ремней, звериных шкур и пр., наконец, шкурки продаются китайским торговцам, которые платят за них довольно дорого (по 1 янгу за штуку) и отправляют их во внутренние части Китая, где из них выделывают меха, весьма любимые китайцами. Сверх того, шкурки енотовидных собак принимаются также и в уплату дани, особенно зимние, более светлые и более красивые. Последние вообще ценятся выше других, но в торговле встречаются реже, оттого, что зимой добывание енотовидных собак особенно трудно, так как они большею частью проводят это время года в своих норах, погруженные в зимний сон.

Время метания щенят приходится в мае, и каждая самка, по словам местных охотников, приносить 10–15 детенышей.

Что касается распространения енотовидной собаки, то в амурском крае истинным ее отечеством надо признать долины Усури и Сунгари и межлежащее пространство земли. Такой взгляд на предмет оправдывается тем, что вся эта страна составляет, собственно, путь, по которому область енотовидной собаки расширяется из северного Китая — центральной своей части и настоящего отечества этого вида — в страны, лежащие по среднему и нижнему Амуру, в которых 50° с. ш. составляет полярную границу этого животного. Собственно в усурийской долине енотовидная собака особенно часто встречается на луговых степях около Мурени и около озера Кенгка. Вообще же о распространении ее в этой долине можно сказать, что она гораздо более обыкновенна на левом берегу Усури, чем на правом, как то подтверждают и собственные мои наблюдения, и сведения, которые я собрал у местных жителей. — Этот факт легко объясняется тем, что левый берег особенно богат луговыми степями, тогда как на правом гораздо более гор, которые идут недалеко от русла и от которых, особенно около среднего течения Усури, часто отделяются скалистые выступы, подходящие к реке. Подобным же образом можно объяснить и то, что енотовидная собака довольно редко встречается около верхнего течения Усури и, особенно, в области источников этой реки: местность здесь довольно неблагоприятна для этого зверя, потому что очень гориста и горы подходят весьма близко к рекам.

14) Canis familiaris L. Собака домашняя.

У ходзенов: инда́.

У манджуров: индаху́нь.

У китайцев: кау.

В быту ходзенов, также как и в быту китайцев, собака имеет весьма большое значение. И те и другие употребляют ее не только для охоты, но и как упряжное животное, особенно зимою, когда собаки возят санки туземцев и китайцев в дальних путешествиях, предпринимаемых для охоты или для торговли; впрочем, и летом они иногда тянут маленькие лодки туземцев против течения. Ходзены и, преимущественно, китайские торговцы употребляют также собаку как сторожевое животное; мне случалось иногда находить в усурийской долине жилища и строения, в которых сберегаются запасы, совершенно оставленные людьми и охраняемые только несколькими собаками.

Что касается до породы домашних собак в усурийской долине, то она здесь та же самая, которую мы находим у туземцев, населяющих берега Амура, и описание и изображение которой уже даны мною прежде[61]. По наружному виду собаки усурийской долины напоминают наших гончих; впрочем, здесь часто встречаются также и собаки, происшедшие от смешения туземной породы с монгольскою; эти ублюдки бывают различнейших мастей: черные, белые, бурые, пятнистые и проч. Хота собаки и до сих пор еще приносят большую пользу здешним жителям как упряжные животные, однако же наверно можно сказать, что лошади, которых уже начали приводить сюда русские, скоро лишат их этого значения. Я думаю так потому, что здесь снег никогда не выпадает за раз такими огромными массами и никогда не свирепствуют такие страшные пурги, которые делают действительно необходимым употребление собак для езды во многих частях Сибири и около нижнего течения Амура.

15) Felis Lynx. L. Рысь обыкновенная.

У ходзенов: ту́бджа, ту́гдзя и ци́бджя; взрослый зверь: сиду́; невзрослый: цацаре́.

У манджуров: шилу́нь.

У китайцев: чересу́нь.

У орочей: тигдзиехи́(?).

Рысь известна туземцам по всей Усури и, хотя не часто, однако же встречается на всех лесистых горах. О том, что она здесь водится, я узнал частью из рассказов охотников, которым этот зверь хорошо знаком, а частью потому, что нашел здесь рысьи шкуры, одну из которых привез в Петербург, и которых я довольно много видел у китайских торговцев. Таким образом я убедился, что рысь встречается в Хёхцырских горах, в горах около Ауа, в хребтах Танхе́ и Акули и в многих других горах по нижнему и среднему течению Усури, равно как и в горах Ситуха, около верхнего течения, и около рек Даубихи и Сандуху. Рысьи шкуры очень ценятся китайцами, которые платят на месте по 5–8 янгов за штуку. За ту шкуру, которую я привез с собою, я заплатил на Усури 10 рублей серебром. Охота на этого зверя производится так же, как и у нас в России: его загоняют собаками на дерево, и потом убивают из ружья или стрелами.

16) Felis Tigris L. Тигр.

У ходзенов: мафа́ (т. е. старик), маре́, амба́ (т. е. дьявол), сагджи́ най (т. е. старый человек) и мырга́ мафа (т. е. богатый старик).

У манджуров: тасха́; трехгодовой: шурга́нь.

У китайцев: лау-ху и лау-ма́за.

Усурийская долина бесспорно есть та часть всего известного нам пространства амурского края, в которой тигр встречается всего чаще. Это и понятно, потому что здесь местные условия особенно ему благоприятны: в лесистых горных цепях усурийской страны и на ее луговых степях, частью усеянных лиственными рощами, частью поросших высокою травою и местами болотистых, он находит и много мест, где ему удобно жить, и много животных, которыми питается. И действительно, он хорошо известен туземцам по всему течению Усури, около ее источников, и при озере Кенгка; и они не только знают этого, столь страшного для них зверя, по рассказам и по следам, которые им случалось видеть, но, напротив, бо́льшая часть местных охотников сами видали его, занимаясь своим промыслом.

Также и мне нередко случалось находить свежие отпечатки больших лап, которые по своей форме могли принадлежать только тигру или сродному с ним барсу (F. Irbis); эти следы попадались мне на берегу озера Кенгка, в высоком тростнике, и в лиственных рощах луговых степей; там же видал я места, на которых тигр недавно лежал, и несъеденные остатки его пищи. Самого зверя мне случилось увидеть только раз: и я и он подкрадывались к одной косуле, но тигр предупредил меня, одним прыжком налетев на добычу, и косуля досталась ему. Всего чаще встречается он, по словам туземцев, около озера Кенгка, где водится, как они говорят, в горах, находящихся в некотором отдалении от озера и на болотистых берегах его. И здесь, и в других частях усурийской долины мне рассказывали, что тигры нередко приближаются к жилищам людей и нападают на скот и на собак; но это бывает по большей части зимою, равно как и случаи, что они нападают на человека. Около озера Кенгка мне говорили, что, незадолго до моего приезда, там был разорван тигром один ходзен. Для избежания подобных несчастий, ходзены постоянно разводят вокруг себя по нескольку огней, когда останавливаются на ночлег во время путешествий или на охоте, и этим способом охраняют себя от нападений тигра: предосторожность, которую я сам принимал почти постоянно, находясь в усурийской стране, и которую советую также принимать будущим путешественникам в этой части амурского края. Любимую пищу тигра составляют настоящий олень и особенно косуля, которая чаще всех других копытных животных встречается в усурийской долине и которую ему всего легче добывать. Впрочем, он не отказывается вступать в бой и с вепрем (дикою свиньею) и, несмотря на страшные клыки последнего, обыкновенно одолевает его. Охотники говорили мне, что им часто случалось видеть следы обоих животных, расположение которых показывало, что тигр гнался за вепрем. По всей вероятности, даже и переходы тигров из одной местности в другую направляются по переселениям косуль и диких свиней. Туземцы чрезвычайно боятся тигра, что и весьма понятно, так как они недостаточно ловкие охотники, чтобы вступать с ним в бой. Но замечательно то, что этот страх не ограничивается одною боязнью встретить тигра в открытом поле или в лесу, а выражается еще во множестве суеверных поверий и даже в обоготворении страшного зверя. Только немногие охотники, и то из числа самых храбрых, решались рассказывать мне об этом животном все, что им было известно без особенных с моей стороны просьб и увещаний. Все другие весьма неохотно вступали в разговор о страшном звере, в полной уверенности, что, даже произнося без нужды имя тигра, они могут навлечь на себя несчастье. Туземцы считают его злым духом и оттого, когда не хотят произнести его настоящее имя, называют его "амба" (злой дух). Встретившись с тигром, ходзен становится на колени и приносить ему поклонение, как существу высшего разряда, что, однако, не мешает ходзену держать наготове копье, если только это оружие случилось при нем в минуту опасной встречи.